Надпись не пыталась отпугнуть, но и не обещала ничего. Скорее всего, это был плод творчества местных чудесников. Айслин постучал.

Дверь приоткрылась.

— Монахов не принимаем, — отрезал привратник, разглядев его, и попытался закрыть дверь.

— Но я маг! — Айслин вставил в щель ногу.

— Да? — привратник критически оглядел пыльную рясу, одновременно безуспешно пытаясь вытолкнуть ногу Айслина обратно, а когда это не удалось, повернул голову куда-то в сторону и прокричал:

— Багут, здесь какой-то монах говорит, что он маг, что?…В лоб!..Кому?…Да хорошо, — распахнул дверь — Ну входи, входи…маг!

Провожаемый подозрительным взглядом привратника, Айслин прошел в небольшую прихожую, где за канцелярским столом сидел лупоглазый старичок, чем-то похожий на сову. Молодой маг поприветствовал его и встал рядом. Старик с минуту тупо его оглядывал, а затем густым басом, сильно растягивая слова, произнес:

— Кто вы?

— Я Айслин, маг третьего уровня. Стихия — Огонь.

— Но монахи не изучают стихийную магию!

— Я не монах, а маг!

— Монахи не маги, — пробасил старик, прищурившись, и поднял вверх палец, измазанный чернилами.

— Я стихийный маг! — Айслин говорил сдержанно, но разговор начинал его злить. Дабы не растягивать его, он попросту стянул рясу, обнажив магическую мантию.

Старичок некоторое время его разглядывал, а затем глубокомысленно изрек:

— А-а, теперь я все понял!

— Хвала Творцу!

— Вы — монах, переодетый магом!

На лице Айслина последовательно отразилась гамма отрицательных чувств. Его спас высокий человек в лазурной мантии, показавшийся из-за угла.

— Багут, что здесь происходит? Что за шум?!

— Да вот, Грат Лоннард, этот стихийный монах говорит, что он маг, а я гово…

— Хорошо, хорошо, Багут, я сам разберусь, — Маг повернулся к Айслину, — Следуйте за мной.

Они прошли далее по коридору. Глава Гильдии (а это оказался именно он) предложил ему сесть.

— Судя по одежде, вы и впрямь маг.

— Да. Я Айслин, маг третьего уровня, стихия — Огонь.

— Ну и чего Вы хотите от нашей Гильдии, Айслин? — Лоннард скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла.

— Я бы хотел вступить в нее.

— Не так быстро, юноша! Вы знаете, что я должен сделать перед тем, как выскажу решение — принять вас или нет. К тому же решение буду принимать не я один.

— Да, да, конечно! Мой разум открыт для вас.

Искусство читать мысли давалось не каждому и требовало больших усилий. Во всех Благословенных Землях обладающих этим знанием магов можно было пересчитать по пальцам.

Услугами таких мудрецов пользовались в основном правители при наборе кандидатов на службу. Это знание позволяло проникнуть в глубину мыслей человека, прочесть их, а также узнать прошлое подопытного и если сильно повезет, отыскать среди роящихся мыслей испытуемого пророчества…

Лоннард встал, подошел к Айслину, положил ладони ему на виски и закрыл глаза. Через пару минут он открыл глаза и, удивленно крякнув, сел на край стола.

— Значит, выгнали из Лабиринта? Хм — м…. но!..

Дверь распахнулась, и в кабинет вошёл человек.

— О, ты как раз вовремя, Археос…

Айслин направился рассматривать город. Лоннард снабдил его некоторой суммой и предложил для начала ознакомиться со столицей. По его словам жизнь в ней, так же как и служба в Гильдии были весьма необременительны, если только император не затеет какие-нибудь военные действия.

В Кайсе каждое здание было достойно внимания. Айслин остановился у одного из них, трёхэтажного мрачноватого вида строения, увитого по фасаду плющом…колонны, подпирающие выступающую со стороны улицы крышу, горгульи над балконами…статуи перед входом — здесь явно жил кто-то не из самых бедных. Одни только длинные полукруглые окна с мозаичным кристаллом стоили целое состояние. Да и уход за садом, что отделял дом от улицы, обходился видать хозяину недёшево.

