Он сдернул футболку, оголив смуглое тело.

Соня невольно бросила взгляд на кубики пресса и другие мышцы, выделяющиеся на жилистом торсе.

Лиза посмотрела на его спину и тихонько присвистнула:

– Ничего себе. Это Оля тебя так?

– Не знаю, – поморщился Цыган. – А что там?

– Царапины, глубокие такие. Йодом бы помазать, чтоб заразу не занести.

– Вообще понятия не имею, кто. Но ясно, что кто-то из вас, девочек. Ишь ты, когти, блин, отрастили! – Он нацепил футболку обратно. – Так… что делаем-то?

– Ладно, – сказал Рома. – Дверь сейчас закрою, доску заберу сам. Не хочу оставлять ее там. Завершать ритуал мы не будем.

– Да нам все равно нужны остальные, – вставил Леха. – По-хорошему. Ну, сколько человек открывало портал, столько и может его закрыть, насколько я знаю. Может, это и не так, но звучит логично. И это… Планшетку тоже не забудь, она ж где-то там осталась.

– Там еще мой телефон, – сказала Соня. – Лиз, позвони на него, а? Он в подвале.

– Ну пойдемте все вместе тогда, посмотрим, – мотнул Рома головой. Однако никто не двинулся с места.

– Испугались, что ли? – Рома хмыкнул. – Ладно, сейчас все сам принесу… Цыган, ты хоть пойдешь?

– Не-е-е, спасибо. Давай ты сам как-нибудь. – Цыган улыбнулся своей белоснежной улыбкой, казавшейся еще ярче на его загорелом лице – даже более загорелом, чем его торс.

– Офигеть, ну ты даешь! Ну ладно, охотники за привидениями, ждите меня в беседке. Только, Сонь, ты мне номер свой продиктуй…

ГЛАВА 4

Рома шел в подвал и посмеивался. Нет, конечно, он тоже испугался чуток, но не потому, что они «вызвали духа». Нет. В привидений Рома не верил.

Он испугался реакции ребят. Оля что-то увидела, и лицо у нее стало… как у психички. Или у наркоманки.

Сам Рома и обычные сигареты не жаловал, и тем более не собирался пробовать даже легкие наркотики. Однако знал, что галлюцинации накуренный «травкой» человек не видит – принцип действия другой.

Взорвавшая лампочка вполне объяснима, ничего мистического нет. Рома ее потом заменит, надо только не забыть.

Дверь скрипнула. Темнота казалась зыбкой, осязаемой. Рома подпер створку кирпичом, чтоб не захлопнулась. Даже при открытой двери подвал почти не освещался и как будто пожирал лучи солнца. Рома направил в проем фонарик, и тьма отступила. Да уж, если бы Оля так кричала в квартире, к ним бы точно нагрянули соседи. Может, ментов даже вызвали бы.

Интересно, что с ней стало? Рома видел ее глаза, выражение лица… Как будто из девушки вытащили батарейки – сразу вялая стала, молчит, таращится перед собой.

Андрей рассказывал, что они с Олей пару раз принимали таблетки от кашля в большом количестве, чтоб «расслабиться», однако перед «ритуалом» все были чисты. Наверняка не скажешь, но выглядели адекватными, во всяком случае.

Еще Рома думал о Соне. Да, с Лизой они встречались несколько месяцев, дошло дело и до интима, и парень постоянно задумывался: а любит ли он ее? И если это настоящие чувства, то почему все так хотят их испытать? Ничего ведь особенного. Отношения, поцелуйчики, слова, смайлики с сердечками и так далее, но настоящая любовь должна быть мощнее, что ли. Рома себе ее представлял не совсем так.

Лиза классная, симпатичная и юморная, но… Короче, безусловно он испытывал к ней симпатию, но, скорее всего, Лиза его любила в том самом смысле куда как больше, чем Рома ее.

Из подвала тянуло сухим затхлым воздухом и гнилью. Во время ритуала по полу шли волны холода и тоже странно пахло.

Но это ничего не значит. Призраков не бывает!

Роме жутко не хотелось заходить в подвал, но теперь назад дороги не было. И телефон найти надо, и доску забрать.

Он глубоко вдохнул разогретого уличного воздуха и побрел по коридору. В темноте стен не было видно, так что подвал представлялся Роме огромной пещерой. Ему даже вспомнился фильм «Спуск», где в подземных лабиринтах обитали слепые кровожадные выродки.

