– Ладно, не буду тебя отвлекать. Тебе учиться надо.

Она уже подошла к двери, как вдруг обернулась:

– Может ты позвонишь твоему папе? Он мне вчера на телефон не отвечал.

Вот почему она постаралась скрыть от меня свой взгляд рано утром! Я тут же взяла мобильник и набрала папу. «Ответь же, ну ответь!» – молила я, глядя вслед маме, закрывающей за собою дверь моей комнаты. Шли гудки, и я потеряла им счет.

– Привет, котенок, – вдруг услышала я бодрый голос и тут же поняла, что начала дышать.

– Привет. Как дела?

– Нормально. А у вас?

– Всё по-прежнему. Пап, мама тебе вчера звонила. Ты чего не отвечал?

– Правда? Я не заметил. Возможно, звук был выключен.

– Пап, всё нормально? – не верила я ему.

– Конечно. А дедушка с бабушкой как? Ты давно им звонила?

Он имел в виду маминых родителей, что жили в Понтераника – небольшом городке недалеко от Бергамо. И каждый раз, когда я созванивалась с папой, он спрашивал, как у них дела.

– Мама с ними вчера разговаривала. Волонтёры к ним стали ездить, продукты привозить. Кстати, позвони им сам. Им приятно будет.

– Ты права, после обеда позвоню.

Я невольно взглянула на часы. Стрелка подходила к двенадцати, скоро мама позовет меня обедать.

– Как у тебя дела с работой?

– С работой никак. Но мы тут с друзьями новый проект замыслили. Может, что-то и получится.

– А с работой в компании как? Не устроят вам удаленную работу?

– Пока нет. Пока что овчинка выделки не стоит. Заказов почти ноль, а вложений много надо, чтобы удаленку всем сотрудникам организовать. Вот начальство сидит и размышляет, стоит делать это сейчас или нет.

– Они надеются, что карантин скоро закончится? – усмехнулась я.

– Не знаю, на что они надеются. Знаю одно: мы вот с друзьями увидели, что, оказывается, другие пути тоже есть.

– Какие?

– Да позавчера у нас разговор такой зашел, что вот, мол, сидели бы себе спокойно в офисе и работали на дядю до пенсии. А тут выбило нас из седла, и стали мы задумываться, как дальше жить, и такие возможности для себя увидели, что мама не горюй. А не случись вся эта ситуация, нам бы и в голову не пришло искать их, эти возможности.

– Пап, скажи мне, почему вы тут все такие оптимисты?

– Кто все?

– Ну, ты… мама.

– Она тоже проекты разрабатывает? – ухмыльнулся он.

– Не поверишь, да.

– Серьёзно?

– Да, сидит за компьютером, работает там что-то. Да ещё учиться начала: на кучу онлайновских курсов записалась. Йогу делает. Немецким занялась. Оказывается, она так хорошо его помнит со школы.

– Да она вообще-то неплохо говорила по-немецки в университете. А у тебя как с учебой?

– Никак.

– Что значит «никак»?

– Да нет, всё нормально. Учусь. Заданий кучу задают. Ну не привыкла я дома учиться. Хотя…

– Хотя?

– Пап, ну не могу я! – Что-то сорвалось во мне, и я уже не могла сдержаться. – Ну не могу я врать себе! Не могу прикидываться, что всё окей! Не могу я песни петь на балконах и «Макарену» танцевать, делая вид, что ничего не происходит! Не могу спать под вой сирен! Каждые пятнадцать минут! Ты представляешь, каждые пятнадцать минут!

Я остановилась, заметив, что почти кричу.

– Что «каждые пятнадцать минут»? – не понял папа.

– Каждые пятнадцать минут я слышу сирены скорой! Каждые пятнадцать минут! Ты представляешь, что это значит? И днем и ночью!

– Ты разве засекала?

– Да что тут засекать? Каждые пятнадцать минут их слышно. Иногда реже, а иногда две в раз едут, одна за другой.

– Я их не слышу. Вернее, очень редко слышу… Ну да, я же живу далеко от госпиталя. А вы как раз на дороге к нему. Они мимо вас все и проезжают… А что, правда каждые пятнадцать минут?

– Да… Пап, я не могу делать вид, что ничего не происходит и врать самой себе. Не могу я. Как у вас получается это?

– А мы тоже не врем сами себе.

– Я не имела в виду…

– Я понял. Знаешь, дочка, в чём вся соль?

