— А с нашей стороны?

— А с нашей стороны ещё подтянутся, так что, ну до сотни голов наберётся. Поможешь? Тут ремешок расстегнулся.

— Негусто.

Указанный ремешок располагался довольно неудобно, но я сомневаюсь, что она сама его бы не застегнула, хотя, раз просит, то мне не сложно.

Завтрак был не очень плотным, с расчётом на то, что мы будем много и быстро двигаться, поэтому ничего тяжёлого, иначе есть риск, что всё съеденное полезет обратно. Заранна осталась в поселении, чтобы чисто символически его держать. Разумеется, с ней остался ещё десяток бойцов, на всякий противопожарный.

И снова скачки по деревьям. Как же я их ненавижу. Однако почти все тёмные эльфы были удивлены тому, что я не только поспеваю за ними, но некоторых ещё и умудряюсь обгонять. Собственно, двигались мы быстро и без приключений. Один раз мне, с ещё парой ребят, которые выглядели довольно молодо, выпал жребий охотиться. Ну что могу сказать. Мы довольно быстро наткнулись на некую неведому зверушку, размером с медведя и когтями, длиннее, чем у оного раза, эдак, в два. Слаженная работа и вуаля, сытный перекус, а потом и ужин, ещё и про запас осталось.

Весь остальной путь прошёл без приключений. Правда, один раз на охоте, кого-то животинка зацепила, но маги ему быстро здоровье поправили, так что ничего критичного, только броня коцаная. Да и та к вечеру затянулась сама собой. Как уже говорилось, эльфы поголовно могут использовать магию, но некоторые делают это лучше остальных, вот их и называют магами.

Атаковать столицу решили ночью, чтобы преимущество было на нашей стороне. Иначе наши сто жал, рискуют слить вражеским двумстам. А, ведь, с их стороны ещё и герой.

Итак, вечер. На наше счастье льёт сильный дождь, иногда небо озаряют молнии, несущие за собой гром. Большинство солдат дрыхнут в казармах, не спят только те, что стоят на постах, но и они зевают во весь рот. Наши стрелки, которых всего двадцать, по команде Сэма синхронно сняли столько же дозорных. И, ведь, как хорошо попали. Каждому пробили сердце. Да даже, если ходить между трупов с линейкой, разлёт будет минимальным. И всё это без оптики! Я поражён.

Однако, не смотря на грозу, выстрелы навели шухер. Стрелки отрабатывали по выбегающим из казарм сонным солдатам, но успевали положить далеко не всех, из-за чего очень скоро началось рубилово. Силы, вроде, как уровняли, а это значит, что нам пора выдвигаться.

План был прост: основные силы отвлекают армию, а мы, то бишь, я, Триэлафэй и Сэм, пробираемся в замок и устраняем основные цели в виде монаршей и героической рож. Замок представлял собой переплетение лиан и нескольких деревьев. Всё это великолепие сейчас цвело и выглядело завораживающе.

С проникновением особых проблем не возникло — первых попавшихся стражников на тот свет отправил Сэм, далее мы с Триэлафэй зачистили коридор. И на этом сопротивление замка закончилось. Смею предположить, что они тупо разбежались, но, на всякий случай, бдительности мы не теряли.

Мы обшаривали все комнаты, но никого так и не нашли. Пока я не добрался до большой расписной двери. Я ожидал увидеть там что угодно, да хоть голодных антропоморфных аллигаторов трансвеститов (Ага, Лисичка снова в шоке, а Белочка делает вид, что ничего не слышала, а сама-то красная стоит.) Но то, что я увидел было за гранью добра и зла: вся комната, а она была совсем не маленькая, была завалена подушками, на которых сидели абсолютно голые эльфийки. Светлые и тёмные, все. Примерно у половины было абсолютно отсутствующее выражение лица и остекленевший взгляд. Те же, у кого остался рассудок сейчас жались в дальнем углу и плакали.

