Там гладко, ни единого волоска.
Я почувствовала себя виноватой, что у меня там волосы не растут. - С другого места у тебя волосы не упадут...
Я бы не оставила тебя одну с этими.
Поверь, я сейчас должна отвлечь самодовольного старосту.
Ты пока разберись с его подчиненными.
- Извини меня, пожалуйста, за назойливость.
А что я могу? - Я заметила, как ко мне направились три добрых молодца средних лет - где-то около пятидесяти каждому.
- Ты все можешь, - Герда подтолкнула меня к мужикам.
- Староста Шиллер, а с этой что делать? - все же дисциплина в общине была.
- Постарайтесь над ней всей общиной, - староста крикнул от двери деревянного дома. - Чтобы через девять месяцев нам родила прибавление. - Закончил он под общий хохот.
- Худая она, выдержит ли всех? - Женщина с ребенком на руках выразила свое и мое сомнение.
За что и получила кулаком по голове от здорового парня.
Из ноздри парня свисала зеленая сопля.
Я сразу вспомнила толстого блюющего мальчика с чертовых горок.
Женщина от удара без сознания свалилась на землю, как подкошенная.
Никто не осудил парня, не удивился его поступку.
Я догадалась, что женщин в общине любят только для рождения от них детей, а держат, как скотину.
Ребенок выкатился из ее рук.
Его подобрали, отряхнули от пыли и за ногу отнесли в другой дом.
- А, если не выдержит, то зачем она нам нужна? - староста пропустил Герду в дом. - В могилу ей дорога. - Он обо мне сказал, или об упавшей женщине?
- Как зовут? - Бородатый худой, согнутый в дугу общинник пощупал мои ягодицы, затем провел рукой по груди.
- Кончита ее имя, Кончита, - Герда крикнула из-за двери старосты.
Спасибо Герде, что напомнила мне, чтобы я не признавалась, что я принцесса Снежана, дочь Снежной Королевы.
- Худовата ты, Кончита, - другой общинник меня ощупал взглядом.
Мне процедура напомнила проверку в Ледяном Дворце Снежной Королевы.
Только я сейчас почему-то не перекидывалась в образ сурой принцессы.
Может быть, из-за того, что краснела от смущения, дико боялась и дрожала от ужаса.
Меня взяли под локотки и повели в дом.
- Извините, вы, разве не работаете в поле? - Я пыталась выиграть время, лепетала жалко, блеяла. - Самая страда косить.
Простите меня, пожалуйста, если я что-то не так понимаю в деревенской жизни в глуши.
Мои слова подействовали на общинников.
Они недовольно загудели, но стали пробираться к выходу из дома.
Староста мог наказать за бездействие в рабочий полдень.
Остались со мной всего лишь десять самых самых крепких общинников - на развод.
- Сюда, - мужчина с русой бородой показал мне на деревянную скамью и стал развязывать поясок на штанах.
- Так просто, извините? - я не знала, куда глаза деть. - А поговорить?
- А о чем с тобой говорить? - мужички загоготали.
- Я знаю, что мой вид производит на девок огромное впечатление, - второй остряк быстро сбросил штаны.
Я отвернулась в величайшем смущении.
У меня отняли лопухи, которыми я прикрывалась. - Сейчас я разряжу обстановку. - Слишком складно он говорит для простого общинника.
Но и Царство у них иное, чем у нас.
Может быть, здесь положено, чтобы все изъяснялись красиво и культурно.
Только поведение у них отличается от благородного.
- Все, я сдаюсь, - я устала. - Извините меня за то, что я нескладная и худая для вас, испортила вам развлечения.
Что вы хотите от меня?
Начинайте с самого начала.
- Все хотим от тебя, - снова загоготали.
Я стояла голая, краснела, стыдилась и пыталась тонкими ладошками прикрыть свои прелести.
- Кончита, ты принимаешь вид молодой девушки, готовой к своему первому выступлению. - Парень, тот который ударом кулака свалил женщину с ног, крепко сжал мои плечи.
Взгляд его надменный, самоуверенный.
Еще бы, куда бедная дрожащая худенькая девушка денется от десяти крепких пахарей.
- Руки убери, - я прошептала.
С удивлением отметила, что не извинилась перед этим парнем.
И даже совершенно не хотелось просить у него прощения, что я ему могу доставить неудовольствие своим неумелым поведением на лавке.
