— Я… я не знаю. Ты выглядишь таким подавленным, что я хотела тебя подбодрить.
Он изучал мое лицо, пока я не начала ерзать, тем не менее я так и не решилась прервать наш зрительный контакт. Ему нужно было знать, что он не один. Люди заботились о нем.… в том числе и я, как оказалось, хоть я и не осмеливалась признаться в этом вслух, иначе Трайн воспринял бы это как приглашение снова приударить за мной.
«Неужели это так плохо?», — я отогнала эту непрошенную мысль.
Трайн тяжело сглотнул, словно пытаясь сдержать слезы, — что было совершенно невозможно — затем медленно обвил руками мою талию и опустил голову на изгиб моей шеи. Вместо сильных объятий, которые он дарил мне в прошлом, эти были нежными и неуверенными. Не думаю, что я когда-либо была так смущена. Или тронута.
Так мы сидели — Трайн уткнулся лицом в мою шею, а я гладила его широкую спину — довольно долго. Казалось, прошли часы, но я могла бы просидеть еще больше, если бы проходящая мимо молодая пара не привлекла внимание Трайна.
— Как думаешь, это будет девочка? — спросил Урдрум, пара моей подруги Яры.
Новость о ее беременности застала меня врасплох. Я бы вскочила, чтобы поздравить подругу, но что-то в том, как Трайн смотрел на них, остановило меня.
— Очень надеюсь, — улыбнулась Яра, когда они проходили мимо. — Нам нужно столько девочек, сколько мы можем получить.
Даже с моим новым сверхчувствительным слухом Варга я больше ничего не слышала, когда они шли к своей хижине, но Трайн не отводил взгляд до тех пор, пока они не скрылись из виду. Видя его таким, я забеспокоилась. Если Трайн — плохой, злой, безумный Альфа — был чем-то расстроен, то это должно было быть нечто очень серьезным.
— Что происходит, Трайн?
Он покачал головой, отказываясь смотреть в мою сторону.
Я вздохнула.
— Помнишь пророчество Уммы? Она предрекла, что свет замерцает за утренней пеленой. Возможно, под утренней пеленой она имела в виду пелену тьмы? Думаю, Умма пыталась донести до нас, что даже если все кажется мрачным, мы должны верить, что в конце концов все наладится.
Его тело напряглось, и Трайн процедил сквозь стиснутые зубы:
— Итак, разве это не прекрасная мысль?
Даже не взглянув в мою сторону, он встал и зашагал в лес, оставив меня в таком ужасе, которого я не испытывала никогда в жизни.
Глава 11
Трайн
Сегодня Арлин заставляла меня рисовать зал заседаний… очень уродливое здание. Она говорила что-то о том, чтобы научить меня видеть другую точку зрения, но это было бессмысленно, так как, похоже, я был единственным в этой гребаной деревне, кто имел хоть какое-то представление о том, что на самом деле означало это слово. Как оказалось, в мире искусства это обозначало нечто совершенно иное.
И это было хорошо. Мне нужно было отвлечься от новостей, которыми Натали и Джерек поделились с нами неделю назад. Это пожирало мои внутренности… мою душу. Надо мной нависла черная туча, а единственными яркими лучами света были наши тренировки и занятия искусством с Арлин.
Тренировки позволяли мне избавиться от разочарования. Естественно, я не причинял вреда Арлин, но сам акт «борьбы», казалось, поднимал мне настроение. Я усердно работал с ней, обучая дополнительным движениям больше ради себя, чем ради нее. Казалось, мое тело потело не из-за напряжения, а от безысходности. Несколько часов спустя я снова чувствовал себя почти нормально.
А вот на то, чтобы привыкнуть к искусству, ушло больше времени. Сначала я думал, что это глупо. Кого волновали такие бессмысленные занятия, как рисование красивых картин, когда мы стояли на пороге войны? Но с тех пор, как я обнаружил, что весь наш вид обречен, у меня выработалось удивительно мягкое отношение практически ко всему. То, что когда-то привело бы меня в ярость, теперь оставляло во мне двойственное чувство. В конце концов, какой в этом смысл? Если терранцы уничтожат нас завтра, какое это будет иметь значение? Мы все равно были практически мертвы.
— Хорошая картина, — произнес грубый голос позади меня.
