И от недостатка ласки и внимания в детстве, я до сих пор такая падкая на ласковые слова, которые не слышала в детстве, такая падкая просто на элементарное внимание к себе, на любые мало-мальские проявления заботы! Пусть зачастую и не совсем искренние, как от свекрови, например, но мне это не важно, важно лишь то, что кто-то меня замечает, кто-то может сказать ласковое слово! Пусть это делают совершенно чужие мне люди, и лишь для того, чтобы я их сына обихаживала, и привозила к ним в гости внучек. Мне не важно. Мне нужно тепло, пусть и не совсем искреннее. Хоть такое! А мать из-за этого постоянно меня обвиняет в том, что мы часто ездим к Лапшиным, что я теперь «живу их умом», то есть стараюсь одеть детей получше, понукаю мужа зарабатывать больше, покупаю детям витамины осенью (хаха, первый раз в этом году решила пропоить детей витаминами, и у матери сразу истерика, потому что она считает, что это вредно, а я ее не слушаюсь, как всегда слушалась, всю жизнь! То есть, когда я жила ее умом, она была довольна. Стоило мне начать жить своим умом, выйти из-под ее власти – все, я стала плохая, и она сразу начала мне мстить любыми способами. Да и иди лесом!). Нет, теперь я вообще плохая, раз витамины решила детям купить, все, я теперь как Лапшины! Только вот я беру то, что считаю разумным, о чем читала в интернете, а не все подряд, как Лапшины.

В нашей деревне раньше было два «лягушатника» на речке, два мелких места для купания маленьких детей. Первое – рядом с нами, надо было только спуститься под горку, но оно заросло быстро, и мы начали ходить к хутору, к мостику через речку. И однажды приходим – а там плавает дохлый фокстерьер! Ужас. Это была очень хорошая красивая собачка из нашей деревни, породистая, ее хозяин, Апполон Григорьевич, был профессором истории в МГУ, и каждое лето снимал дачу на другой стороне деревни, потом он ее даже купил, мне кажется. И собачка у него прекрасная была, добрая, не агрессивная, небольшой фокстерьер, вся в кудряшках рыже-серенько-белых. А хуторские его убили! Так было жалко эту собачку, я до сих пор помню! Он такой жалкий там валялся на пляжике, в воде, мертвый, мокрый, бедненький! Мне прямо хотелось его вытащить и обнять! Ненавижу, когда убивают животных. Мы потом в речке неделю не купались, мало ли, трупный яд и все такое. А сейчас этот хутор Ильичевка – вообще гиблое место (да он и тогда уже таким был, в 70-е годы, там жили одни алкаши и бандиты). Вот буквально недавно судили целую компанию с этого хутора, человек 8 или даже больше. К тому же, там сейчас полно черных уже окопалось, еще хуже стало, наркотики и все такое. А мне с детства этот хутор не нравился, там атмосфера была какая-то неуютная, какая-то странная, не знаю даже, как сказать. Иногда весной или осенью, когда дороги в деревню становились непролазными все, и по верху, и по низу было невозможно проехать («спасибо» еще и тракторам совхозным, которые поля там перепахивали, и все дороги заодно тоже), мы ехали с дядей Ваней на нашем Запорожце инвалидном до этого самого хутора, дядя Ваня оставался в машине нас ждать (он ведь не ходил, спинальник-инвалид, позвоночник переломан был с 17 лет), а мы через мостик шли в деревню пешком, вдоль речки, там минут 10 было ходьбы. Или если мы на автобусе рейсовом №31 ехали в деревню, то тоже выходили на хуторе, и шли пешком от дороги шоссейной через весь этот хутор. Так вот, у меня с детства было такое брезгливо-настороженное отношение к этому хутору, я не знаю, почему, вроде и домики там были типа наших, самых старых, в нашем городке, двухэтажные, желтые, в 50-х годах построенные, и – нет, вот что-то там было не то.

