"Я бы не советовал упоминать Север в разговоре с южанами".

  Мой ответ рассмешил нового жениха Mirabell.

  "Боишься потерять здоровье на Севере, - Fritz нарочно пнул одну из моих рыб. - На Севере даже на озорных личиках мальчиков играют хищные улыбки.

  Пошел вон!" - Fritz прогнал меня.

  Я не стал ему доказывать, что я не бедный, что мои родители не рыбаки, а смирился на время.

  Но в тот же вечер я решил серьезно поговорить с Mirabell, и, если мне повезет, то сделаю ей предложение.

  Мы убежим в поля и станем жить на природе.

  Как жить на природе без денег я не предполагал, но был уверен, что предложение очень понравится Mirabell.

  Ночью под покровом тьмы я пробрался в сад роз около дома Mirabell.

  В ее комнате зажжены свечи, их много, слишком много для полночи.

  Дорога к окну Mirabell мне отлично известна: сколько раз я подсматривал за своей девушкой.

  Сердце мое замирало, а затем бешено рвалось из груди.

  Подозреваю, что Mirabell знала, что я за ней подглядываю, потому что иногда слишком долго расчёсывала свои прекрасные золотые волосы перед зеркалом.

  При этом моя Mirabell стояла совершенно обнаженная, и я впитывал взглядом каждую черточку ее великолепного тела, мечтал, что оно после свадьбы станет моим.

  Но о том, что я подглядывал за ней и о том, что она знала об этом мы молчали при встречах.

  Общая тайна сильно возбуждает интерес.

  В ту решающую роковую ночь я надеялся на большее, чем просто смотреть на обнаженную Mirabell.

  Хотя не скрою, что надеялся, что она зажгла свечи для меня, чтобы я в полной мере насладился ее тонким царственным телом.

  Дом моей девушки не новый, но поражает изяществом.

  По плющу я привычно поднялся и осторожно заглянул в окно.

  То, что я увидел, стремительно выбило из меня дыхание, будто молния прошла от глаз до кончиков пальцев на ногах.

  Да, Mirabell совершенно обнаженная, но не для меня.

  В углу ее спальни в золотом кресле сидел Fritz.

  Его губы плотно сжаты, а острый подбородок выступает вперед клином.

  Казалось, что Fritz не замечает наготу Mirabell.

  В Северных землях люди привыкли к наготе, а в южных нагота считается грехом.

  Хотя все должно быть наоборот.

  Mirabell танцевала на мраморном столике для своего нового жениха.

  Она словно почувствовала мой заинтересованный взгляд, мельком взглянула в окно, увидела меня.

  Едва заметная улыбка прошла по лицу Mirabell, и моя красавица продолжила танец.

  Она упивалась тем, что на нее обнаженную смотрят два жениха: бывший и новый.

  "Я не подведу тебя после свадьбы", - Mirabell обратилась к Fritz.

  Он в ответ покровительственно кивнул:

  "Я не сомневаюсь, что ты станешь мне правильной женой, - Fritz отпил из золотой чаши. - Не требую от тебя верности.

  У нас, на Севере, верность не в почете, потому что холодно, и некоторые мужчины лишаются на морозе своего мужского достоинства.

  Условия настолько суровые, что девушка должна пытаться родить хоть от кого, хоть от любого встречного.

  Если понадобится, то я помогу тебе в выборе любовника, но пока это не нужно.

  Я еще ничего себе не отморозил". - Fritz адски зевнул.

  Как можно зевать в присутствии обнаженной танцующей прекрасной девушки?

  Я горел негодованиям, по телу побежали красные пятна от соприкосновения с ядовитым плющом.

  Каждый раз после подглядывания я купался в целебном источнике, чтобы пятна исчезли.

  Словно я виноват, я спрыгнул на землю, наступил на игуану, но не обратил на нее никакого внимания.

  Игуана не обиделась на меня.

  Я тайно пробрался в дом, за многие годы изучил повадки слуг, рабов в доме Mirabell, а также все проходы и комнаты.

  Мы часто целовались в укромных уголках.

  Рабы в это время обычно на кухне доедали и допивали то, что осталось после вечерней трапезы хозяев.

  Без приключений я добрался до флигеля, в котором находилась спальня Mirabell.

  Проник в ее личную комнату омовения и справления нужды.

  Обычно Mirabell справляла нужду в своей спальни, в специальный кувшин, но при женихе она постесняется.

  Одно дело - танцевать перед ним голой на столе, другое - показывать интимные подробности.

  В комнате уединения я ждал недолго, и не напрасно.