На звук пришла Триэлафэй. В отличие от меня, она всё же вошла в комнату и, подойдя к одной из сидящих светлых, приподняла её подбородок пальцами. В ответ девушка, чуть прикрыв глаза, открыла рот и вывалила язычок. Думаю, не стоит говорить, к чему она так приготовилась. Я, в свою очередь, подошёл к одной из тёмных, которых здесь было меньшинство. Стоило мне подойти, как она обернулась и, плавным движением потянулась к моим штанам. Разумеется, добраться до цели я ей не дал, мягко отстранив её за плечи. Она не сопротивлялась, просто поднялась с каменным выражением на лице и, развернувшись, медленно подошла к стене. Не знаю, то ли воздух тут с примесями, то ли просто атмосфера такая, но то, что она собралась сделать, дошло до меня только тогда, когда она коротко, без замаха ударилась лбом о стену. После этого, она просто упала спиной на подушки. Даже глаза не закрыла, а из рассечённого лба струилась кровь. Я тут же проверил пульс. Жива и, судя по дыханию, жить будет.

Даже когда на меня напал в лесу медведь, мне не было так страшно. Это ж как нужно обращаться с эльфом, у которого психика выносливее человеческой, чтобы он стал таким. Остальные были не лучше. Одни повернувшись ко мне стали массировать собственную грудь, другие же запустили ручки между ног и отчаянно мастурбировали. Тут даже были те, что внешне ничем не отличались от детей. Да и возраст, наверное, у них был соответствующий. И всё это под аккомпанемент стонов, плача и просьб о пощаде. От этой картины мне стало плохо.

Посреди всего этого стояла растерянная Триэлафэй. В её глазах отчётливо читался тот же страх, отвращение и откровенное непонимание, что делать дальше. Кое-как пересилив себя, я подошёл к ней и просто вывел из комнаты. Она не сопротивлялась. Больше я в эту комнату не вернусь. Мне, конечно, жалко девушек, но пусть с ними разбираются местные, авось, смогут им помочь. Только закрыв дверь, я смог вздохнуть с облегчением. Навстречу нам вышел Сэм.

— У меня ничего, а что у вас?

— У нас пиздец.

Да, именно так, выражаться цензурно сейчас я был не способен, тогда как девушка вообще ничего не могла сказать, просто уставившись в пустоту. Откуда-то сбоку раздались голоса:

— …да, ваше величество. Скоро мы выберемся из замка.

— Слышь, коронованный, если не сможешь предоставить мне новые игрушки, поддерживать я тебя больше не буду.

Лозы, составляющие стену, расступились, выпуская троих: одного стражника, короля эльфов и героя. Уж этот холод в левой руке я ни с чем не спутаю. Триэлафэй, которую я всё ещё придерживал, приобняв за талию, резко вынула револьвер и выстрелила на голос, который тут же сменился хрипом. Сэм бросился на оставшихся двоих, но герой взмахом меча, светящегося белым светом, отбросил его к стене, разрезав грудь. Судя по тому, что я успел заметить, рана очень серьёзная. Отпустив девушку, я выхватил меч и, ухватившись двумя руками, нанёс удар. Вернее, попытался, потому, что гад принял удар на лезвие. Мой меч сломался. Да, пареньку-кузнецу ещё учиться и учиться. Но это не важно, дальше работают рефлексы: веду обломок дальше, отпускаю правую руку, кладу её на рукоять револьвера, выхватываю. Мой противник замахивается, принимаю удар на почерневшую от тьмы перчатку, отвожу в сторону. Краем глаза вижу, что король хочет пырнуть меня сбоку, вон, и герой уже победно скалится, но Триэлафэй спасает: удар кулаком в нос заставляет эльфа отпустить кинжал и, разбрызгивая кровь, лететь спиной вперёд. Тем временем ствол моего револьвера хищно уставился в подбородок оппонента. Никогда не знал, что на лице человека эмоции могут меняться с такой скоростью: недоумение, узнавание, неверие, отчаяние. И всё это за тот миг, когда я оттягивал курок. Наконец мольба, но мой палец, который сейчас оканчивается чёрным, поглощающим свет когтем, нажимает спуск такого же чёрного, клубящегося тьмой револьвера. Я не слышу звук выстрела — всё как в замедленном немом кино: курок опускается, из ствола, окутанная пламенем вырывается огромная пуля, её остриё впивается в плоть. Лицо героя смешно деформируется, размазывается в пространстве и, наконец, разлетается алыми ошмётками. Обезглавленное тело, поддавшись импульсу заваливается назад, ослабевшие руки выпускают меч. Время возвращает свой темп, и я чувствую, что сердце колотиться с бешеной скоростью, в ушах шум, а в глазах пульсируют красные круги.