На сороковом километре в нашем городке, прямо напротив моей старой школы, во дворах, лежит старая-престарая скульптура Сфинкса, грязно-белая, но такая трогательная! Белое изваяние льва с человеческим лицом, почти точная копия древнеегипетских статуй. Ее поставили в 70-х годах, точнее, положили, тк лев лежит лежмя, направив свой взгляд в сторону Спортивной улицы. Чудесное изваяние, только вот лицо у него уже все почти развалилось, так жаль! Там арматура уже видна внутри. Надеюсь, отреставрируют, будет, как прежде. У нас город научный, а ученые – люди творческие, кто-то поет, кто-то сочиняет или танцует, кто-то рисует и лепит. Вот эту статую сделал один художник наш местный, старый, в школе где-то тут преподавал в 50-60-х годах, кажется, он еще делал прекрасные деревянные скульптуры и организовал музей рядом с моей музкальной школой вечерней и почтой. Я часто по дороге в музыкалку заходила в музей, там такие ракушки морские блестящие были! Из экспедиций научных люди часто привозили, и в музей отдавали, и скульптуры там были деревянные, которые он сам сделал, из корней деревьев, и еще макеты маленькие, уютные такие! Мне витрины очень нравились, с подсветкой, в стенах которые были, и на столах специальных тоже, чтобы лучше экспонаты можно было разглядеть. С детства любила этот музей. Теперь он разрушен, увы. А про Сфинкса я вообще думала в детстве, что он тут еще до городка нашего появился, в древности, когда тут еще лес был и болота.

Сейчас на улице стоит золотая осень, и я вспомнила, как мы однажды ходили с родителями в поход на родник, куда-то далеко-далеко, за Пучковскую горку, и за Манькину гору тоже, еду брали с собой, папа ее нес в рюкзаке своем походном, зеленом. И там мы лазали и гуляли по секретным блиндажам и окопам военным, там военная часть ПВО секретная под землей расположена, ракеты ядерные спрятаны, база военная, то есть. А окопы и блиндажи листвой засыпаны, не знаю, новые это, или еще с войны остались, ведь вокруг Москвы стояли зенитки, зенитный пояс Москвы был. У нас, например, в городке до сих пор ямы от этих зениток сохранились, в лесочке между улицей Центральная и Калужским шоссе, мы там в детстве часто играли, лазали в ямы эти, они широкие и глубокие тогда еще были, не совсем осыпавшиеся. И так мне хотелось хоть одну гильзу найти! И я вечно там палками землю ковыряла. Ну, археолог я с рождения! А от этих вот окопов и блиндажей, что мы в походе нашли, мы постарались побыстрее подальше уйти, мало ли что, выйдут военные и нас арестуют, они же под землей, и у них везде наверняка камеры замаскированы. Мы только картошку с тушенкой на костре там приготовили быстро, в котелке, поели, и домой пошли. Такая гадость эта картошка получилась, фу. От котелка привкус тухлый у нее оказался. Я с тех пор терпеть не могу это блюдо – картошка с тушенкой! Только тушенку отдельно люблю. Но было весело.

А еще раз просто на Пучковку ходили в поход, с родителями и братом младшим, погулять, больше ведь никаких развлечений особо не было в ссср. И там на поле стояли огромные скирды прессованной соломы, ее коровам стелят зимой на ферме, скирды огромные, как двухэтажный дом, и с самого краю был ход прорыт, как в снегу обычно ходы делают, в сугробах. И мы с братом боялись туда полностью залезать, насквозь проползли чтобы. А потом хорохорились, кто дальше заполз, так смешно! Вот этими походами, да еще и лыжами зимой, и ограничивался наш семейный отдых. Никуда дальше деревни и Пучковки мы всей семьей, вчетвером, не ездили. И денег не было, и дядю Ваню-инвалида надо было кормить каждый день, и папа мой с паническими атаками был всю жизнь, никуда не ездил. К сожалению.

7 октября. Стоит прекрасная осень. То солнечная, то дождливая. Но чувство тревоги с тех пор, как родила Машу, осенью не исчезает. Каждую осень тревожно. Хотя, наверное, для осени это естественно. Переходное время. Унылое. Ветрище на улице просто дичайший, а дома тепло и уютно, мы ходим в майках.