Я молча слушала его.

– А в том, что есть в жизни вещи, которые ты можешь изменить. Ну в таком случае засучивай рукава и меняй. А есть вещи, которые ты не можешь изменить. В таком случае переключайся на что-то другое и иди вперёд. Вот как мама: изучай иностранный язык, займись йогой, придумывай новые проекты. Живи сегодняшним днем, но и строй планы на будущее… Да, и не смотри новости и соцсети. Так спокойнее будет.

– Ага, не смотри новости. Будто мне нужны новости, чтобы понять, кого все эти машины скорой помощи везут и куда… Да мы и не смотрим новости. Мама запретила. Вообще телевизор почти не смотрим. Диего покупает газеты, но мало нам рассказывает о чём. Вот вчера про флешмоб рассказал, – усмехнулась я.

– А знаешь? – захотелось сменить мне тему, а вернее, рассказать моему папе о том, что вчера произошло. – У нас тоже вчера флешмоб был.

– Да? У нас не было. Тишина была полная. У вас пели разве?

– Нет, не пели, конечно. Но у нас сосед вышел на балкон с гитарой. И ты знаешь, что он сыграл?!

– Что?

– Я не помню, что это за мелодия. Это какая-то рок-баллада, которую ты слушал и играл мне, когда я была ещё маленькой. Я её вспомнила!

– Что за песня?

– Я не помню, как называется, но мелодия до боли знакомая! Такая красивая! И грустная немножко. Я помню, что ты её включал часто. И тот парень так здорово её сыграл! Ну прям… прям так здорово! Народ вышел на балконы его послушать. Он та-а-ак красиво играл!

– Что за парень? – полюбопытствовал папа, видимо, заметив слишком восторженный тон моего голоса.

– Не знаю, впервые его вижу. В соседнем доме живёт, что торцом к нам стоит.

– Тебе всегда нравились парни, что на гитаре играют, – услышала я улыбку по тону его голоса.

– Наверное, потому, что я дочка классного гитариста, – отпарировала я.

– Ну, такого уж классного…

В этот момент дверь в комнату открыл Диего и сказал, что обед готов.

– Пап, мне пора обедать.

– Окей… Расскажешь мне потом про этого парня.

– Ты чего? – тихонько рассмеялась я. – Я ж его не знаю.

– Ну как узнаешь, расскажи. Приятного аппетита вам там. Пока!

– Пока!

***

После обеда я засела за учебники, но опять не могла сосредоточиться ни на законах Кеплера, ни на правилах грамматики латинского языка. Весь день я невольно возвращалась мыслями к нашему разговору с папой, думая о том, как он понял по тону моего голоса, что этот мой сосед мне нравится. «Неужели так сильно нравится, что даже папа заметил?» – задумалась я, вспомнила свои вчерашние ощущения, нашу встречу сегодня утром и улыбнулась. Приятное теплое чувство вновь разлилось в груди.

Я вышла из моей комнаты и подошла к окнам гостиной, выходящим на балкон. На улице серой стеной моросил дождь. Дом моего соседа стоял к нашему дому под прямым углом, и потому я не могла заглянуть в его окна. Мокрые стекла отражали тёмные тучи на небе. Да даже если бы его окна были напротив, что бы я могла в них увидеть?

Весь день я слонялась по квартире как сомнамбула, периодически подходя к окнам гостиной, которые притягивали меня как магнит. И хотя я знала, что в такую погоду он вряд ли выйдет на балкон, я тешила себя мыслью, что он, как и я, подойдет к своему окну, откроет штору, и я хоть увижу, что он там, у себя дома.

«Ха, где ему ещё быть?»

Только под вечер, когда стемнело и я увидела свет в его окнах, я успокоилась. И хотя я не видела его, потому что он ни разу не подошел к окну, но я знала, что он там. Может, читает книгу, а может, смотрит телевизор, слушает музыку или, ещё лучше, играет на гитаре.

Мне стало так приятно на душе, когда я представила его в своей квартире, сидящего на диване с гитарой в руках и тихонько напевающего ту самую мелодию, что я слышала в детстве. Моё воображение было настолько реальным, что я дала волю своим фантазиям, которые словно по мановению волшебной палочки переместили меня из моей комнаты в его комнату.

Мягкий свет освещал небольшое уютное помещение: диван, стол с компьютером, шкаф с книгами. Я сидела напротив дивана в мягком кресле, слушала музыку и любовалась моим незнакомцем.