Закричав, Рома бросился из подвала прочь.

***

Солнце казалось тусклым, а двор – пыльным. Девчонки сидели в беседке и смотрели перед собой. Соня пыталась осмыслить произошедшее. Она действительно видела фигуру и ее что-то на самом деле душило? Или же ей показалось? Может, она вошла в какой-то транс?

Лиза расстегнула сандалии и подобрала ступни на лавочку. Телефон лежал перед ней на столике, и она бездумно пролистывала ленту. Когда Соня ее окликнула, Лиза вздрогнула и подняла глаза:

– А?

– Не слышишь?

– Прости, задумалась. – Лиза поморгала. – Голова заболела.

– Что-то Рома там долго уже, – сказал Леха. – Пойдемте проверим?

– Вдруг он специально? – предположил Цыган. – Прикольнуться хочет. Типа, ждет, когда мы пойдем туда, чтоб заорать или выскочить на нас.

Ребята посидели, раздумывая примерно об одном и том же: им совсем неохота идти в подвал. Соня поймала себя на мысли, что, может, с Ромой там случится что-то плохое, и он будет таким же «овощным», как Оля. Остается надеяться, что они все такими не станут в конечном итоге. Дурацкая мысль, но она не давала Соне покоя.

– Алло, что там могло произойти? – хмыкнула Лиза. – Все с ним в порядке, думаю. Но чтоб я еще раз согласилась на такое? Ну нафиг. Давайте и правда, сходим?

– Пять минут еще подождем и сходим, – сказал Цыган. – Но мы же все что-то почувствовали? Верно?

– Самовнушение, – ответила Соня. – Так, Леш?

– Может быть. А может и нет. – Толстяк пожал плечами и полез за сигаретами. Вытащил пачку, но та оказалась пустой. Леха скомкал и выбросил ее, а после стал бездумно вертеть между пальцами зажигалку. Соня давно таких не видела: копеечная, полупрозрачная синяя пластмасска, внутри плещется жидкость.

– Пойдемте все-таки проверим, – сказала Лиза. – А то мало ли.

Но не успела она встать, как они увидели Рому. Он шел медленно и походил на киношного зомби, только раскачивался не так сильно. Да и выглядит относительно ничего – разве что лицо чересчур бледное.

Ребята молча наблюдали, как он приближается к беседке. Загребая кедами пыль, Рома плюхнулся на лавочку и обвел друзей взглядом. Потом полез в карман и, вытащив «Самсунг», протянул Соне.

– Ты… Все норм, а? – спросила Лиза.

Рома молча кивнул.

– А чего доску не забрал? – глянул на него Леха.

– Забыл. Я уже закрыл подвал, так что… – на его шее скакнул кадык, – потом доску заберем.

– Точно все в порядке, бро? – спросил Цыган.

– Да, говорю же! – чуть более раздраженно ответил Рома. – Ладно, концерт окончен. Давайте по домам, расходимся. На созвоне, если что.

Пацаны пожали друг другу руки, Соня попрощалась со всеми и пошла домой. Во рту остался неприятный привкус, как будто от того самого воздуха, что был в подвале. Хотелось пить, тело облепила пленка пота, но физический дискомфорт, конечно, не шел ни в какое сравнение с мыслями и воспоминаниями, крутившимися в голове.

***

Дома Соня застала маму в кресле. Та глядела перед собой и потягивала чайного цвета жидкость из квадратного бокала со скругленными углами. На дне болтались подтаявшие кубики льда. Монотонно гудел сплит, и блаженный холодок царил в квартире.

Соня покосилась на выпивку, но ничего не сказала. Сейчас неохота было заводить старый разговор в очередной раз. Просто после каждой попытки заставить маму образумиться отношения у них становились еще хуже.

Соня уже почти шмыгнула в свою комнату, как услышала:

– Ты где шлялась? Вся грязная.

– Я… Ой, да в подвале с ребятами. Сейчас переоденусь, вещи в стир…

– В подвале с ребятами? – Глаза матери расширились. Она отставила бокал на журнальный столик рядом с собой. – Что вы там делали? Вроде не малолетка уже, по подвалам лазить. А может, как раз потому и полезли, что не малолетка?

Мама хрипло рассмеялась, внутри Сони медленно зарождалось отвращение вперемешку со стыдом.

– Ничего такого мы там не делали. Так, болтали. Там прохладно.

