Неслышная музыка смолкла, а я уверен, что музыка была и она прекрасна.
Куклы замерли, будто у них закончился завод пружин.
Мишель неторопливо набросила куклам на шеи веревочные петли, а затем в каждую руку взяла свободный конец веревки.
Затем она дернула за веревки, и куклы, чтобы не упасть, подчинились.
Они вынуждены делать то, что через веревки приказывает им Мишель.
То, что я увидел, оказалось полной противоположностью танцам.
Мишель издевалась над куклами, при этом омерзительно наклонялась, бесстыдно расставляла ноги, выгибалась назад, растягивала рот в клоунской улыбке.
Куклы не живые, но будто бы испытывали боль от веревки на шее.
Они повторяли за ней ужасные противоестественные движения.
Все снова закружилось в танце, но в гадком танце, от которого меня охватил ужас.
Крупная дрожь побежала по телу, и меня вырвало от отвращения.
Я почти свалился с баобаба - настолько стремительным было мое бегство от ужасного.
Следующим утром я нарвал около дороги цветов - не помню, каких, и отправился делать Мишель предложение стать моей женой.
Мне казалось, что не было никаких плясок кукол и с куклами, а мне все приснилось.
Мишель голая сидела в кресле и лениво курила.
Она следила, как кольцо дыма догоняет другое кольцо, проходит через него и медленно растворяется.
То, что она обнаженная, я принял спокойно - так, значит, и должно быть.
Мишель нисколько не стеснялась своей наготы, вела себя естественно, будто одета по последней моде.
Я невольно косил глаза на занавес, за которым спрятаны куклы.
Или они, все-таки, приснились мне.
Мишель проследила за моим взглядом и тихо засмеялась.
"Ты готов ко всему?" - она прошептала, встала с кресла, накрыла мои губы своими.
Я долго и косноязычно признавался в любви, затем потребовал, чтобы она стала моей женой - именно, потребовал, но не просил, не умолял.
Мишель холодно взглянула на меня и ответила отрешенно:
"Пойдем сразу сейчас и обвенчаемся!" - Она направилась к выходу из дома.
"Разве ты не наденешь свадебное платье? - Я немного нервничал. - Или другую какую-нибудь одежду?"
"Зачем? - Мишель выплыла из дома и шла с высоко поднятой головой.
Случайные прохожие оглядывались на Мишель, но ничего не говорили.
Я в тот момент гордился красавицей невестой. - Видишь, Годзилла, что со мной сделали город и университет. - Мишель неожиданно остановилась около городского фонтана. - Я другая, я совсем не та девочка, которую ты знал раньше.
Ты не изменился, все в тех же штанишках на лямках, в каких я видела тебя восемь лет назад".
"Я срежу лямки со штанов, если они тебе не нравятся", - я ответил, хотя понимал, что дело не в штанишках, а в чем-то другом; но в чем? я не мог понять.
"Я люблю тебя, Годзилла, - Мишель поцеловала меня у фонтана.
Ее рука обвила мою талию.
Ноги мои сразу ослабли. - И с удовольствием стану твоей женой навеки.
Но сначала мы сыграем в одну игру. - Мишель погрозила мне пальчиком: - Ты же вчера поглядывал, как я танцевала с куклами?
Для тебя нарочно я сделала вид, будто завожу их на ключик.
Но никакого завода у моих кукол нет.
Я не знаю сама, отчего они приходят в движение и танцуют.
Я ненавижу этих кукол, но в то же время обожаю, потому что они - вылитые ты и я". - Мишель долго и с упоением рассказывала о куклах.
Я не мог понять, причем здесь ее куклы, но не перебивал плавную речь невесты.
Подошел стражник и осведомился у Мишель, почему она голая на центральной площади у фонтана, где много людей.
Мишель ответила: "Так надо", и стражник, удовлетворив свое любопытство, оставил ее в покое.
Когда он ушел, Мишель, неожиданно для меня, вытащила левый глаз из своего черепа.
Глаз у нее оказался стеклянный, но очень хорошая работа - мастера.
"Ты даже не подозревал, Годзилла, что у меня один глаз вставной?" - темные ресницы Мишель затрепетали, сначала опустились, затем поднялись.
"Я любил тебя с двумя глазами, полюблю и с одним", - Я не отводил взгляда от пустой глазницы в черепе моей невесты.
"Вот, что со мной сделал университет, - Мишель повторила. - Думаешь, что я потеряла глаз в драке?
Нет, я его сама, ножом вырезала".
"Ты смелая", - я ответил первое, что пришло в голову.
