Командир отряда указала на пустое место, которое прежде занимала астролябия. В отверстии были видны ярко поблескивающие бронзовые шестеренки. Елена вообразила, как эти колесики и зубчики вращают элементы астролябии, словно стрелки хитроумных часов.

– Где Ключ Дедала? – с нажимом спросила женщина.

«Ключ Дедала?»

Изображать смущение даже не пришлось.

– Не понимаю, о чем вы, – вполне убедительно солгала Елена. – Больше мы ничего не находили.

Командир выпрямилась и обратилась на арабском к стоявшему за спиной у Елены помощнику. Елена разобрала одно слово: taelimuha. «Проучи ее».

Обернувшись, она увидела великана. Когда он только успел выбраться из лодки и встать позади нее?! Ростом больше семи футов, громила наверняка страдал некой формой гигантизма. Из-под нависающих надбровных дуг смотрели мертвые и холодные, как у большой белой акулы, глаза.

Великан ударил Елену в бок.

Вскрикнув, она повалилась на землю. От острой боли стало трудно дышать. Слезы хлынули из глаз горячими ручьями.

Женщина посмотрела на нее сверху вниз:

– Больше не лги мне.

Потом она указала на корабль и отдала своим людям приказ на арабском. Елена без труда поняла его: «Забрать Ключ. Всех убить».

Не в силах усидеть на месте, Ковальски прошелся взад-вперед по салону. Четвертый раз за последние двадцать минут.

Он наконец добрался до «винных полок» в хвосте самолета, на которых рядами лежали цилиндрические звуковые буи. Ковальски наклонился над установкой размером с бочку, которая и выпускала буи в море, где эти устройства помогали патрульной эскадрилье отслеживать перемещения русских подлодок. Ковальски постучал пальцем по кассете установки. Другую руку он запустил в карман кожаного пыльника и похрустел упаковкой сигары.

«Может, получится пару раз затянуться, пока никто не видит?…»

Рядом и правда никого не было. Команда большого самолета состояла всего из девяти человек, и все они сейчас сгрудились в носовой части за мониторами. Тишина давила, нервы играли.

Командир «Посейдона» покинул кабину и направился к станциям мониторинга в средней части «птички». Остановился поговорить с Марией. Та сидела, пристегнувшись, у одного из двух иллюминаторов наблюдателя. Она что-то сказала, и коммандер рассмеялся. Что-то уж больно долго он держится за спинку ее кресла…

Ковальски припекло шею. Коммандер был молод, улыбчив и сильно напоминал молодого Тома Круза, когда тот снимался в «Лучшем стрелке».

Ковальски вынул руку из кармана и направился к ним. Миновал грузовые и оружейные отсеки. Коммандер тем временем встал у ряда кресел по левому борту, в которых сидела команда из четырех мужчин и одной женщины, склонившихся над светящимися мониторами. Они следили за показаниями продвинутого многорежимного радара «APY-10» и средства радиоэлектронной разведки «ALQ-240».

Чуть ранее тактический координатор группы, узнав, что Ковальски – бывший военный моряк, попытался объяснить ему принцип работы устройств и их возможности. Ковальски едва ли понял треть сказанного. Все же он старый морской волк, и современное оборудование не для него.

Коммандер кивнул Ковальски.

– Как раз хотел сообщить: через десять минут садимся, так что лучше сядьте и пристегнитесь. Над побережьем нас заденет буря.

Наверное, боги услышали его, потому что в следующий миг самолет тряхнуло. Ковальски ухватился за спинку кресла, зато коммандер устоял на месте, и его улыбка стала чуть шире.

«Вот гад…»

– Как я и сказал, – напомнил коммандер, – время пристегнуться.

Ковальски уже протискивался мимом него, когда тактический координатор развернулся в кресле и, сняв огромные наушники, сообщил:

– Коммандер Пулман, только что поступило донесение от другого «Посейдона», который возвращается в Рейкьявик. Засекли потенциальный аппарат противника. Он следует на перископной глубине вдоль побережья у нас по курсу. Однако за нами идет буря, и в море слишком много осколков льда, поэтому лодку потеряли и опознать ее не удалось. Нас просят перед посадкой выполнить процедуру поиска.