Вздрогнув, — никто не подкрадывался к Трайну, Альфе племени Холмов! — я резко обернулся, а в моем горле зародилось рычание. Чорн, второй заместитель Солана, поднял руки в притворной капитуляции.
— Нет, я серьезно, — пробормотал он, делая шаг назад из-за моего рычания. — Никогда бы не подумал, но ты настолько талантлив. Конечно, у тебя прекрасный учитель.
Чорн улыбнулся Арлин, из-за чего волосы на моем затылке стали дыбом. Мое раздраженное рычание заставило его довольно быстро отойти, но я с удивлением обнаружил, что румянец гордости опалил мою кожу.
— Знаешь, он прав, — улыбнулась Арлин. — За последние несколько дней ты добился невероятных успехов. Твое понимание другой точки зрения почти безупречно.
— Я и так это знал.
Вместо того чтобы рассердиться, Арлин рассмеялась.
— Мне бы твою уверенность, Трайн.
— А следовало бы. Ты человек дела.
Я сосредоточился на рисунке, чувствуя ее пристальный взгляд на своей коже. Когда маленький Крит присел на корточки перед зданием, чтобы сорвать пару цветов, через несколько мгновений после того, как мы устроились, я быстро набросал его очертания. На этой сцене меня захлестнули эмоции. В этом таилась такая… надежда.
Мои глаза горели от непролитых слез. Ярость взяла верх над всеми остальными эмоциями, поэтому я бросил свой уголь в большую яму для костра и смахнул бумагу с рисунком. Но вместо того, чтобы полететь в тот же костер, лист перевернулся и приземлился между мной и Арлин.
Арлин на мгновение посмотрела на рисунок, а потом перевела взгляд на мое лицо. Пристыженный своим детским поведением, я отвернулся, не в силах встретиться с ее прекрасными карими глазами.
— Какого черта происходит?
— Что? — спросил я, повернувшись к ней, совершенно сбитый с толку.
— А? — Арлин выглядела такой же растерянной, как и я.
— Ты только что сказала: «Какого…».
Патруль, который я отправил на южную границу двумя днями ранее, шагал по территории общины, заглушая ответ Арлин. За охранниками следовала толпа из соплеменников, создавая довольно много шума. Мужчины были напряжены, удерживая галдящую толпу на расстоянии, как будто защищая что-то, скрытое в их рядах.
— Какого черта… — вскрикнул я, вздрогнув, когда Арлин завизжала, как лесная крыса, попавшая в капкан.
Все еще прижимая ладони к ушам, я наблюдал, как Арлин побежала к толпе, толкаясь, нагибаясь и каким-то образом умудряясь протискиваться сквозь столпотворение тел. Наконец, я тоже направился к солдатам, в этот момент толпа расступилась ровно настолько, чтобы я успел заметить что-то чужеродное… терранцы. Инстинкт взял верх, прежде чем кто-либо из соплеменников успел моргнуть, я принял свою звериную форму.
Брызгая слюной, я ринулся сквозь толпу, громко рыча. Соплеменники быстро разбегались в стороны, стремясь отойти подальше от разъяренного Альфы. Я очень хорошо знал, насколько устрашающим был мой зверь… больше, чем другие Варги, с бугрящимися выпуклыми мускулами, которые перекатывались под блестящей черной шерстью, и оранжевыми глазами, сверкающими с дикой свирепостью, пугающей даже самого храброго воина.
Наконец, толпа полностью расступилась, предоставляя мне полный обзор происходящего. Когда мои глаза остановились на жертве, — которую я намеревался уничтожить одним ударом лапы — перед мной встала Арлин.
— Нет, Трайн!
Я остановился и внимательно посмотрел на ее отчаянное выражение лица. Бросив взгляд за ее спину, я сосредоточился на трех перепуганных терранских женщинах, прижавшихся друг к другу и пялящихся на меня. Арлин шагнула в сторону, встав так, чтобы загородить их от моего взгляда.
— Они мои друзья, Трайн, — спокойно заявила она, но дрожь в голосе выдавала ее страх. — Пожалуйста, ты пугаешь их.
Я всегда гордился тем, что пугаю своих врагов, но если терранцы не были врагами, то тогда я понятия не имел, кого мне теперь ненавидеть. Впрочем, как ни странно это было признавать, я доверял Арлин. Призвав зверя обратно, я встал во весь рост, гордый и доминирующий Альфа объединённого племени Варгов.