Пятно света от Роминого фонарика выхватывало из темноты очертания дивана, ящик, кресло. Причудливая игра отблесков оживляла сумрак, и казалось, что прямо за ее границей таятся мерзкие создания, всякий раз ускользая от луча фонаря…

Рома любил смотреть фильмы ужасов, но редко какие производили на него должное впечатление. Так, ну вздрогнет из-за скримера, поморщится от излишней натуралистичности – это максимум. Если один в доме и ночь на дворе, тогда да, страшновато бывает. И еще иногда не по себе, когда в зеркало глянешь. Как-то раз Пиковую даму вызывали, вроде бы ничего такого, но… Ощущалось присутствие кого-то невидимого. Тогда Рома списал все на детские фантазии.

Вот сегодня произошло нечто подобное. Как будто в подвале появилось бесплотное существо, дышавшее холодом.

Рома облизнул губы и шагнул дальше. Нашарил в кармане одной рукой телефон, набрал продиктованный Соней номер. Мобильник, оброненный девушкой, зажужжал.

Прислушиваясь к звуку, Рома сделал шаг вперед, наклонился и подобрал светящийся телефон Сони. Сбросив вызов, кинул «Самсунг» в карман. Потом сделал еще один шаг, но наткнулся на что-то ногой и выронил уже свой телефон.

Фонарик погас.

Тут же по спине как будто побежали ледяные паучки. Рома выругался, стараясь ободрить себя, но собственный голос, наоборот, только добавил тревоги – в нем отчетливо сквозил страх.

Чего же Рома боится? Триста раз сюда заходил. Еще неделю назад он радовался, что дед разрешил обустроить здесь берлогу, и никогда не возникало проблем с тем, чтоб зайти сюда.

Правда, заходил он сюда всегда с кем-то, а не в одиночку. То с дедом, то вот с Цыганом или другими ребятами.

Теперь же подвал как будто увеличился по площади раза в два, а то и в три. Стенка должна быть тут, протяни руку и прикоснешься, но нет – пустота.

Рома нашарил оброненный мобильник и выдохнул.

Внезапно раздался железный грохот и лязг, такой, что он чуть не выронил опять телефон. Ладони вспотели. Рома дрожащими пальцами разблокировал мобильник и тыкнул в экран. Яркий светодиод вновь прорезал тьму.

Судя по всему, закрылась дверь. Только он ведь ее специально подпер кирпичом.

Значит, кто-то решил прикольнуться. Нарочно его пугнуть. Леха или Цыган?

– Эй, Цыган, не смешно. Я тебя видел.

Рома услышал шорохи, которые можно было принять на чужое дыхание. Он замер и ждал, что сейчас из темноты выступит силуэт, кто-то приблизится… Парень через силу улыбнулся, глядя, как темнота отступает под натиском полукруга света.

Фонарик осветил кучу хлама и инструментов, накрытую полиэтиленовой пленкой. Они с Цыганом использовали ее, заколачивая окно. До Ромы дошло, что шуршала как раз пленка. Вот только никакого сквозняка в подвале не ощущалось.

Парень вновь осветил полиэтилен подрагивающим пучком света. Тени, тени, всякое может привидеться. Но теперь он явственно ощущал, что за ним наблюдают.

Опять послышался шорох – кто-то вдруг будто потянул пленку на куче хлама.

– Кто… здесь? – вырвалось у Ромы.

Пленка продолжала сползать, и в тишине подвала шорохи скребли барабанные перепонки когтистыми лапками.

Пятно света лихорадочно металось по пленке. В какой-то момент Рома заметил две впадины и небольшой бугорок, а под ним еще одно углубление. Все вместе они напоминали лицо. Спустя пару секунд оно обрисовалось еще четче.

Через мгновение послышалось всхлипывание, потом еще одно. Плакала женщина.

– Не надо, – прошептали губы под пленкой. – Отпусти меня, прошу.

Плач со стонами пробирал до мурашек. Рома никак не мог отвести взгляд от… существа, спеленатого как куколка гусеницы, и невольно шагнул назад. Из его горла вырвался кашель.

Теперь глаза-впадины следили за ним.

– Освободи меня… – провыло существо и закашлялось, булькнуло. – Ошвободи! Ошвободи!

Черная жижа оросила пленку изнутри.

– Ошфободи… ошфоподи… ошфопотиииии… – Голос превратился в шелест, а Рома все отступал дальше и дальше, не мигая глядя на то, что осталось под пленкой: слепленное из тел существо, шевелящееся, похожее на огромный ком опарышей. Фонарик потух, и последним, что успел заметить Рома, были руки, ползущие из-под пленки к нему, царапающие бетонный пол обломками гнилых ногтей.