- Одна девушка в двадцать лет? - Olivier наивен, как слоненок.

  - Нам не нужны девушки, которые будут нас бить.

  Они хотят получить все, чем отдать то, что имеют. - Hugo резко встал из-за стола, и тут же резко упал на золотой стул.

  - Меня бы все успокоило, потому что с девушкой, которая здесь, я бы хотел быть, даже, если выиграю состязания, - Olivier высунул язык и ошарашил всех бессмысленной противоречивой фразой.

  - Ваша молодость слишком коротка, чтобы тратить ее на романтическое увлечение графиней и гнаться за призраком, которого нет в реальном мире.

  И даже призрак графини вас ненавидит! - старик подошел к самому главному, и видел, что убедил сыновей.

  Отныне для них графиня враг номер один.

  Обсуждение выдуманных пороков графини зашло за полночь.

  Утром не выспавшиеся, поэтому злые, Hugo, Lucas и Olivier зашли в спальню к Virginie Albertine de Guettee.

  Рядом с ее кроватью стоял кувшин с оливковым маслом.

  Девушка натерла не только больные места, но из шалости умаслила все тело.

  Она блестела и лоснилась, как спелая оливка.

  Lucas заглянул между ног спящей красавицы.

  - У нее почти все зажило, - сообщил он радостную весть.

  - Но не зажила моя обида после ее пощечины, - Hugo вошел в роль палача: - Virginie Albertine de Guettee просыпайся! - старик звонко ударил блондинку по левой коленке.

  Но Virginie Albertine de Guettee спала крепко, что ей прикосновение руки старика, по сравнению с ударами в промежность конского хребта.

  Старик второй раз ударил блондинку, но уже выше.

  Virginie Albertine de Guettee проснулась, села на кровати, пожала плечами.

  Подняла доску и написала:

  'Я же предупреждала, чтобы меня не беспокоили!

  Как вы посмели войти в мою спальню без моего разрешения?' - взгляд Virginie еще злее, чем написанное.

  - В твою пещеру? - старик потирал руки от удовольствия. Он снова главный. - Мне сначала казалось, что ты из тех девушек, которые ведут себя прилично, даже, если не получают подарки.

  Ты длинноногая, волосы у тебя белые, поэтому ты ведьма! - Зерно упало в подготовленную почву.

  Если бы намазанная маслом блондинка повела себя по-иному, то наивные дикари, может быть, переменили бы свое мнение, простили ее до следующего раза.

  Но Virginie Albertine de Guettee вела себя вызывающе, словно не только весь Мир, но и остров принадлежит ей.

  'Сегодня опять устроите дурацкие состязания за право обладать мной?

  И заставите меня участвовать в них?

  Сам садись голый на своего жеребца', - острая боль на миг вернулась в Virginie Albertine de Guettee.

  Она опять подняла руку на старика.

  Но Lucas перехватил удар.

  - Мы обвиняем тебя во всех грехах, наших и твоих, - голос старика сорвался, что снизило торжественность момента. - Состязаний за тебя больше не будет!

  На закате дня мы принесем тебя в жертву, как завещали наши отцы. - О жертвах Hugo придумал сейчас и уже сам себе верил. - Мы отрубим тебе голову, и сбросим тебя со скалы.

  'Хорошо, что не заставите меня до смерти скакать обнаженной на вашей кобыле, - Virginie Albertine de Guettee написала машинально, а затем похолодела. - Что?'

  - То, что слышала, - Olivier напряг грудь.

  Юноша полагал, что Virginie перед смертью обрадуется его красоте.

  - Сегодня уже не важно, белые ли у тебя волосы или черные, потому что они окрасятся твоей кровью, - старик с лисьей усмешкой прошептал, но, чтобы все слышали.

  Он склонился к шее Virginie Albertine de Guettee, спрятал лицо в ее шикарных волосах.

  'Зачем ты нюхаешь меня?' - графиня дрожала от ужаса.

  - Перед смертью не надышусь, - Hugo усмехнулся и добавил. - Перед твоей смертью.

  - Не волнуйся, Virginie, - Olivier рассмеялся в лицо девушки. - Ты умрешь, как леди - без платья.

  Без платья и без головы!

  'Не нравится мне ваша мысль отрубить мне голову.

  Но, конечно, в чем-то вы правы... - Virginie Albertine de Guettee пыталась обхитрить одного старика и двух юношей. - Перед смертью я переоденусь'. - Virginie Albertine de Guettee написала и жестом показала, чтобы посторонние покинули ее спальню.

  Когда Lucas, Olivier и их отец вышли из спальни, Virginie рассмеялась:

  'Как же я переоденусь, если я голая?'

  Дикари поверили мне, а я их обману', - блондинка сначала приняла ванну, затем долго рассматривала себя в зеркало.

  Побег - дело серьезное, не известно, кого она встретит на своем пути, поэтому должны выглядеть ослепительно, а не испуганно.

  Virginie Albertine de Guettee отошла от зеркала, почесала мартышку между ушами.