Эта история случилась в одном из миров Великого Пространства.

***

– Это – твоя семья. – Королева, пятно белесого света, словно сотканная из лучей солнца и тончайшего белого шелка, указала ему на улыбающихся людей.

Джек улыбнулся им в ответ, пытаясь почувствовать хоть что–то. В голове не всплывало никаких воспоминаний, и это заставляло его чувствовать странную беспомощность.

(Он не помнит даже свою семью.)

Брат, одного возраста с ним, то есть приближаясь где–то к двадцати годам, вместе с родителями, кивнул ему и протянул руку.

– Я знаю, что ты меня не помнишь, но… Я твой брат Джордж. – Джек кивнул, пожимая его руку, но не чувствуя при этом ничего.

(Ничего. Никакого проблеска воспоминаний.)

Королева, не желая мешать воссоединению семьи, растворилась в вечернем свете солнца, исчезнув, забрав вместе с собой и сияние, освещающее прихожую.

– Сынок, ты совсем не помнишь меня? – румяная женщина с теплыми, но сильными руками обняла его, и ее глаза засветились печалью и наполнились слезами.

Джеку совсем не хотелось расстраивать ее, а потому он сказал:

– Ну… ты моя мама, это я помню. – он, конечно же, солгал, потому что ни черта не помнил, но она этого, кажется, не заметила, а может, просто очень сильно хотела поверить, а потому ее глаза засветились признательностью.

– Ее–то ты помнишь, а меня? – крепкий мужчина лет сорока пяти развел руки, и Джек сделал шаг от неохотно отпустившей его матери, чтобы оказаться в удушающе крепких объятьях отца.

Джордж в стороне усмехнулся. Похоже, ему были прекрасно известны все повадки родителей.

– Ты – мой папа. – выдавил через силу Джек, ощущая, что ему нечем дышать. Мужчина, сжимавший его, чуть не прослезился. Его глаза как–то сильно подозрительно заблестели, и он отпустил Джека, позволив ему снова сделать свободный вдох.

– Идем! Мне нужно столько тебе рассказать! – Джордж схватил его за руку и потянул прочь от родителей, за собой. Джек успел махнуть им, прежде чем брат затянул его по лестнице наверх в одну из комнат.

Они остались наедине. Джордж нетерпеливо покачивался с пятки на носок, и наконец обвел комнату рукой:

– Не узнаешь? – Джек отвел взгляд от него и осмотрелся. Книжные полки, заставленные немногочисленными потрёпанными томами; незастеленная кровать; у окна – легкий, новый письменный стол со стоящим рядом стулом; шкаф для одежды позади брата.

– Ну… я что–то припоминаю… – снова солгал он. Признаваться в том, что комната не вызывала никаких эмоций, было страшно не только в слух, но даже и про себя.

А вдруг к нему никогда не вернется память? Как тогда жить с этой постоянной пустотой внутри?

Джордж, похоже, заметил его тревогу, и хлопнул по плечу, сказав:

– Не бойся, все вернется. Это не происходит за один день. Может, постепенно… – он и сам был встревожен, это было отлично слышно в его голосе.

– Может… Есть еще что–то, что помогло бы мне вспомнить? – неуверенно спросил Джек, пытаясь не поддаваться отчаянию.

Джордж задумался, и тут же стукнул себя по голове:

– Ну конечно! Как же я забыл! У тебя же полным–полно друзей! И Катрин, если что, сможет подсказать тебе!

– Катрин? – уточнил Джек, испытывая прилив надежды.

– Твоя девушка – подмигнул ему Джордж.

Все надежды оказались совершенно напрасны. Не Верн, ни Бен, ни Саймон, ни Эшли – никто из представленных заново друзей не привел в действие сломавшийся механизм его воспоминаний.

– Рады познакомиться снова! – как оказалось, Эшли был довольно легкомыслен и любил посмеяться больше всех в их компании. Верн всегда оставался серьезным, и смотрел на него с некоторым подозрением, словно не верил тому, что Джек мог забыть его и остальных. Бен одарил его жалостливым взглядом и покачал головой, задумчиво почесывая заросший щетиной подбородок. Саймон все время зевал и явно давно не спал. Он потряс руку Джека довольно вяло, и у Джека осталось ощущение, словно он пожал мягкое щупальце кальмара.

