Ахура выронил меч и он с брызгами упал в грязь. И только тогда медведь вытащил когти из его живота.

     Старик шумно выдохнул и из его рта полилась темно-красная кровь. Он рухнул на колени, чистейшими штанами в черную жижу.

     Медведи отошли чуть назад, давая охранникам добраться до старика. Три умирающих коня бились в конвульсиях на земле среди обломков переломанных копий.

     Воины подхватили старика за руки, оттащили его назад и закрыли своими телами, ощетинившись мечами. Теперь нападать на медведей они даже и не помышляли.

     — Забирайте своего владыку и уходите! — грозным рыком приказал Манью охранникам Ахуры. — Скоро я сам приду за вами! Но тогда я буду бессмертным! А не ваш жалкий старик!

     С опущенных к земле изогнутых когтей медведя стекала бурая кровь. Наиболее молодые из охранников богатого старца нервно сглатывали, глядя на это.

     Недолго думая, воины закинули стонущего Ахуру на его жеребца, сами запрыгнули на своих лошадей и резво ускакали на запад по холмистому полю.

     Когда последний из отступающих воинов растворился в ночной темноте, медведь Манью довольно хмыкнул и обернулся к своим товарищам.

     — Спасибо вам, братья, — прорычал он. — Я позову вас, разделить мир или на битву! А пока отдыхайте!

     Медведи коротко рыкнули в ответ и взмыли в небо, подмяв траву под лапами, затем быстро превратились в блестящие черные звезды на небе, после пропали и они.

     Манью посмотрел на лежащую колдунью и взгляд его потеплел. Медведь подошёл к ней, склонился над мертвенно-бледным лицом девушки и фыркнул.

     Горячий пар обдал холодную кожу Анхры. Но девушка не шевелилась и не дышала. Тогда медведь-воин стал истончаться. Его большое и грозное тело потеряло свой блеск, стало тусклым, затем подернулись его очертания и стали размытыми. Пропал объем и превратился в причудливый дым.

     Дым тонкими струйками втягивался в ноздри колдуньи, до тех пор пока не пропал в ней весь.

     На восточном краю неба появилась прекрасная Ушас — утренняя звезда. И только с первым взглядом Сурьи Анхра-Манью открыла глаза.

<p>

<a name="TOC_id20238481" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>

<a name="TOC_id20238483"></a>Глава 6

     Мартан сидел на шкуре волка скрестив ноги и рассматривал лицо старика сидящего напротив. На бурой от загара, морщинистой коже старца беспрерывно двигались черные тени от костра, перед которым тот сидел, не страшась ни дыма, ни жара. Глаза его были закрыты. Лицо старика обрамляла длинная седая борода, серебряные волосы на лбу перехватывал узкий кожаный ремешок.

     Правая ладонь старца с растопыренными узловатыми пальцами раскинулась над трепещущим живым огнем. Губы его беззвучно шевелились, а зрачки под закрытыми веками беспрестанно бегали из стороны в сторону.

     Языки маленького рыжего пламени играли и извивались на потрескивающих поленьях в центре большой юрты. Клубы дыма вились и медленно поднимались к маленькому круглому оконцу в потолке. Дым выходил не весь и какая-то его часть растекалась по внутреннему пространству помещения, отчего глаза Мартана покраснели и слезились.

     Сидел он ровно и прямо держа спину, чуть подавшись вперед, с тревогой вглядываясь в старца сквозь сизый дым. Кулак мужчины нервно сжимал позолоченную рукоять меча. Иногда спохватившись, Мартан выпускал рукоятку и встряхивал ладонью, чтобы снять напряжение.

     Тонкие губы его были сжаты и подрагивали. В теплом свете костра худое скуластое лицо Мартана казалось не таким уж бледным, как обычно. Длинные черные волосы его свободно ниспадали на плечи. Пронзительные ледяные глаза улавливали каждое движение на лице старца.

     — Что Агни открыл тебе, Вьяса? — полушепотом спросил Мартан, устав ждать.

     Старец вздрогнул и нахмурился, не открывая глаз. Скрюченные пальцы зашевелились над пляшущими язычками пламени, как будто кроша в огонь невидимые травы, как приправы в похлебку.

     И огонь живо отозвался на эти движения. Языки пламени скручивались между собой и тянулись вверх подобно пылающему водовороту, жаждая ужалить кончики старческих изможденных пальцев. Жарко и часто потрескивали ветки. Веки пожилого ведуна Вьясы по прежнему не открывались, не смотря на то, что огонь уже почти лизал его ладони, как прирученный волк.

     Пальцы старика были невредимы, а зрачки так же хаотично вращались под опущенными веками. Наконец они, дрогнув, приподнялись и Вьяса какое-то время не мигая смотрел в огонь.

     — Она в опасности, — прошептал ведун. — Демон, что дремал в ней, обрел плоть. Она жива пока лишь выполняет его желания.

     — Как? Как убить его? — в нетерпении почти вскричал Мартан, подавшись вперед так что обуглились кончики его черных волос. По юрте поплыл их едкий горелый запах.

     — Смертному это не дано, — это все что поведал Агни, — отвечал старец Вьяса, казалось он постепенно приходит в себя после долгого крепкого сна. Ведун начал моргать и взгляд выцветших глаз обрел осмысленность.

     — Веды говорят, что Манью правит каждые три тысячи лет и пришел его черед, — глухо продолжил Вьяса. — Если он покорит сто родов, то обретёт бессмертие и погрузит мир во тьму.

     — Агни показал, где моя сестра? — в нетерпении почти перебил старца Мартан.

     — Там, на юге, — правая рука Вьясы, что только что управляла огнём, махнула в сторону закрытого полога юрты. Разочарованный, не наигравшийся пламень притих теперь и мягко потрескивал сухими сучьями.