Внезапно двери с треском распахнулись, и из дома широким стремительным шагом вышли четверо. Один немного впереди, отдавая короткие рубленые команды, а за ним ещё двое, ведущие толстого человека в разодранной рубахе, который сопротивлялся и что-то кричал тонким голосом, сразу привлекшим внимание многолюдной улицы.

Трое, ведущие избитого, явно не были обычными горожанами. Одеты они были в серые короткие плащи с капюшонами, такие же, как и у тех, что проверили Айслина на въезде в город. И у каждого красные повязки с чёрной короной на левом плече, также как и небольшой арбалет стоявший на вооружении имперской конницы и с уже взведенной тетивой.

Мужчину подвели к одному из деревьев, и привязали к дереву. Человек в сером плаще, вышедший из дома первым, ударил мужчину по лицу, после чего тот перестал кричать и обмяк. Склонив голову на грудь (насколько это позволял тройной подбородок) он лишь всхлипывал, пока предводитель серых, громко и чётко, голосом привыкшим повелевать, зачитывал приговор. Именно приговор, и явно смертный, так как подобным тоном ничего иного не говорят.

У садовой решётки между тем собралась изрядная толпа, и Айслин несколько удивленный происходящим, воспользовался этим и спросил у первого, кто оказался рядом с ним:

— Что здесь происходит?

Тот вскинул кустистые брови:

— Не здешний?

— Да…

— Сразу видно. Эти серые — из имперской службы безопасности — Тени Короны. Судят каждого должностного — от низшего чиновника и до советника — если уличат в измене. Или, если кто-нибудь по глупости ляпнет что-то, что можно будет расценить как клевету на империю. И кто его знает, чем они ещё занимаются!?

— А этот-то бедолага кто?

— Бедолага! Скажешь тоже! Это — государственный советник по делам вооружения. Крупная птица! Недавно поползли слухи, что он продаёт оружие и доспехи кочевникам и брондам…мерзавец!

Тем временем чтение приговора было окончено. Палачи встали в ряд и все трое вскинули арбалеты. В последний миг своей жизни, приговоренный, опять попытался что-то прокричать, но короткие стрелы, пробившие жирное тело пригвоздили его к стволу дерева, пресекая крик, и из разинутого рта хлынула лишь кровь.

Экзекуторы же, развернувшись точно на плацу, вновь вошли в дом.

— Всё! — отрезал мужичок, — описывать будут имущество. Пошли от беды подальше!

— А он? — и Айслин указал на казнённого.

Горожанин хмыкнул.

— Простоит так три дня — для острастки пока не завоняет, чтоб другим неповадно было, а потом бросят его в одну могилу с бездомными бродягами, шлюхами и всякой швалью, и засыплют землёй. А то просто отвезут в Веселую Топь — пусть им Лотос позавтракает. Пошёл я, да и тебе не советую задерживаться.

Айслин по его совету тут же пошел прочь, уже больше не озираясь легкомысленно на фасады зданий. Столица теперь не представлялась ему радостной и беспечной. Размышляя об увиденном, он прошёл еще невесть, сколько кварталов пока не вспомнил, что с утра ничего еще не ел. Оглядевшись в поисках закусочной, он заметил солидную на вид таверну.

Над дверью висел настоящий щит, а на нём золотыми буквами красовалась надпись: «На щите». Название таверны наталкивало на мысль о том, что её завсегдатаи, скорее всего, принадлежали к воинскому сословию, и это подходило Айслину как нельзя лучше, поскольку с сегодняшнего дня он стал «боевым магом». Голод давал знать о себе всё настойчивее, и Айслин, не колеблясь, вошёл внутрь. Переступил порог — и сразу почувствовал себя не совсем уютно в собравшейся здесь компании — за столами сидели лишь солдаты — наёмники, гвардейцы и иже с ними.

Тут к новому посетителю подбежал мальчик-служка и предложил ему сесть. Айслин задумчиво прошёл к единственно свободному столику. Мальчишка угодливо спросил:

— Чего желаете, господин маг?

— Ну, пожалуй, жареного ягнёнка и кувшин красного вина.

— Вы ждете гостей?

— Н-нет, — протянул удивленно Айслин.

— Будет сделано! — понятливый мальчишка исчез, вскоре вернувшись с заказанной едой; поставил поднос на стол и тут же побежал к соседнему столику, где оживленно переговаривалась компания варваров.