Он взглянул на свою левую руку, и она действительно была в чём-то испачкана. Было слишком темно, чтобы понять, в чём. Чёрч нахмурился и попытался вспомнить. До этого он только вёл машину и прикасался к ней. Перегнувшись через неё, Чёрч включил лампу.

— О, Господи!

Отпрянув назад, он уставился на свои руки. Правая рука выглядела как обычно. Но левая вся была в какой-то красной субстанции. На ладонях она казалась светлее, но на пальцах становилась совсем тёмной. На пальцах, которыми он только что ласкал её между ног. Он вспомнил, что, когда минуту назад Эмма к нему прикоснулась, её рука тоже показалась ему влажной. Правой ладонью он провел по своей шее. Взглянув на свои пальцы, он увидел, что они тоже стали красными.

— Эмма, какого черта? — спросил он, склонившись над ней и оглядывая её тело. Рука, которой она его обнимала, была испачкана кровью, но он не нашел на ней никаких ран. — Что ты наделала, Эмма!? Скажи мне, что ты сделала!

Чёрч перепрыгнул через неё, соскочил с кровати и схватился за одеяло. Затем одним резким движением сдёрнул его и ахнул.

Она лежала в луже крови. Простыня под её ягодицами стала тяжёлой и липкой. Вся правая сторона её когда-то белых трусиков теперь была кроваво-красного цвета, как, впрочем, и подол майки.

— Какого хрена ты наделала?!

Он кричал. Он понятия не имел, почему на неё кричит. Чёрч опустился на колени и, перевернув её на бок, осмотрел спину. Ее нижнее белье было полностью пропитано кровью, но он по-прежнему не мог понять, откуда она шла. У нее что, кровотечение? Выкидыш?

«Глупец, это кое-что гораздо, гораздо страшней. Тебе всегда хотелось стать чудовищем — Эмма Хартли осуществляет твою мечту».

— Эмма, — рявкнул он, развернув её на спину. — Эмма, проснись, нам нужно идти.

— Не могу, — вздохнула она. — Я уже ушла.

— Не говори так! Сейчас мы доберемся до машины, и я…

Чёрч просунул под неё руки, чтобы поднять. Одну — под плечи, другую — под колени. Когда он стал её поднимать, у неё слегка раздвинулись ноги. Всего на мгновение. Но этого оказалось достаточно. Он положил её обратно и развёл ей бёдра.

— Эмма, — простонал он её имя. — Боже, что я с тобой сотворил?

Она хихикнула — смех прозвучал крайне неуместно — и ответила:

— Я резанула прямо по пунктирной линии. Я знала, что когда-нибудь она мне пригодится.

Её прекрасные шрамы от ожогов исчезли. Теперь на их месте зияла глубокая рана, которая тянулась от бедра и почти до колена. Из неё сочилась кровь. Он и не подозревал, что в одной ноге, в одной вене может быть так много крови.

«Поправка: было так много крови».

— Пойдем, тебе нужна помощь, — сказал Чёрч и снова взял её на руки.

— Я уже сама себе помогла. Я просто хочу спать, — пожаловалась она, уткнувшись носом ему в подбородок.

— Не спать. Эмма, ты меня слышишь? Это приказ. Не вздумай, блядь, спать! — заорал он.

Эмма не ответила. Они почти миновали коридор. Чёрч опустился на колени и, положив её на пол, осторожно похлопал по щеке.

— Сейчас же очнись, мать твою! — снова закричал он.

Зверя, что сидел у него внутри, душила паника, превращая его в хнычущего, распустившего нюни ребенка.

«Пожалуйста, не дай ей умереть. Пожалуйста, не дай мне её погубить. Пожалуйста, я ведь её люблю».

— Тише, ты напугаешь ангелов, — прошептала она.

Чёрч уже собирался её поднять, как вдруг распахнулась входная дверь. В дом вошли Марго с Джерри; крашенная блондинка увлеченно о чём-то лопотала. Поднявшись, Чёрч шагнул вперед, и тут она его заметила.

— Боже мой! — выронив сумочку, завизжала она. — Что ты с ней сделал?

— Это сделал не я, а она, — сквозь зубы процедил Чёрч. — Я отвезу её в больницу.

— Не трогай её! — закричала Марго и принялась бестолково дергать Эмму за руку. — Не трогай мою дочь! Джерри, звони 911!

