А еще Серафим помнит, как Саша обсуждала с ним, стоит ли ее маме принимать на день рожденья от Демочкина дорогую шубу. Серафим сказал, что при живом-то муже не стоит, а Саша, подумав, сказала, что все же поддержит мать. В связи с таким расхождением во мнениях Серафим с Сашей полвечера даже были друг с другом немного холодны.
X
Брат Никотин, брат Никотин,
Я не хочу ходить строем,
Хочу ходить один…
«Брат Никотин»
Я могу сказать тебе то,
Что ты знала во сне;
Я приглашаю тебя работать вместе со мной,
Ожидая
Наступление яблочных дней.
«Яблочные дни»
С.Я. создает зиму
Клубами дыма создает С.Я. в тамбуре зиму. Затягивается смачно, высунув язык, будто поедает дым, и выпускает густое облако на стекла. И от холодного векового железа, от хлопающей сломанной двери гальюна – от всей полуночной обстановки тамбура – чудится ему, что дым оседает на стеклах инеем. Становится все холоднее, иней начинает потрескивать… И вот уже треск перерастает в ровный гул, иней охватывает двери, пол, потолок и подбирается к ногам С.Я…
– Бр-р-р!! – ежится С.Я. и бычкует об дверь, на которой наледи и следа уже нет.
Серафим. Месячная разлука
Не прошло и двух недель, как Серафиму с Сашей пришлось расстаться почти на месяц. Серафиму надо было ехать в Нижний Новгород, лечить свою спину. В своем уездном городе он обошел всех врачей, но никто ему помочь не смог. Очередные знакомые посоветовали ехать в Нижний, где, по их словам, был не просто врач, а какой-то кудесник, который помог их безнадежно больному родственнику.
Саша же собралась в Москву вслед за своей подругой. Саша вообще-то собиралась поступать в тот же вуз, что и Серафим, только на факультет иностранных языков, а ее подруга – на журфак МГУ (у нее там был блат). Сдача экзаменов приходилась на разное время, и Саша решила съездить в Москву «за компанию» – чем черт не шутит, вдруг поступит.
В последнее их свидание перед разлукой Саша сказала:
– Фим, я боюсь, через месяц ты даже не вспомнишь, как меня зовут.
Серафим сначала растерялся, а потом ему показалось, что он даже стал как-то больше от этих слов, еще выше низенькой Саши и шире в плечах. Теплая волна накатила ему на грудь, и вместо ответа он шагнул к Саше, обнял ее и крепко поцеловал.
XI
Моя работа проста – я смотрю на свет.
Ко мне приходит мотив, я отбираю слова
Но каждую ночь, когда восходит звезда,
Я слышу плеск волн, которых здесь нет.
«Электричество»
И ты спишь по ночам со смертью своей,
И ты счастливее всех.
«Дорога 21»
С.Я. и сказка (широкое понимание)
Огни в темноте проплыли-проплыли-проплыли; проплыли-проплыли; проплыли и встали. The Great Night Station – Великая Ночная Станция, долгая стоянка.
В вагоне темно, хотя некоторые вещи фонари здесь светом все же оглаживают. В тишине и темноте начала выдуваться из-под лавок первого яруса прохладная темная тишина; мягко, улыбаясь трогательным спящим, поселилась в вагоне. А проводник и не заметил!
В тишине и темноте стремительно, но тихо прошел по вагону железнодорожный служащий – молодой высокий мужчина лет тридцати пяти, с усами, в белой рубашке и с ж/д-погонами, держа в руке незажженную масляную лампу.
Какую-какую лампу, С.Я.? Масляную? Э-э, дружок, да на тебя всерьез накатывает сказка!
В широком смысле слова под сказкой С.Я. понимает свое мироощущение и мироотношение. По С.Я., человек должен жить с чувством, что он существует в удивительном, прекрасном и загадочном мире: это мироощущение. Понятно, что достигается оно настройкой и постоянным поддерживанием нужных фильтров восприятия52. Что же касается мироотношения, то оно прямо вытекает из мироощущения: человек обязан соответствовать этому идеальному миру, обязан постоянно поддерживать себя над этой идеалистичной планкой.
