Наверно, над шуткой, которую Hugo пропустил.

  Lucas танцевал вокруг кровати и напрягал мускулы, выпячивал грудную клетку.

  Он бы запел, но седьмое чувство подсказывало Lucas, что петь сейчас нельзя.

  Virginie с интересом рассматривала его сильную мускулистую грудь, кубики пресса на животе, даже соизволила дотронуться пальчиком до живота с бронзовой кожей, покрытой толстым слоем цветочной пыльцы.

  Затем блондинка посмотрела на Olivier, в его мужественное лицо.

  Не обязательно рассматривать полуобнажённое тело юноши, чтобы понять, что Olivier готовился сделать ей предложение стать его женой, но только Lucas помешал.

  На лице написано все идеально.

  Hugo разозлился, что опоздал, что его планы взять Virginie в подруги провалились, и у него в ближайшее время ничего с ней не получится, и никто от них не родится.

  Но в то же время понимал, что нет ее вины, потому что его сыновья настолько прекрасны, что даже обезьянка замерла с открытым ртом.

  Hugo знал, что, если эту блондинку научить лазить по стволам пальм, выкрасить ее тело синей и красной глиной, то она станет безумно привлекательной, недостижимой для слабых мужчин.

  Virginie Albertine de Guettee почувствовала посторонний взгляд и резко обернулась, посмотрела на старика.

  Ее волосы белым облаком понялись вокруг головы, а затем упали шелковыми волнами, идеальные губы приоткрылись от восторга.

  Перед глазами Hugo от счастья поплыл розовый туман.

  Впервые за двадцать лет он почувствовал, что потерял контроль над своим телом, и хорошо, что оно скрыто под ночными панталонами и толстым халатом.

  Старику открылся прежний мир жарких желаний.

  Но он пересилил скотское чувство любви, разрешил себе только любоваться обнаженной красавицей, натянуто улыбался, показывал сыновьям, что он спокоен, и сердце его холодное.

  Старик вонзил себе в ягодицу иглу дикобраза, чтобы не потерять ум.

  - Lucas, Olivier, мне любопытно, зачем вы здесь, - старик удивился своему голосу, хриплому, с надрывом. - Наша гостья отдыхает, а вы должны готовиться к состязанием, кто из вас более достоин взять ее в жены.

  Virginie не скрывает от вас свое тело, а вы не скрывайте от нее свои намерения.

  То, что вы должны участвовать в состязаниях, это не ошибка, я знаю законы борьбы за выживаемость в природе.

  Разумеется, белые шикарные волосы прекрасно гармонируют с нежной фарфоровой кожей красавицы, заставляют ее сиять, а улыбка, которая простирается от края и до края, сводит с ума. - Старик вовремя понял, что говорит не то, что должен говорить, а то, что думает, поэтому исправился. - Вы ленивые юноши.

  Я услышал из своей спальни звонкий смех отсюда и не поверил ушам своим.

  Неужели, мои сыновья не трудятся утром, а развлекаются? - Hugo сдвинул седые брови.

  Он понял, что нужно уйти, переодеться, иначе наговорит глупостей, а Lucas, Olivier и Virginie поймут, что он тоже влюблен, и, возможно, посмеются над ним.

  - Отец, из твоей спальни не слышны ничего, не обманывай нас! - Lucas поднял молодое лицо и захохотал.

  Старик молчал, не мог ничего ответить умное, но смотрел не на сына, а на обнаженную красавицу, раскинувшуюся на ложе.

  Кто-то уже успел набросать лепестков роз около кровати Virginie.

  Час назад Hugo не признался бы себе, что отдаст все за право обладать этой девушкой, то после смеха Lucas его желание получить в жены эту блондинку возросло в два раза.

  Он накрыл голову краем халата, чтобы скрыть недовольную гримасу на своем лице.

  - Отец, мы хотели понравиться Virginie, но у нас ничего не получилось, она слишком строгая.

  Прости нас, что мы плохо усвоили твои уроки! - Olivier горько прошептал.

  Он подумал, что Hugo расстроился из-за того, что они неправильно ведут себя с девушкой.

  - Простить вас легче, чем простить маленькую обезьянку на подушке. - В глазах старика потемнело, он рассматривал Virginie и старался понять, что находится у девушки в глубине тела.

  Она действовала на старика, как сок из головок мака. - Вы дожны быть достойны меня.

  Что еще хотите услышать?

  Да, я расстроен, и удивлен, что вы не хотите оставить до завтрака нашу гостью одну.

  Представляете, она проснулась, увидела, как вы танцуете вокруг ее кровати, надуваете мускулы.

  Что после этого нормальная девушка почувствует.

  - Мы не видели никогда не только нормальных, но и никаких других девушек, - Lucas виновато накручивал на палец локон брата.

  'Не смотрите на меня слишком часто, я не виновата, что очень красивая', - Virginie написала на дощечке.

  - Нет необходимости стараться и писать ИМ слишком часто, - старик с улыбкой покачал головой. - Мы понимаем многое из твоего мычания.

  - Да, твоя грудь говорит больше, чем слова, - Olivier посмотрел на грудь Virginie и засмеялся беззаботно, как ребенок.

  - У меня глаза вылезают на лоб, когда я вижу тебя, - Lucas не стеснялся признаваться в любви, потому что дикари на острове не знали чувство неловкости.