- Зато у твоей подруги волосы и на голове растут и на лобке, - старичок нежно потянул за волосок ниже живота Бонни. - Немедленно - к цирюльнику. Обе! - генерал приказом избавил нас от мучений.
Я и Бонни побежали к выходу из спортивного зала.
Услышали, как старичок генерал издевался над новым новобранцем - бывшим майором Аспирином:
- Рядовой Аспирин, сколько вам лет? - генерал сухо кашлял.
- Пятьдесят четыре года, мой генерал, - голос бывшего майора дрожал.
- Всего лишь пятьдесят четыре года, рядовой? - генералу нравилось называть бывшего майора рядовым. - До отставки вы, если проявите доблесть, отвагу и мужество, то имеете возможность дослужиться до сержанта. - Снова кашель старичка.
За нами громыхал амуницией охранник генерала.
Втроем мы покинули зал, как дезертировали.
- Ямаха, побрей этих, - охранник невежливо отозвался о нас, назвал этими.
- Чуть что - Ямаха, Ямаха, - низенький военный в белом халате цирюльника небрежным жестом пригласил меня и Бонни в кабинет. - Как брить, то - Ямаха, как премию и медаль получать, - так не Ямаха. - Цирюльник осмотрел меня и Бонни, словно собирался резать на хирургическом столе. - Сначала тебя, блондинка.
С тобой работы меньше! - Он кивнул на кресло.
Я догадалась - нужно в него опуститься.
Я и Бонни не стригли волосы с рождения.
Жрецы не запрещали делать девушкам до свадьбы прически, но и не поощряли короткие волосы у женщин.
Так что взрывом ДНК потеря волос нам не грозила.
Я только успела опуститься в кресло, как за моей спиной щелкнуло.
Глова сразу стала легкая, как облачко.
Я никогда не взвешивала облака, но, если они летают по небу, то должны быть легче воздуха.
- Следующая, - парикмахер Ямаха зевнул.
- Все? - Я с недоверием ощупывала свою голову.
- А что ты еще хотела, новборанка, - цирюльник показал мне остатки передних зубов. - Кстати, я еще не вышел в отставку, поэтому обращаться нужно ко мне - господин сержант.
- Господин сержант, я думала, что процесс лишения волос долгий и мучительный, - я с недоверием взглянула на себя в зеркало - волосы короткие, без косы.
- Процесс лишения всегда долгий и мучительный, сержант Ямаха коротко хохотнул. - Но я же не лишил тебя волос, солдат.
Я лишь подравнял, как следует из положения о волосах.
- Ямаха, сигаретку одолжи, - в комнату бесцеремонно ввалился другой военный - видный мужчина лет пятидесяти в белом халате.
- Судзуки, ты мне еще долг за прошлые сигареты не отдал, - Ямаха покачал головой. - Вдруг, меня убьют на передовой.
Кому тогда сигареты, которые мне должен, отдашь?
- Передовая нам не светит, Ямаха, - военный засунул в рот конфетку.
- Не загадывай заранее, Судзуки, передовая везде, - цирюльник Ямаха озадачил меня и Бонни своим ответом.
Из уроков истории в гимназии мы знали, что враг - жухраи - отбит, позорно зализывает раны на дальних рубежах.
- Новобранок бреешь? - Судзуки перешел от политики к обсуждению меня и Бонни, словно нас нет в кабинете.
- Брею и стригу, - Ямаха отвернулся от своего боевого товарища, спиной показывал, что не желает с ним разговаривать.
Но упорный Судзуки не уходил, скучно ему.
- Солдатка, садись в кресло и раздвигай ноги, - цирюльник Ямаха поднял подлокотники кресла.
Оно сразу превратилось в гинекологическое.
Зубейда с Зубейды, как увидит гинекологическое кресло, так сразу в обморок упадет.
- Раздвигать ноги?
- Раздвигай, но сначала садись.
- Как садиться?
- Ты что, никогда у гинеколога не была?
- Нет, никогда у гинеколога не была.
- Ты дикая?
- Нет, я с Натуры.
- На Натуре нет гинекологов?
- Гинекологи есть.
- Тогда у вас нет гинекологических кресел?
- Не знаю, потому что я в кабинете у гинеколога не была.
- Учись солдат, - цирюльник Ямаха с трудом - мешал огромный живот - забрался в кресло. - Левая нога - туда, правая - в другую сторону.
Если неправильно закинешь ноги, то они не разведутся, как мосты, а скрестятся.
Поняла?
- Не поняла.
- Садись, тогда поймешь.
Бонни с опаской присела, опустила левую ногу на левый подлокотник, правую на правый.