– А-а-а, ясно… Прохладно? Лучше бы дома сидела. Тут тоже не жарко.

– Так давно не виделась с Лизой, а на улице жарко… Вот мы и решили пойти в подвал. Там все цивильно.

– Ну понятно. Вид у тебя какой-то… точно все нормально, Соня-Засоня? – Мама икнула и, не дожидаясь ответа, сделала добрый глоток из бокала.

– Точно, – дернула плечом Соня и пошла в ванную. Так и есть – спина в паутине и пыли. Да еще и пятно как будто мазутное. И в таком виде она шла по улице…

Поморщившись, Соня стащила майку и закинула в корзину для грязного белья.

Зеркало почему-то выдавало искаженное отражение. Соня нахмурилась, пытаясь понять, что ее так напрягает во внешнем виде. Явно не грязная голова и даже не этот синяк на шее. Хм. Такое чувство, будто в отражении другой человек.

Закрыв щеколду на двери, Соня оперлась ладонями о прохладную раковину и разглядывала шею – сажа как будто. Открыла воду и, намочив пальцы, провела ими по пятну. Не стирается. Соня догадалась, что это синяк. Рядом еще один проступает смутно, а вот еще одно пятнышко. Как будто от трения запустился некий механизм. Соню пробрали мурашки. Да, точно, зеркало как будто поменяло ее половинки местами, и девушка прятала взгляд, страшась смотреть на себя.

А еще ей вспомнилось, как она боялась смотреть в зеркала, когда умерла бабушка. Их завесили простынками, и маленькая Сонечка спросила зачем. А мама ответила, что душа бабушки еще здесь, бродит вне тела, и если не завесить зеркала, то душа может попасть в них и остаться меж двух миров… и не найдет покоя.

Соня всерьез в это поверила, и когда по прошествии сорока дней простыни и полотенца сняли с зеркал, ей казалось, что отовсюду на нее смотрит бабушка – только не та добрая, которую она помнила по детству, нет. Озлобленная желтоватая и опухшая от болезни старуха – вот кто постоянно наблюдал за Соней. Мертвая бабушка, конечно же, появлялась в зеркалах, когда Соня отворачивалась – девочка чувствовала ощупывающий взгляд, щекочущий кожу.

По ночам какое-то время Соня спала с включенным светом, и даже спустя год после смерти бабули тревожное чувство не исчезло до конца.

Но ведь тогда она была маленькой, а сейчас выросла, и подобные страхи просто смешны.

Но все-таки Соне казалось, что сейчас за ней наблюдает кто-то незримый. Возможно, тот самый дух, которого они вызвали.

«Это все ерунда, прекращай», – сказала она себе и, скинув шортики, полезла в ванну. Стоило сначала стереть тени и «стрелки», но уже и ноги намочила, сразу не подумала. Ей сейчас нужно расслабиться в прохладной воде, смыть с себя липкий пот.

Да уж, девушка не могла сказать, когда в последний раз испытывала такие эмоции. Вышла, называется, с друзьями погулять. Единственным светлым пятном сегодня было даже не общение с Лизой, а… Рома?

Соня поймала себя на этой мысли и опять смутилась. Почему она о нем думает? И татуировку вспоминает, и губы, и смуглую кожу, которой так хочется коснуться. Да ведь он занят, у них отношения с Лизой!

Странно, но мысли о Роме принесли спокойствие. Соня взглянула в зеркало еще раз, и теперь таинственные пятна не казались ей чем-то ужасающим. Да у нее и раньше возникали синяки не пойми от чего. Не стоит переживать.

Соня перешагнула бортик ванны, открыла воду. Закрыла пробкой слив, подождала, пока вода растечется по дну ванны.

Прохладная вода облегчения не принесла – напротив, в груди от нее будто разрослись колючки, а по спине побежали мурашки. Тело по-прежнему щекотал чужой взгляд.

Откинувшись на бортик, Соня чуть поморщилась – холодит спину. Странно, что металл ванны всегда ледяной, даже если жара на дворе.

Она прикрыла глаза. Уровень воды потихоньку поднимался, бедра облепила влага.

Мысли потихоньку вернулись к произошедшему в подвале. Ничего такого вроде и не случилось. Тогда почему же на душе скребут кошки? Когда они сидели в беседке, Соня хотела обсудить произошедшее, но ребята отмалчивались.