Роза хорошо владеет пером. Ее рассказы очень образны.
Мне, человеку не из Карабаха, передались все краски далекого горного села, глубина человеческих отношений тех времен, вся гамма бесконечной любви к своему селу и к односельчанам, безмерная гордость за людей, возродивших село, и проживающих там, несмотря ни на что… И я поняла, почему т. Араксия пожелала быть преданной родной земле, где ее корни.
Это книга про людей одного маленького горного селения, с людьми сильными духом, которых судьба и обстоятельства разбросали по всему миру, но душа которых стремится в Караглух, на свою Родину.
Я искренне завидую читателю, который впервые возьмет книгу в руки. Эта книга соткана любовью.
Амалия Погосян
29 октября 2015 г.
Вместо введения
Дорогой читатель!
Я завершила книгу о моём селе, где родилась и провела лучшие дни своей жизни. В нём мне хорошо было во все времена года, мне приятно было общение с моими односельчанами. Радовалась каждой новой встрече с ними. Узнав о депортации жителей села и варварском его уничтожении, мною овладел страх, как легко государственные мужья распоряжаются судьбами народа, как легко уничтожают то, что люди создали своим трудом, начиная от добычи камня до завершения всего процесса строительства, рассчитывая только на собственные силы и мастерство своих односельчан. Дома и имущество были застрахованы от несчастных случаев, пожара, землетрясения и других подобных явлений. Но жизнь показала, прежде следовало защититься от самих правителей, которым ничего не стоило взять в «кольцо» беззащитных мирных людей и творить бесчинства, с которыми нормальному человеку невозможно мириться. Вся вина этих людей была в том, что они хотели видеть будущее своих детей в условиях, когда их права не ущемляются из-за национальной принадлежности. Как можно было быть руководителем многонационального государства, не зная ничего об особенностях его людей, об их проблемах?! Пусть кто-нибудь дал бы ответ на простой вопрос: «Почему в медицинском институте Азербайджана не было студента армянской национальности, почему готовили только учителей?» Ответ более чем прост. Врачи должны были быть только азербайджанцы, и в их задачу входило заселение армянских сёл азербайджанцами, а лечение населения, это как получится. Для учителей, в обозримом будущем, не должно было быть детей армянской национальности. То же самое касается других специальностей. Окончивший школу на армянском языке, кроме педагогического института, мог поступить в ВУЗ только в Армении, причём на условиях представителя другой Союзной республики, а после его окончания, он не мог вернуться в Карабах, так как получил специальность в другой республике, следовательно, там и должен работать. Вот такой парадокс в великом государстве с названием Советский Союз. Это только два примера из плана вытеснения армян из Карабаха, который входил в состав Азербайджана, будучи в момент вхождения на 90 % армянским. Это вершина айсберга, а подводные камни только руководству были известны, но их преграды чувствовал каждый армянин, проживающий в Карабахе. Полное вытеснение армян из Нахичеванской Автономной Республики было наглядным примером, чтобы армянское население Карабаха первым заговорило о своих проблемах, тем более, оно это право получило от самого руководства государства, от руководителя СССР, огласивший ущемлённое право советского человека право на гласность. Стоило только воспользоваться этим правом населению Нагорного Карабаха, как начались действия, приведшие к военному конфликту. Самое преступное из всех действий руководства СССР во главе с президентом Михаилом Сергеевичем Горбачёвым – это разработка «Операции кольцо» и приведение его в исполнение. Дома и имущество были застрахованы от стихии, но не от геноцида, которым, по сути, руководил сам президент. Неужели история простит ему за его преступления перед карабахским народом? Нет ему прощения. Нет прощения никому, кто совершает геноцид.
Я пыталась передать известный мне путь развития села, который охватывает жизнь семи поколений людей. Все приведённые события подлинны, сознательно многие описаны детально, но без малейшего преувеличения. В книге нет чёткого разделения на периоды становления и развития села. Через разные события и рассказы из жизни отдельных жителей не трудно проследить и за всем процессом его развития. Я уверена, что каждый, кто воспитан в любви к своим корням, кто родился и рос в селе, чьи родители и другие предки из нашего села, к книге проявит интерес. Моя главная задача была оставить хотя бы какую-то память о варварски разрушенном селе, о его жителях, интересных своей простотой и стойкостью, трудолюбием, миролюбием и независимым характером. Не все написанные книги находят своего читателя. Если и этой книге ждёт такая участь, то даже это меня не столь волнует. Пусть память будет, а время само найдёт читателя.
Выбор места будущего села Караглух Гадрутского района
Он стоял на вершине утёса и взглядом окинув окрестность в юго-восточном направлении, повернулся в сторону новой церкви, рукой показывая, какой простор открывается с того места, где стоит церковь. Он сказал: «Она стоит на страже рубежей нашего села, отсюда видно всё…». Но это был не основатель села, а его очень далёкий потомок. Зовут его Атаянц Максим Борисович архитектор церкви, построенной на его собственные средства, ныне житель Санкт-Петербурга.
Наверно более 300 лет назад его далёкий предок также стоял на вершине утёса и любовался видом, который открывается с этой вершины, впереди простор, как на ладони, земли, пригодные к возделыванию злаковых культур, с другого конца утёса – большой овраг с несколькими родниками. В нижней части этот овраг соединяется с оврагом, по которому течёт речка, берущая начало с верхнего поселения с называнием Мулкудара. На этой речке впоследствии была построена мельница, но она, из-за помеления речки, прослужила недолго. Село Мулкудара притеснено среди двух высоких гор, что, наверняка, было не по душе человеку, любующемуся далеко простирающимся горизонтом. Прежде чем определиться в выборе места для будущего села, он, должно быть, побывал во всех близлежащих сёлах и остановился на выборе того места, где и принял решение основать своё село. В то далёкое время рядом с выбранным местом был родник. Он находился с северо-западной стороны. Две чаши этого родника сохранились до настоящего времени. Весной из них вытекает вода. Отсюда вода стекала по оврагу. Судья по очень гладким камням оврага, они отшлифовались продолжительным действием обильного потока воды. Над оврагом впоследствии построили церковь, и весь овраг с садом принадлежал священнику – деру, отсюда и название оврага – «Дерин бах». Скала над родником, поднимаясь по северной стороне, сливается с восточным холмом, а последний – с юго-восточным. Вот так, три холма окружают место над утёсом, с юго-запада круто спускающимся вниз в долину очень широкой лощины, выше которой земли, пригодные для возделывания злаковых культур. Утёс тянется с юго-востока до запада и словно держит всё село на своих крепких плечах. Выбрав это место для будущего села, главным аргументом, на мой взгляд, было желание быть подальше от посторонних глаз, чтобы ни чья рука не доставала жить в маленьком селе с небольшой численностью населения, вместе с тем, иметь возможность самому обозревать окружающие местности. С вершины любого из трёх относительно утёса невысоких холмов видны село Цамдзор, дорога в северные сёла, южные просторы, вся окружающая территория. Скалистая местность исключает оползни, проблем не должно возникать со строительным камнем, известняком, даже лесом, которым покрыт южный склон восточного холма. Большое количество родников и широкие лощины оврагов, находящиеся недалеко от выбранного места, позволяют заниматься садоводством, много земли и для пастбищ.