– Ну что? – спросил у него вернувшийся Джордж. Джек покачал головой.

– Ну, тогда взгляни–ка на завершающий номер программы! – Джордж вывел на небольшую площадь, где они стояли, миниатюрную девушку с золотистыми волосами. Цвет ее волос что–то напомнил ему, и Джек поддался вперед, но как только она подняла голову, все воспоминания разбились о несомненно незнакомое лицо. Она была хорошенькой, и, если подумать, он вполне мог бы… Но Джек не чувствовал по отношению к незнакомке совершенно ничего.

– Это – Катрин Сент, твоя девушка. – представил ее Джордж, и она вдруг налетела на Джека, стиснув его в объятиях.

– Неужели ты не помнишь меня? – ее голубые, готовые наполниться слезами глаза, уставились ему в лицо, и Джек поспешил неправдоподобно заверить:

– Мне кажется… я что–то припоминаю! – Верн в стороне от него недоверчиво хмыкнул, прекрасно понимая причину его слов. Бен снова жалостливо улыбнулся.

Катрин на его ложь совсем не обратила внимания, словно не услышала ее, и начала взахлеб рассказывать сама:

– Мы познакомились еще в школе, а встречаться начали полгода назад… наше первое свидание проходило в парке перед школой, идем, нам нужно обязательно сходить туда! – Джек попробовал вяло сопротивляться ей, но жизненная энергия Катрин, как оказалось, была куда больше силы, и она тянула его за собой с жуткой целеустремленностью. Он поддался ей, бросив прощальный взгляд на друзей. Эшли хихикнул и махнул рукой. Саймон зевнул. Джордж снова подмигнул ему:

– Повеселитесь хорошенько!

Катрин протащила его, перебежав широкую дорогу, по парку, потом по еще одной забитой экипажами дороге, и затащила в какой–то мрачный уголок, с всевозможной растительностью. Джек остановился и огляделся. Рядом с уголком возвышалось внушительное, чуть увитое плющом здание. Видимо, это и была та самая пресловутая школа, в которой он учился и где познакомился с Катрин.

– Ты помнишь, помнишь? – начала стучать по ушам она, для верности привстав. Желая отделаться от нее, и разобраться в своих дальнейших планах, Джек постарался как можно мягче сказать:

– Что–то есть… Мне необходимо побыть одному, в тишине, чтобы как следует обдумать это. – Она не обиделась, на удивление легко согласившись с ним, и чмокнув его в щеку, умчалась прочь. Джек немного постоял, оглядывая буйные заросли темной растительности, и тоже поспешил убраться из мрачного уголка.

«Будь у меня хоть капля мозгов, ни за что не привел бы сюда девушку для первого свидания» – всплыла странная мысль. И не менее странной была еще одна – будь он собой, Катрин бы никогда не стала его девушкой. Он не подпустил бы ее к себе на расстояние пистолетного выстрела.

Джек вышел из мрачного уголка, и перейдя дорогу, пошел к парку, через который они пробежали вместе с Катрин по пути сюда. Ему было необходимо какое–то занятие, чтобы привести мысли в порядок, а путь по ровной дорожке в никуда, туда и обратно, идеально подходил для этой цели.

После того, как была пройдена пара десятков метров, и он окончательно перестал обращать внимания на дорогу, в голову стали закрадываться мысли, сродни двум первым.

(Будь это его жизнь, он никогда бы не выбрал Катрин.)

Друзья его вполне устраивали, но больше на роли знакомых, а не близких людей. Из этого можно было сделать два неприятных вывода: либо это не его жизнь, либо обстоятельство, в результате которого он лишился памяти, кардинально поменяло его вкусы и взгляды на нее.

Джек не мог позволить себе первую версию, потому что в подобном случае его положение становилось бы чертовски неприятным. Значит, просто то событие, что послужило толчком для амнезии… А что это, кстати, было за событие? Джек поднял руки и посмотрел на два золотых браслета, охватывающих оба запястья. Все Смельчаки обладали ими, и насколько Джек знал, снять их было нельзя. Браслеты помогали не только отличать своих от чужих, но и могли телепортировать прямо в королевский дворец или любое другое место. Надо было только отдать приказ, четко произнеся каждое слово.