Но разве там есть место, чтобы строить? Три года назад Юрий Михайлович сел в кабину крана и разрушил первую "хрущобу". С тех пор сотни подобных стерты с лица земли. На их месте в гуще обжитых кварталов появляются высокие здания. В 1999 году снесли триста тысяч квадратных метров - в пятиэатажках. Вместо них дали Москве миллион квадратных метров. Квартиры в этих зданиях достойны ХХI века, они доживут до века ХХII!

* * *

Но мы не обольщаемся успехами, не забываем: в пятиэтажках насчитывается сорок миллионов квадратных метров! Значит, надо спешить, наращивать темпы... С окраин возвращаемся в пределы давно сложившейся структуры Москвы. В 2000 году оставим всего пять районов новостроек, в 2005 году - всего два: Южное Бутово и Марьинский парк.

Оба в районе, наиболее трудоемком, некогда служившем свалкой и сливом нечистот. Удаление таких нарывов, очищение тела города требует от строителей новой технической вооруженности и исключительной профессиональной самоотверженности. Демонстрацией этих качеств стали жилые массивы в Марьинском парке, где скоро и слухи выветрятся, что здесь что-то такое выкапывали. Вместо полей орошения - чистые пруды, метро, кварталы Москвы.

В ХХI век хотим войти с домами нового качества, больше строить из монолитного железобетона и некогда изживаемого кирпича. Эти материалы пластичнее, чем сборный железобетон, открывают широчайшие возможности перед современной архитектурой.

Пусть не подумает читатель, что я не вижу проблем и трудностей. Мне они известны хорошо, быть может лучше, чем другим. Да, мы много строим. Москва - большая строительная площадка. Даже двустишие сочинили: "На всех углах Москва в лесах!" Но для успокоения особых причин нет. Я не доволен собой, не переоцениваю достигнутых результатов.

Да, мы сделали определенный рывок, но далеки от должного уровня и по темпам, и по качеству. Это не только моя оценка. Так считает мэр Москвы. Разве можно почивать на лаврах, когда у нас на одного жителя приходится 23 квадратных метра (в среднем) жилой площади? Значит, есть многие люди, у которых и того меньше. Мы не избавились от коммунальных квартир, наследия "военного коммунизма" и "развитого социализма".

В зарубежных городах Западной Европы на одного жителя приходится от 40 до 70 квадратных метров! При нынешних масштабах строительства, 3 миллиона 400 тысяч квадратных метров в год, сколько лет потребуется, чтобы мы жили не хуже, чем в Париже и Лондоне?! Значит, должны строить больше, чем сейчас, в полтора-два раза. Строить качественнее, дешевле, чтобы квартиры были востребованы. Мы не можем ориентироваться лишь на тех, кто способен оплатить при покупке сто процентов недвижимости.

Стоимость квадратного метра нам обходится в 500 долларов и выше. Чтобы отрасль развивалась, должны продавать по цене вдвое дороже. Где их взять среднеоплачиваемому москвичу? В сберегательной кассе, получив так называемый ипотечный кредит лет на двадцать, с малыми процентами. Эта ссуда позволит быть хозяином квартиры и дома многим. Такой вид кредита называется ипотекой. Она позволила Америке стать одноэтажной, процветающей страной. Ее воспели писатели Илья Ильф и Евгений Петров в "Одноэтажной Америке", которая поразила меня, когда я прочитал эту книгу в молодости.

Мы изучили американский опыт, взяли за основу систему ипотеки, разработанную при помощи Школы государственного управления имени Джона Кеннеди Гарвардского университета. Она учитывает не только мировой опыт, но и специфику России и Москвы.

Хотим дать возможность москвичам, семье среднего достатка, выкупить квартиру, заплатив за нее треть стоимости. В строительно-сберегательной кассе под небольшой процент они смогут взять кредит и выплачивать ссуду за небольшие проценты десять-двадцать лет.

Первый дом на Юго-Западе, улице Лобачевского, для тех, кто взял ипотечный кредит, построен. Первая сберегательная касса открыта.

Весной 1999 года мэр на заседании правительства поставил задачу добиться того, чтобы себестоимость квадратного метра в районах массовой застройки не превышала 200 долларов. Значит, в недалеком будущем еще больше москвичей смогут стать хозяевами собственных квартир.

