Обезьяна не возражала против простой человеческой ласки.
'Бежать! Бежать подальше от места моей казни!' - Virginie разволновалась.
Она бросала в мешок драгоценности, ссыпала в него золотые монеты.
Когда мешок наполнился, то графиня не смогла его сдвинуть на миллиметр.
'Обидно, даже маленькую часть сокровищ не могу забрать с собой.
Что дороже для меня: золото или моя жизнь?' - Virginie Albertine de Guettee задумалась надолго, потому что не хотела терять ни то, ни другое.
- Virginie Albertine de Guettee, можно я помогу тебе переодеться? - старик Hugo целомудренно кашлял с другой стороны двери в спальню.
Его голос подействовал на блондинку, как сигнал к атаке.
'Некоторые девушки прячут свою красоту, чтобы их не считали легкомысленными и относились к ним серьезно', - Virginie Albertine de Guettee быстро написала ответ для Hugo.
Но поняла, что через стену старик не сможет прочитать написанное.
В досаде Virginie Albertine de Guettee замычала.
Она набросила на голову покрывало из шкур горностая и попыталась выйти из спальни незамеченной.
- Virginie, зачем ты прикрыла голову шкурами? - Olivier догнал ее в проходе и остановил за руку. - Когда у тебя не будет головы, то и прикрывать станет нечего.
'Они разгадали мою хитрость, теперь я не смогу убежать', - Virginie Albertine de Guettee в досаде, что кто-то оказался более хитрым, чем она, кусала губы.
- Ты уверена, что мы посмеемся над твоим планом побега, - старик Hugo показал свою мудрость во всей красе, - но вместо осуждения мы любуемся твоим телом, потому что любоваться их осталось совсем немного времени.
- Я никогда не видел, как девушку приносят в жертву, - Lucas напружинил грудь и надул мышцы на ногах.
- Да, отрубленная голова Virginie Albertine de Guettee послужит нам хорошим примером, - Olivier для смеха ударил себя кулаком в лоб.
Раздался пустой звук.
Все рассмеялись, даже Virginie Albertine de Guettee не смогла сдержать улыбку.
Блондинка не верила, что ее принесут в жертву, казнят, но в то же время неприятное чувство потери терзало сердце.
- Ты красивая, мои сыновья красивые и сильные, я красивый, сильный и мудрый.
Неплохой сегодня денек! - старик Hugo галантно предложил графине руку. - Не пытайся убежать с необитаемого острова.
Мы пытались, но у нас не получилось.
'Смотрите под мои ноги и убирайте с дороги колющие и режущие камни, - Virginie Albertine de Guettee обретала былую уверенность. - Рука, когда она писала на доске, уже не дрожала. - Я знаю, что я красивая, и это омрачает вам праздник.
Конечно, легче принести в жертву уродливую ведьму, чем молодую цветущую фею.
Или не легче?' - Virginie Albertine de Guettee лукаво взглянула в глаза старика.
- Пойми меня, - Hugo ободряюще улыбнулся блондинке. - Тот поцелуй в Голубой пещере...
- Не было никакого поцелуя с тобой, отец!
Virginie Albertine de Guettee сказала, что целовала только голубой огромный бриллиант.
А это большая разница! - Olivier начал ревновать, и это давало шанс графине.
В знак благодарности Virginie Albertine de Guettee мягко пожала могучее левое плечо Olivier.
- Я не вижу ни в чем беду, - наступила очередь Lucas ревновать. - Пусть Virginie Albertine de Guettee целовала камень или нашего отца.
Девушка пыталась показать себя с лучшей стороны! - Почему с лучшей стороны и, что пыталась показать графиня, Lucas не объяснил.
- Мы пришли на место казни, - старик остановился на вершине самой высокой горы на острове.
Virginie Albertine de Guettee догадывалась, что он по дороге искал место, которое называл бы местом казни, и вершина показалась старику самым красивым жертвенным алтарем.
'Выглядит красиво', - Virginie Albertine de Guettee согласилась с выбором Hugo.
- Ну, если ты согласна, то мы тебе отрубаем голову, - старик торопился на свои похороны. - Может быть, перед смертью ты признаешь, что мой поцелуй это самое лучшее, что случилось в твоей жизни.
'Уголки твоих губ ползут вверх, а это говорит о лжи', - Virginie Albertine de Guettee гордилась, что умеет читать эмоции мужчин по их лицам.
Чтению по лицам ее в детстве научила пифия.
- Отец, чем мы отрубим блондинке голову, если не взяли с собой нож? - Olivier засмеялся.
Lucas с вопросом посмотрел на Hugo, и даже Virginie Albertine de Guettee показала свое неудовольствие.
Нет, она не против, что проживет лишние два часа, пока кто-нибудь принесет нож.
Девушка показывала презрение к старику, который даже организовать казнь нормально не может.
Пот ледяными каплями стекал со лба на подбородок старика, он понял свою чудовищную ошибку, потому что не подготовил жертвоприношение.
Hugo заглянул в глаза блондинки:
