Но рыдала не Stephanie, которая даже не понимала, что происходит с ее попой, а плакала от ужаса и глотала слезы Chantal.

  Chantal даже пожелала покончить с жинью, но не знала, как это делается.

  В вытаскивании крючка приняла участие половина команды, и, наконец, железо извлекли из ягодицы Stephanie, замазывали небольшой шрам косметическими мазями, уверяли пострадавшую, что шрам не останется, до свадьбы заживет.

  Только сейчас, после избавления от крючка, Stephanie поняла, что с ней произошло, и немедленно упала в обморок на корабельные канаты.

  Девушки по очереди неумело делали ей искусственное дыхание, всасывали ее губы в свои, и Stephanie ожила.

  - Я тронута не только рыболовным крючком, но и вашей заботой обо мне! - Распухшие губы Stephanie растянулись в солнечной улыбке благодарности. - Я часто думала о том, как объяснить будущему своему мужу, а у меня еще и жениха нет, что в семейной жизни нельзя обращать внимание на недостатки друг друга, надо жить безмерно счастливо.

  Шрам, если он останется, не для меня испытание, а проверка на прочность юношу, который захочет взять меня в жены.

  Я не собираюсь преподносить подарок жениху, который не оценит шрам на моей попе! - Stephanie уже гордится ранением.

  В это время Chantal продолжала попытки подцепить на крючок хоть рыбу, хоть подругу.

  Она насадила на крючок апельсин и забрасывала наживку как можно дальше.

  - Я люблю апельсины, значит, рыба тоже любит апельсины! - С логикой Chantal никто не спорил: - Еда!

  Я поймала на апельсин свежую еду! - Chantal завизжала точь-в-точь, как в прошлый раз, когда крючок вонзила в ягодицу Stephanie.

  Stephanie подумала, что в нее опаять попала крючок ниже спины сзади, и традиционно упала в обморок от ужаса.

  Kathleen долгим искусственным поцелуем вернула Stephanie к жизни, и жестами, как глухонемой, показала, что крючка в ее попе на этот раз нет, но пусть Stephanie проявляет осторожность.

  Крючок, как маньяк, появляется неожиданно.

  Для подтверждения, что крючок не вонзился в ягодицу, Kathleen медленно провела своей ладошкой по попе Stephanie, погладила спину.

  Ладошка ни за что не зацепилась, и Stephanie успокоилась.

  Все девушки веселой командой подбежали посмотреть на еду за бортом.

  - Ты подцепила ящик с хлебом? - Cristo едой считала хлеб и все, что с ним кушают.

  Даже царственная Virginie Albertine de Guettee соизволила сойти с ложа и принимала участие в спектакле.

  Рыболовная снасть пиратов состояла из железной палки, корабельного троса и огромного якорного крючка.

  Порвать канат мог только царь моря Посейдон.

  Но Посейдона девушки решили не кушать, если он попался на апельсин.

  В воде бесновалось непонятное животное с острыми белыми зубами и треугольным плавником на спине.

  Оно показывало белое брюхо и не желало подниматься на борт к праздничному столу.

  "Тащите это всей командой! - Virginie Albertine de Guettee с табличкой бегала среди девушек. - Наверно, оно - морская собака, потому что у него есть зубы.

  Я слышала о морских собаках и морских волках".

  Никто не возражал против названия морская собака, хотя Nathalie сделала другое предположение, что они поймали акулу.

  Акулу никто раньше не видел, но это не означало, что ее нельзя поймать.

  Nathalie нежно обняла за талию Chantal, покровительственно улыбнулась и запела древнюю, как мох на подводных камнях, песню рыбаков.

  Odette de Sassenage крепкими грудями ласково прикрывала Virginie Albertine de Guettee, деликатно отпихивала девушек от капитана, следила, чтобы они не часто наступали ей на ноги.

  - Virginie Albertine de Guettee! Ситуация с рыбой кажется мне загадочной!

  Согласитесь ли вы кушать морскую собаку? - Раздетта растягивала слова.

  Virginie Albertine de Guettee счастливо улыбнулась Раздетте, протянула ей бокал с неотравленным шампанским вином и замычала радостное, но непонятное.

  Несмотря на улыбку капитана, всем девушкам не удавалось поднять на корабль добычу.

  Слишком тонкие руки, слишком нежные ноги, слишком широко открыты глаза.

  К счастью, бешенное животное за бортом посчитало, что с крючка оно не сорвется, в море на дно не нырнет, поэтому приняло правильное решение: морская собака сама запрыгнула к девушкам.

  Предполагаемая еда считала девушек своим ужином.

  Огромный зверь-рыба гонялся за девушками, они с визгом убегали, кружили вокруг гигантской рыбы.

  Раздетта еще сильнее прижалась грудью к груди Virginie Albertine de Guettee, защищала капитана от ужасных зубов и шершавой кожи чудовища.

  - Только не я! Я не стану кушать живое! - Odette de Sassenage спрятала Virginie Albertine de Guettee на кровати.

  Кровать - самое надежное укрытие для девушки.

  - Поздравьте меня с моим первым уловом! - Облегчение, которое испытывала Chantal, красными пятнами выступало на ее коже.