— Ты рехнулась?! Она истечет кровью ещё до приезда скорой! А теперь отвали!

Но она не отвалила. Марго снова дернула, и из-за всей этой крови, Эмма выскользнула из его хватки. Всего секунду назад она была в его объятиях, и вот уже лежит на полу.

От ярости у него потемнело в глазах. Он обеими руками схватил Марго за шею и потащил по комнате. Припёр её спиной к кухонной стойке.

— Всю свою жизнь ты только и делала, что использовала её для собственной выгоды, — прорычал он, изо всех сил сдавив ей шею. — Я не позволю тебе проделать тоже самое с её смертью.

Снова этот застывший в глазах страх. Паника. Смертельный ужас. Открыв рот в беззвучном крике, Марго замотала головой. Ему захотелось насладиться этим моментом. Захотелось заставить эту женщину заплатить за всё то дерьмо, что она сделала Эмме.

«Но это не мой «звездный час». Это следует сделать ей, но она не может, потому что умирает сейчас на полу».

Чёрч отпустил Марго, и в это время Джерри тронул его за плечо.

— Отвези её, — настойчиво произнес его отец. — Я останусь с Марго.

Марго кашляла и терла шею, размазывая кровавые отпечатки, оставшиеся от пальцев Чёрча. Он задержал на ней пристальный взгляд, потом вернулся к Эмме и взял её на руки.

— Если ты еще хоть раз её тронешь, — сказал он, направляясь к входной двери. — Я тебя убью. Ты знаешь, что я не шучу. Он знает, что я не шучу. Не испытывай моё терпение.

Ответа Чёрч дожидаться не стал.

Это была напряженная поездка. Уложив её в автомобиль, он снял с себя ремень и затянул его у неё на бедре, рассчитывая таким способом остановить кровотечение. Затем завёл машину, поднял согнутые ноги Эммы и положил их себе на колени в надежде, что гравитация тоже поможет.

Но, похоже, она мало чем помогла. К тому времени, как они подъехали к отделению неотложной помощи больницы, кожа Эммы стала пепельной, а губы почти посинели.

— Не смей умирать у меня на руках, — прорычал он, выходя из машины. — Эй! Эй! Мне нужна помощь! Тут девушка сейчас умрет от потери крови!

Обходя машину, он кричал и махал руками в сторону стеклянных дверей больницы. Увидев, что к нему бегут медсестры, Чёрч повернулся и открыл дверь автомобиля. Эмма начала выпадать из машины, поэтому он стремительно опустился на землю и подхватил её.

— Эй, — произнес он, проведя пальцами по её волосам.

Как ни странно, она открыла глаза. Эти нежные изумрудные сокровища, которые он всё это время так мало ценил. Теперь Чёрч молился, чтобы после этой ночи ему посчастливилось увидеть их вновь.

— Эй, — прошептала она.

— Эмма, пожалуйста, не умирай, — прошептал он в ответ.

Она улыбнулась и закрыла глаза.

— Ты любишь смерть. Это будет не так уж и плохо, — сказала она ему.

Чёрч покачал головой и прижался лбом к её лбу.

— Это будет ужасно. Я не люблю смерть, Эмма. Я люблю тебя.

Это привлекло её внимание. Похоже, ей пришлось приложить немало усилий, но в конце концов она снова открыла глаза.

— Ты не умеешь любить, — прохрипела она.

— Но ты ведь такая умная девочка, — усмехнулся он. — Ты меня научила, а я даже этого не понял.

К его изумлению, она рассмеялась. В это время их окружили медсестры и санитары и вырвали Эмму у него из рук. Привязали её к медицинской каталке.

— Я же тебе говорила, —рассмеялась она безумным смехом. — Либо ты меня полюбишь, либо я умру. Похоже, мы оба получили то, что хотели.

— Она бредит! — резко бросила медсестра, и они повезли каталку в больницу.

Чёрч смотрел им вслед, не слушая вопросы, которые задавала ему другая медсестра. Он видел, как Эмма снова отключилась. Видел, как к ней подбежал врач и начал закачивать в неё кислород. Потом каталка завернула за угол и скрылась из виду.

«Нет, она не бредит. Она гораздо умнее, чем я думал. Она точно знала, чем все это закончится, а я никогда ей не верил».

18