Не знаю, почему, но меня очень притягивает стихия – ветер, ураганы, и тд..я люблю смотреть фильмы про природные катастрофы, типа Пик Данте. Ветер люблю, наверное, потому, что я огненный знак, а ветер для огня – это хорошо.

Я всегда хотела жить отдельно от брата. В школе я мечтала, что его заберут в армию, и детская комната будет в полном моем распоряжении. Я так ждала, что буду жить в комнате одна, никто не будет мне мешать ложиться спать в 21.00, никто не будет шуршать бумагами по ночам, делая уроки и будить меня этим. Но- увы, нет, его не взяли по зрению (минус 6). Облом вышел. А я так надеялась! Ведь всю свою юность я прожила за гардеробом, он служил ширмой как бы между моей кроватью и остальной комнатой, это был мой уголок, мой убогий закуток. Потом, когда мои родители стали ухаживать за дедушкой Димой и ночевать на поселке (поселок – это микрорайон нашего городка такой теперь, поселок старый, он изначально тут был при фабрике камвольной, с 17 века, сейчас на поселке и автобусы, и магазины, это низ нашего городка, под горой, край города), когда дедушка впал в маразм почти и стал лежачим, еще и ногу сломал, то я перебралась в большую комнату, наконец, это было такое счастье!!! Своя комната!!! Хоть в 22 года, наконец-то!!!! Я спала на диване раскладном, тут стоял стол, я писала тут курсовые и диплом свой университетский. А когда не стало маминого брата-инвалида дяди Вани, который всю жизнь прожил с нами в квартире и занимал отдельную, самую уютную комнатку, я перебралась уже туда, тк в большой комнате было холодно очень. Я снова тут все обустроила, я ведь люблю создавать уют, все распределять по местам, чтобы было логично и красиво. И вот теперь это была уже по-настоящему моя комната, большая ведь была типа родительской. А тут – все, своя комната навсегда, я поклеила тут обои, купила комод красного дерева, торшер под старину, шторы новые повесила, помню, купила на Ленинском проспекте в Доме Ткани, выбор был плохой, еле выбрала. И вот в 25 лет у меня окончательно была своя комната. Ура! Но – только в 25 лет! И я не хочу для своих детей такой участи нищебродской. Поэтому и тыркаюсь по поводу жилья, пытаюсь как-то ситуацию разрулить. У детей должны быть свои отдельные комнаты!!! Лапшины упорно не хотят продавать гараж кирпичный Сережин, землю – да, гараж – нет, уперлись, и все. У них там, видите ли, погреб, холодильник, барахло лежит. Так пусть купят себе погреб, а разницу по цене – нам, мне надо выкупить квартиру!!! Ведь нам накопить за год даже 3000 долларов – ОГРОМНАЯ проблема, нам вечно не хватает от зп до зп, это так мучительно! Так пусть же они помогут сыну приобрести СВОЕ жилье! Нет, они жадные, уперлись, и все. Спихнули сыночка с себя, и живи, как хочешь, главное, что теперь все, как у всех соседей – сын женат, и внуки есть. А как внуки живут – не важно. Такие сволочи они оказались! Свекровь вообще говорит мне открыто, что, если бы она знала, что такие проблемы у них из-за нас будут (из-за меня, конечно, я ведь такая дрянь – хочу квартиру выкупить, чтобы у моих детей было по комнате, и все такое!), то вообще не разрешила бы Сереже жениться на мне! Хахахах! Смех, да и только, она ему сама условие поставила – тебе, сынок 29 лет, и если ты в этот год не женишься, значит, уже никогда не женишься, будешь один всю жизнь, и я буду тебе мозги полоскать из-за этого. Вот так! Бред, да и только, одним словом! А теперь она недовольна, что мы их теребим по поводу денег (Сережиной доли всего имущества, и, к тому же, гараж – его, он его на свои денежки строил кровные, и все честно!). Но мне наплевать уже на свекровь, что она там говорит. Я дожму их рано или поздно. Они обещали нам дать 6000 долларов, пусть дают. Думают, их сынок нахаляву тут будет жить в моей квартире? Фигушки. И Сережу буду долбить, пусть выжимает деньги из родителей. Мне и моим детям нужна своя квартира, и точка. Господь мне поможет.