* * *

Повторюсь, не мы выбираем время, время выбирает нас. Отца моего, Иосифа Ресина, члена партии с 1924 года, возвысило время ленинского "военного коммунизма", "новой экономической политики". И опустило время сталинского "большого террора".

Кому-то выпала судьба воевать и погибать в годы войны, жить под огнем, в голоде и разрухе, восстанавливать разрушенную страну.

Другим довелось пожить в завоеванном мире, строить панельные дома и жить в них. Эти люди много сделали, подняли Москву, создали мощный строительный комплекс, унаследованный моим поколением.

Нам пришлось при социализме прокладывать проспекты, линии метро, каналы, строить кварталы на бывших окраинах, сооружать Олимпийские объекты. Теперь вот - строить Храм, возрождать Москву.

Завидую тем, кто будет праздновать 900-летие Москвы. Наши потомки смогут увидеть город таким, каким я мечтаю его увидеть. Мечтаю о Москве белокаменной, разноэтажной, комфортной, с чистыми дворами и подъездами.

Мечтаю о Москве, где каждый будет располагать 50-70 квадратными метрами жилой площади. Москвичи поселятся в кондоминимумах, таких как "Золотые ключи", "Синяя птица"... Один из кондоминимумов послужил Олимпийской деревней Юношеских Игр 1998 года. В каждом - гаражи, магазины, рестораны, аптеки, детские учреждения, охрана...

Методом "стена в грунте" началось сооружение невиданного прежде масштаба делового центра на Пресне. "Мосинжстрой" во главе с заслуженным строителем Семеном Исаевичем Свирским день и ночь приближает Москву ХХI века.

Ниже уровня Москвы-реки выкопан циклопических размеров котлован, замкнутое подземное пространство, глубиной 26 метров, периметром 1700 метров. "Мосинжстрой" отличился на Манежной площади. Он выиграл конкурс в борьбе с другими фирмами, домогавшимися крупнейшего городского заказа. И победил. Теперь только так, по конкурсу, можно строить в Москве. Это один из рыночных рычагов подлинного ускорения и перестройки.

"Мосинжстрой" за год участвовал в торгах по ста двадцати объектам. И выиграл сто один заказ! Один из них - деловой центр на Пресне. Кроме него, гостинично-деловой центр на Кудринской площади, офисно-деловой центр на Долгоруковской, коттеджи и малоэтажные дома на Рублевском шоссе...

Такой успех и размах, сто один объект! - возможен, потому что "Главмосинжстрой" не дали расчленить по законам "прихватизации". Он не только сохранил былую мощь, но и нарастил силы, освоил новые технологии, которых в мое время в главке не знали. Вот, например, бестраншейный метод прокладки коммуникаций. По заданной трассе под управлением компьютера микрощитовой комплекс проходит канал в 1200 миллиметров. И в него вводится труба! Так раньше работать мы не могли.

Да, был "Главмосинжстрой", теперь - акционерное общество "Мосинжстрой". Был начальник главка, теперь генеральный директор. Но, как прежде, у трудового коллектива, 25 тысяч работников, есть свои ведомственные детские лагеря, санатории, базы отдыха, есть оплаченные путевки для сотрудников. Как видим, "Мосинжстрой" вошел в рынок. Но и себя не потерял.

Вернусь к деловому центру на Пресне. Ему пока не нашли имя, называют на американский манер - Сити. Но мы не хотим никому подражать. Здесь под руководством Бориса Тхора, автора Олимпийского стадиона, проектируются небоскребы. В этом лишь сходство с Америкой. Самый высокий из них получил название "Россия". К строительной площадке ведет с Кутузовского проспекта замечательный, современной архитектуры мост "Багратион". Его создали конструктор Владимир Травуш и архитектор Борис Тхор. Это выдающееся инженерное сооружение, двухъярусный мост, где предусмотрена транспортная артерия, соединяющая набережные Москвы-реки и крупный торговый комплекс.

Через Кутузовский проспект перебрасывается эстакада, путь в бизнес-центр на Пресне. По ней смогут следовать и общественный транспорт, и автомашины. Сегодня в Москве насчитывается два с половиной миллиона легковых машин, по одной на каждую семью. У многих теперь по две машины на семью. Произошла, таким образом, автомобильная революция. Она подгоняет нас прокладывать новые дороги, мосты, строить гаражи.