Ковальски взглянул на часы.

– Так не пойдет. Сыграете в кошки-мышки с рашнз в другой раз. Нам надо сесть как можно скорее.

Улыбка на лице коммандера сменилась гримасой неудовольствия.

– Позвольте напомнить, что это мое судно. Вы тут просто пассажиры.

Самолет снова тряхнуло, и на этот раз Ковальски не устоял. Даже Пулману пришлось ухватиться обеими руками за спинки сидений по бокам от прохода. Больше он не улыбался. Пилот доложил по радио:

– Буря просто озверела. Быстро крепчает. Всем пристегнуться.

Ковальски с вызовом посмотрел на коммандера.

– Мать-природа понизила вас в звании?

Пулман ответил сердитым взглядом и обратился к тактическому координатору:

– Передайте ответ: «отбой» по поискам.

– Так точно.

– В качестве меры предосторожности активируйте все три пусковые установки. Сбросьте звуковые буи по цепочке отсюда и до берега. – Пулман снова посмотрел на Ковальски. – В воздухе, может, и не останемся, но слушать не перестанем.

Ковальски пожал плечами и протиснулся мимо него.

«Ну-ну, приятель, сохраняй лицо».

Пройдя в переднюю часть салона, он рухнул в кресло рядом с Марией.

– Что у вас там такое было? – спросила она.

– Я проследил, чтобы мы не сбились с курса.

Мария обернулась назад, привстав в кресле, и крепко сжала руку Ковальски.

– А мы правда могли?…

– Только не при мне.

Мария со вздохом села и хотела уже отнять руку, но Ковальски не пустил. На ощупь рука Марии была горячая, хотя лицо оставалось бледным. В ее остекленевшем взгляде Ковальски без труда прочел страх и вину, однако не стал заверять Марию, будто бы с ее подругой все будет хорошо. Знал, что это пустые слова, и поэтому выложил только голые факты:

– Скоро сядем.

«Только бы не опоздать».

На глазах у Мака Елена упала на землю, когда бугай с тупым взглядом ударил ее по почкам.

«Вот ведь уроды!»

Он шагнул было к пробоине в борту, спеша на помощь, но его схватил за руку Нельсон.

– Ты ей ничем не поможешь. – Он с силой потянул Мака назад. – И к нам, похоже, гости.

Снаружи раздался приказ на арабском, и к плененному во льдах дау поспешила штурмовая команда. Они заходили с обеих сторон от пробоины, тогда как их товарищ прикрывал наступление огнем из винтовки.

Джон пальнул в него сразу из обоих стволов. Стрелок, получив пули в грудь, отлетел назад и рухнул в воду. Раздалась ответная стрельба, но Джон успел перекатиться в сторону, к Маку с Нельсоном. Теперь грабители приближались куда осторожнее.

– Надо где-то укрыться. – Нельсон указал в чрево трюма. – Может, забаррикадируемся в каюте капитана?

Лучше мыслей все равно не было, так что Мак посветил в сторону каюты и подтолкнул друга.

– Иди.

Все трое устремились к носу. Грохот подошв по днищу сменился всплесками: черная жижа из амфор разливалась по трюму. Теперь, когда карту вынесли за пределы судна, она уже не светилась.

Правда, возник другой вопрос.

– А вдруг эта дрянь горючая? – на бегу вслух подумал Мак. – Подожжем, будет преграда. Если повезет, вообще их отгоним.

– Или себя погубим, – подсказал Нельсон. – Корабль-то деревянный. Прибережем поджог на самый крайний случай.

Не успел Нельсон договорить, как кувшин у него за спиной осветился уже знакомым зеленоватым сиянием. Оно пробивалось сквозь трещины в боках и проделанную молотом дыру. Внутри было заметно какое-то мельтешение, которое сопровождалось скрежетом острых ногтей.