Серафим. Письмо Саши
И Серафим поехал в Нижний, в такую даль. Может, в другое время он бы и составил более полное впечатление об этом городе и набрался бы интересных эмоций, но в эти три недели он только и делал, что думал о Саше. Хваленый доктор особо ему не помог, а некоторое улучшение своего состояния Серафим – видимо, не без оснований – связывал с тем, что взял с собой Сашину фотографию. Когда Серафим на нее поглядывал и мысленно разговаривал с Сашей, получалось что-то вроде лечебного эффекта медитации.
А когда Серафим вернулся домой, его ждало письмо от Саши.
«Ну, здравствуй уже, солнышко!
Еще помнишь, как меня зовут? Да? Нет? Ну ладно, ладно, не опускай глазки! Позвольте представиться, как говорится.
Милорд, вы подлец! «Пьяные кутенки», прогулки по росе и грязные белые брюки на удивление прочно обосновались в моей голове (Коту бутылку за знакомство ;-)). Вот ведь жизнь-то! Как только можно смыться из уездного городка N, вдруг оказывается, что есть по кому скучать. И это я вовсе не о Кате (которая, кстати, хочет с тобой познакомиться), это все о тебе, солнышко!
Ладно, хватит уже. Тоже мне, лирическое отступление… Я лучше ныть буду. (NB. Представь, как я это произношу, добавляя, где надо, шмыганье носом и глазки в пол, и слушай.) Деньги быстро кончаются, макароны б/п ненавижу, Лермонтову лучше бы сдохнуть в раннем детстве или жить в интернате (знаешь каком). Плюс ко всему в комнате живут 3,5 девушки, что неизменно приводит к глупым ссорам и сентиментальным примирениям.
Кстати, по поводу этой самой «бабской сущности». По отдельности у нас у каждой принцип искоренять ее всеми силами, но как только часов в двенадцать ночи закипает чайник и на столе самым мистическим образом появляется очередная шоколадка, разговор сам собой переходит на обсуждение длины ног, манер и половой жизни той или иной общей знакомой. Затем все немного смущенно замолкают и единодушно приходят к выводу, что мужики – сволочи. Во время вот таких «забав» чувствую себя немножко патологоанатомом: слушаешь, чевой-то думаешь, копаешься и размышляешь, как люди устроены. Еще один момент. После ночных исповедей в руки берется томик Даниила Хармса, что окончательно и бесповоротно приводит к массовой истерии. (Обязательно найди и прочитай «Реабилитацию».)
Письма перечитывать и исправлять ненавижу. Если сумбурно, прости. Хочу еще много чево написать, но тогда нечего будет рассказывать ;-). Приеду в воскресенье.
Всё. Ушла я чай пить.
1.07.200х г., 03:17:49 Саша
P.S. На третий день обозвала Женьку Фимом.
P.P.S. Хочу спать
XII
Напомни мне, если я пел об этом раньше, –
Я все равно не помню ни слова:
Напомни, если я пел об этом раньше, –
И я спою это снова.
Я не знаю ничего другого.
«Маша и медведь»
Святая София
Узнав о нем, пришла к нему в дом;
Святая София
Искала его и нашла его под кустом;
Она крестила его
Соленым хлебом и горьким вином,
И они смеялись и молились вдвоем…
«Никита Рязанский»
С.Я. и сказка (узкое понимание)
Из сказочного мироощущения вытекает эсъяшная концепция художественного творчества. Для С.Я. приемлемо такое литературное произведение, которое являет собой самодостаточный замкнутый мир, у которого нет прямых, взаимообратных связей с миром реальным. В этой связи уместно было бы вспомнить Аристотеля с его резонным вопросом «Зачем копировать реальность?»53 Отсюда вытекает, что приемлемое для С.Я. художественное произведение не может быть злободневным, не может являться прямым руководством к действию. Таким образом, для С.Я. неприемлемыми становятся, например, такие литературные жанры, как сатира, очерк, ода или гимн.
С.Я. отнюдь не ратует за «чистое искусство», за «поэзию ради поэзии». Он так же хотел бы побуждать читателя к действию, к изменению себя и окружающего мира, однако «воспламеняться» реципиент54 должен благодаря тому, что ему напомнили, что помимо реального – злободневного и обыденного, возможен и сказочный – красивый идеальный мир, который, если очень постараться, можно вокруг себя создать. Соответственно, С.Я. и пытается писать в такой манере.
