Я выбежал на берег, схватил первые попавшиеся тряпки и сплел из них сеть.

  Братья Шампань и их невесты в это время ушли в кусты собирать малину, а одежду оставили на берегу, чтобы она не порвалась об иголки.

  Когда я насобирал устриц и морской капусты, то понял, что вместо второй сетки использовал одежду девушек и братьев Шампань.

  Одежда превратилась в жалкие мокрые лоскутки.

  От ужаса, что меня утопят и изобьют, а еще хуже - женят на старушке, которая лежит в коме без памяти, я решил, что лучше сам покончу жизнь самоубийством.

  Перед смертью я решил попробовать шампанское вино, которое раньше охранял и никогда не пробовал.

  Шампанское принесли на берег невесты, потому что у братьев Шампань из-за меня иссякли запасы.

  Я выпил все шампанское и прилег на траву.

  В голове у меня закружилось, в ногах появилась слабость.

  Сквозь забытье я слышал вопли невест и проклятия братьев Шампань.

  Все это было в мой адрес.

  Затем на меня посыпались удары - братья Шампань жестоко, со знанием основ кулачной драки, избивали меня.

  Девушки невесты щипали меня и кололи булавками.

  При этом каждая невеста старалась попасть в мое мужское достоинство.

  Я еще не вырос тогда, но достоинство уже выросло.

  Я не сопротивлялся, потому что сопротивление бесполезно.

  Братья Шампань и их невесты устали, когда били меня, щипали и кололи спицами.

  Они пошли в речку купатсья и заодно охладить пыл перед следующим избиением.

  Но они так разгорячились, а по реке уже плыли льдины, и вода была холодная, что сразу судорога свела ноги и руки невест и братьев Шампань.

  Сквозь розовый туман я наблюдал, как исчезают под сталкивающими льдами братья Шампань и их невесты.

  Я через два дня вышел из комы, собрал жемчуг и задумался над своей несчастной судьбой.

  Судьба повернулась ко мне не задом, а передом.

  Судья сказал, что после смерти братьев Шампань я остаюсь единственным наследником их состояния.

  Так как их мать лежит в коме, то она не имеет право на наследство.

  Суд приговорил меня к владению хозяйством и постановил взять в жены столетнюю старушку, мать братьев Шампань.

  Я надеялся, что старушка и дальше пролежит в коме.

  Но она после свадьбы, когда усадьба перешла ко мне, вышла из комы.

  Она набросилась на меня со всей неистовой страстью выздоровевшей очень пожилой женщины.

  Старушка мстила годам за бесцельно проведение время в коме.

  Что она только со мной вытворяла. - Голос трактирщика Петерсона дрогнул. - С тех пор я сторонился женщин, избегал их.

  Поэтому не создал семью и не завел детей.

  Теперь, когда уже не могу ни то ни другое, то жалею, что был недальновиден и глуп.

  Дети и жена сейчас помогали бы мне по трактиру и приумножали мое богатство. - Трактирщик Петерсон затянул грустную крестьянскую песню о девушке, которую украл пират, а потом пират оказался наследным принцем несметного богатства.

  - Мы пойдем спать? - дева Травяница спросила у трактирщика, когда он набирал в легкие воздух, чтобы огласить басом очередной куплет.

  - Идите, принцессы, выбирайте любую комнату люкс.

  Сейчас все апартаменты свободные

  Вода, еда - все в вашем распоряжении совершено бесплатно.

  Все могу вам дать, кроме парней на ночь для увеселений.

  Нет у меня парней, нет! - Трактирщик рылся в карманах, словно в них искал парней.

  - Травяница, извини, зачем он предлагает нам до свадьбы парней для увеселений? - я шепнула в ушко подруги. - Или трактирщик Петерсон имеет ввиду что-то другое, национальное? Извини.

  Прости, что я не знаю ваших традиций. - Я сгорала от стыда.

  - Я тоже не знаю, - тоже стала пунцовая.

  Мы побежали на верхний этаж, чтобы трактирщик не предложил нам еще что-нибудь загадочное и непонятное.

  - Насчет апартаментов люкс трактирщик пошутил, или забыл, - Травяница пропела с недоумением после того, как мы осмотрели все комнаты. - Только одна более или мене чистая и опрятная и с водой. - Травяница с вопросом в глазах посмотрела на меня.

  - Я рассчитывала, что мы будем спать в разных комнатах, извини Травяница, - я проблеяла и протерла глаза кулачком. - Извини меня за излишнюю стыдливость, но я стесняюсь оголяться и спать с девушками.

  - И ты меня извини, Снежана, - Травяница кусала губы. - Я тоже стесняюсь раздеваться перед другими и спать с другими. - Травяница чуть не плакала.

  - Ты? - я даже не извинилась. - Стесняешься?

  Я, когда увидела тебя в первый раз на лугу, когда ты плясала под дудку Леля, подумала, что у тебя нет ни стыда, ни совести.