Virginie Albertine de Guettee еще раз пробежала взглядом по прекрасным лицам, некрасивых девушек в ее команде нет, и улыбнулась.

  - Возможно, что формально ты наша капитан, но ни у кого из нас, кто догадывается о твоей значимости для нас, не возникает сомнения, что ты наша лучшая подруга. - Юноша, он единственный не назвал своего имени, поклонился графине. - Я понимаю, что если бы вы захотели сделать нам зло, то мы бы уже гнили в могиле.

  - Умереть и отказаться от женской болтовни?

  Ни в коем случае! - Nathalie (ее талант заключался в красивом высоком голосе, а без песни на корабле нечего делать) скрипнула плотно сжатыми сахарными зубами. - Я не имею понятия, что произойдет с нами дальше, и меня это не расстраивает, а еще я не умею волноваться, вероятно, потому что Virginie Albertine de Guettee - золотой ключ нашей компании, и без нее мы полетим кувырком, наверняка дело в нашей сплоченности. - Nathalie прижалась к графине, Virginie Albertine de Guettee почувствовала сквозь ткань дрожь горячего влажного тела.

  - Мы не виноваты, что мы хрупкие и беззащитные, но зато мы иногда изгибаемся в любую сторону, - Isabelle продемонстрировала свое умение завязывать тело в узел, каучуковая девушка пригодится в любой команде. - Я не пожалею, если взгляну в лицо капитана, а оно окажется изумительно красивым и добрым, ведь мы не сделали ничего плохого, что разозлила бы нашу спасительницу, по крайней мере сегодня ведем себя пристойно, да и вряд ли когда-нибудь повысим друг на дружку голос. - Isabelle провела рукой по ткани балахона графини.

  Другие девушки от всего сердца, искренне восхищались графиней, смеялись, странно видеть улыбки на лицах девушек, которые еще пару часов назад готовили себя к пыткам в рабстве, унижениям и смерти.

  Virginie Albertine de Guettee принимала похвалу, грелась в лучах славы, и неясное чувство благодарности, чувство, которое она не испытывала раньше, заставляло сжиматься ее грудь, толчками бросало кровь в мозг, девушка обвиняла пиратов во всех своих бедах, а единственное, в чем они провинились, - пытались выбраться из своего жалкого состояния нищих; грабили, а затем продавали добро и людей, в том числе и ее, и девушек, которых она выкупила.

  Она изумилась, когда обнаружила, что вместо того, чтобы хлестать кнутом по лицам рабынь, она пожимает их влажные - у кого горячие, а у кого и ледяные - ладошки.

  Юноша (у Virginie Albertine de Guettee в течение дня не нашлось ни секунды, чтобы узнать его имя) подвел девушек и графиню к ее бывшему кораблю, чуть склонил голову, оглядел боцмана с каблуков красных сапог до пера на шляпе и с надрывом в голосе произнес:

  - Я привел рабынь для капитана Thomas!

  Другой господин капитан Alexandre приобрел их почти даром на рынке искусств и возложил на меня важную миссию доставить рабынь и вино на ваш корабль! - Юноша склонил голову - то ли разминал мышцы шеи, то ли лениво поклонился капитану Thomas.

  Правой рукой он указал на рабынь и Virginie Albertine de Guettee, а левую протянул вперед за причитающейся ему наградой за доставленный груз.

  Он замер, словно мумия.

  - Я думаю, что мы решим проблему с рабынями, хотя поступок моего коллеги мне не до конца понятен! - Капитан Thomas не заметил, как из трубки из его живота капает на туфли юноши, не заметил, или не захотел замечать. - Зачем тратить деньги на то, что можно получить даром. - Может быть, все дело в том, что капитан страдал, и это объясняло и раздражение, и зверскую улыбку и слезы боли в уголках красивых глаз.

  В его взгляде появились ледяные иглы.

  Он пропустил рабынь на корабль, не задумался о том, что общение пьяных матросов с прекрасными девушками может закончиться катастрофой.

  Но матросы с ревом набросились не на рабынь, а на вино, желание напиться оказалось сильнее желания любви.

  Virginie Albertine de Guettee с презрением фыркнула, и этот звук достиг ушей Thomas.

  Капитан взял из рук графини чашу с отравленным вином, со странной усмешкой вылил вино под ноги юноши, показывал, что капитан никогда не выпьет вина, которое ему поднесла рабыня.

  - Почему все рабыни открыты взорам, а эта спрятана под плотной тканью! - капитан сделал попытку приподнять край накидки на Virginie Albertine de Guettee, но графиня шагнула назад и чуть не упала в воду. - Она настолько уродлива, что скрывает свои недостатки? - Пират нарочно злил жертву, играл с ней, как акула играет с морским котиком, и ему удалось выжать из графини негодующее шипение.

  Virginie Albertine de Guettee раньше даже и не подумала бы, что кто-то может смеяться над ней.

  - Эта рабыня - жемчужина непросверленная, лучший алмаз в коллекции капитана Alexandre, и капитан настоятельно требовал, чтобы ее оставили для него и не трогали! - Юноша попытался выкрутиться из опасной ситуации.

  Он успел изучить соблазнительные линии губ графини, видел ее во всей красе, но и сейчас ему стало любопытно, что скрывается под бесформенным балахоном, завязанным, как мешок с покойником.

  Может быть, прекрасная Virginie Albertine de Guettee превратилась в демона?

  Время шло, все матросы пили отравленное вино, и капитан Thomas, если не отведает яд, то произойдет ужасное, он поднимет тревогу, и тогда всех повторно, а кого и в третий раз, продадут на рынке рабов.

  Девушки следили за беседой капитана с юношей и Virginie Albertine de Guettee.

  Гимнастка и танцовщица Isabelle тренированными ногами оттолкнула от себя боцмана и показала, на что способна.

  Ее танец, ее гимнастические упражнения на бревне вызвали у пиратов вопли восторга, не удержался даже капитан Thomas.

  Он выпучил глаза, как рак, щедро отпил из кувшина с отравленным вином, из его трубки, вставленной одним концом в мочевой пузырь, полилась розовая жидкость.

  Хотя капитан из-за физического уродства,без гениталий, не мог быть с женщиной, но мозг реагировал на Isabelle, как и раньше, когда капитан был еще самцом.