Если хочешь идти к людям - иди! - В порыве гнева Sulmeldir вытолкнул Laslegedhel из хижины.

  Но Laslegedhel привык к ярости отца, он зацепился за лиану и влетел в окно с другой стороны.

  Чем закончилось бы противостояние отца и сына, всем лесным людям известно - ничем.

  В этот момент по веткам деревьев в хижину, словно куницы, влетели два воздушных создания.

  - Nimrhoss, Menelana, а мы только что о вас говорили, - Sulmeldir обрадовался, что не придется продолжать гадкий разговор с сыном. - Nimrhoss, тебе прошлым летом исполнилось тысячу лет, а ты также молод и красив, - Sulmeldir с почтением поцеловал ноги изящного, выглядевшего юношей, Nimrhoss.

  - Все потому, что я тружусь на наше общее благо, - Nimrhoss покровительственно похлопал Sulmeldir по головке, двумя пальцами взял за подбородок, посмотрел ему в глаза.

  - Я рад тебя видеть в нашем доме, прекрасная Menelana, - Laslegedhel произнес приветствие, которому уже миллион лет. - На тебе свадебная туника?

  - Да, а под ней ничего нет, туника соткана из крыльев стрекоз, и она прозрачная, сам все видишь. - Голос Menelana звучит, как шум леса - звучит и звучит, нет в нем эмоций.

  - Отойдем в комнату объяснений, чтобы нас не слышали, - Laslegedhel коротко взглянул на отца и жреца Nimrhoss, они заняты друг другом и не обращали на молодых внимания.

  В комнате объяснений Laslegedhel постучал пальцами по столу, подошел к окну, затем плавно обернулся к Menelana:

  - Тебя назначили моей невестой, а меня - твоим женихом.

  Ты меня любишь? - Глаза Laslegedhel превратились в смотровые щели.

  - Я не удивлена, что ты задал мне гадкий вопрос, ты всегда отличался от других, Laslegedhel, - Menelana вздрогнула, выставила ладони вперед. - Любовь принадлежит людям, а нам принадлежит вечность.

  И в этой вечности найдется и то, что некоторые называют любовью.

  По закону племени я сплю со всеми, чтобы зачать ребенка, а с тобой спала очень редко.

  Надеюсь, что после свадьбы, да, что говорить, даже сейчас, ты наверстаешь упущенное. - Menelana легко скинула драгоценную свадебную тунику.

  Обнаженная, светлая стояла перед юношей.

  - Видишь плесень на столе, она повсюду в этом доме, - пять минуту Laslegedhel старался понять свои чувства, но не получилось. - И эта плесень в моей душе, хотя я очень молодой, почти на триста лет моложе тебя.

  С гуманной точки зрения будет правильным меня выгнать из племени.

  Передо мной стоит обворожительная идеальная красавица невеста, а я к тебе ничего не чувствую, ты же видишь.

  - Вижу, и я к тебе ничего не чувствую, но ты это не видишь, - Menelana вдохнула. - Наверно, и моя душа покрывается плесенью, но мне некогда думать о ней, потому что я постоянно занята попытками продолжить род.

  Постоянно ко мне в хижину заходят соплеменники: кто может, а кто по долгу службы, мы пытаемся, но ничего не получается, ни беременею я, ни плесень с души не снимаю.

  - Может быть, попробуешь с людьми?

  Твоя красота ошеломит их, подобных красавиц среди людей нет.

  - У меня уши острые, люди меня сразу узнают, - Menelana улыбнулась кротко, показала, что мысль о людях ей уже приходила в очаровательную головку.

  Простые душевные слова невесты взбесили Laslegedhel, он только ждал повод разораться.

  Юноша схватил невесту за руку и вытолкнул ее в общий зал - к Sulmeldir и жрецу.

  - Мы не подходим друг другу, и нужно выколоть себе глаза, чтобы это не увидеть, - Laslegedhel неожиданно разрыдался.

  Menelana посмотрела на жениха, как на семидневный труп лося.

  Она вернулась в комнату объяснений и смотрела в окно.

  - Laslegedhel просто не понимает, да? - жрец Nimrhoss посмотрел на Sulmeldir и засмеялся: - Ну, если я уже к вам зашел, то я навещу прекрасную Anorsel. - Без лишних слов Nimrhoss зашел в комнату жены Sulmeldir и матери Laslegedhel.

  Прелюдия длилась недолго, через минуту раздались характерные стоны и шлепки тела по телу.

  - Надеюсь, что когда-нибудь Anorsel забеременеет и не от меня, - Sulmeldir с надеждой прислушивался к аханью и оханью своей жены и жреца. - А я попробую оплодотворить твою невесту Menelana.

  Не хочется, но это мой долг, - Sulmeldir ушел в комнату объяснений к невесте сына.

  Послышались знакомые хлопки тела о тело, но без аханий и оханий.

  Laslegedhel сидел в гамаке из лиан, прислушивался, и в нем нарастал гнев, которого раньше не было.

  - Мой отец трахает мою невесту, верховный жрец в это время занимается любовью с моей матерью, и это считается нормальным, потому что должно привести к продолжению рода.

  Мы, лесные, ненавидим обыкновенных людишек, называем их грязью, но не задумываемся, что говорят о нас эти грязи.

  Зачем слушать грязь?

  Но, возможно, простые люди называют нас грязью за наши семейные отношения.

  В людском обществе отец не спит с невестой сына, а жрец при всех не входит в семью и не трахает чужую мать. - Laslegedhel осознавал, что в нем говорит злость, ненависть, наверно, из-за того, что живот с утра болит.