Порой мне надоедает Лох. Отвратительный тип с грязным мерзким лицом. Когда смотришь на что-то приятное, к примеру, на свежие эклеры, то зрачок увеличивается. Когда смотришь на Лоха, то зрачок превращается в микроскопическую точку. Или исчезает вовсе.

Мы с ним предпочитаем друг друга не замечать и не разговаривать. Впрочем, однажды, уже в октябре месяце, эта сыпь собрала нас с Купидоном вместе и пригласила в гости к некому Андерсену, чтобы выполнить срочное дело. Я с трудом таскала свои тридцать пять килограммов, но на тусу согласилась пойти. Не могла же я лишить себя перспективных знакомств и возможностей оказаться под сиянием софитов.

Встреча офлайн

Промозглая стылая улица грозится проглотить тебя и переварить без останков. Под стоптанными кедами чавкают мокрые, распластанные по дороге вымазанные листья. Мимо проезжают пыльные жуки-автомобили, похожие на компьютерных мышей, разве что без проводов. Из наушников льётся попса, в горло льётся «Cola Zero», что продавалась по скидке. Нёбо разъедает соль от чипсов «Ley’s» со вкусом зелени и сметаны. В зубах забиты их крошечные осколки. Пальцы и губы лоснятся от масла. Дали норм. Атмосфера налита тяжёлой удушливой влагой так, что верхние этажи скрывает липкий туман. Дважды Дали сбивается с пути, но с помощью синих этикеток с номерами домов находит нужный. Скромная убогая пятиэтажка лепится возле высоких зданий. Те словно грозятся раздавить её, но так и не двигаются с места. Вкопанные исполины. Монолитные великаны.

Хоть парень и выходит рано, но добирается до друзей в последнюю очередь. Видимо, их мерки «рано» чуточку разнятся.

– Здрасте, – снимая джинсовку и вытирая руки о хвойный свитер, шепелявит он.

– Здорово! – с напущенным энтузиазмом хлопает его Андерсен. – Проходи, знакомься, – говорит он, – это Купидон и Мэрилин – новые приятели Лоха.

На диване, какие обычно стоят у бабушек, сидят миловидный белобрысый паренёк с кукольными чертами лица и больная анорексичка с сухой соломой вместо волос. Чтобы не смущать девушку, Дали отводит глаза, как поступают все учтивые моралисты, встречая колясочников или аутистов в общественных местах. Обои больше напоминают раскисшую газету, мебель годится на съёмки фильма ужасов для какой-нибудь заброшки или чердака. В придачу ко всему сквозь квадратное окно в кубик комнаты заползает дымчатая пелена с неба.

– Ну, так что у тебя стряслось? – без обиняков спрашивает Дали, переминаясь с ноги на ногу и запихивая наушники в карман.

– Значит, так, – пускается в объяснения Андерсен, – вам это может показаться полным абсурдом или околесицей, но я решил взяться за перепись романов, создавших образ несчастного духовно богатого героя, которому стремится подражать вся аудитория. Дали, ты оказался прав, – как бы в скобках добавляет он. – Только один я не потяну такой массив работы, поэтому хотел бы заручиться вашей поддержкой. Исправлять будет несложно, так как есть опора на текст. Писать сызнова вас никто не заставляет. Вначале всегда задуманное кажется неосуществимым, но с каждым шагом цель выглядит всё реальнее и ближе. Давайте только начнём, поглядим, как развернётся дело? – кратко излагает причину сбора парень.

– Нудятина, – реагирует анорексичка.

– Не вижу резона этим заниматься, – добавляет Лох.

– Да что с вами со всеми? – по-доброму вспыхивает Андерсен. – Где ваша вера? Я же прошу только попробовать! Вам нечего терять! Вы же погружены в монотонность будней, вы болтаетесь в океане серой бессмысленности! Бежите от пресной реальности, заменяете её жалкими суррогатами. Я предлагаю вам дело, которое может вдохнуть в вас интерес, предать жизни насыщенность, зарядить вас энергией, да хоть немного встряхнуть! Давайте держаться вместе и выручать друг друга. Не ради себя соглашайтесь – ради друзей, – толкает целую речь Андерсен.

– Меня не от чего спасать, – упорно повторяет анорексичка с соломой на голове.

Дали считает также, но слепота девушки помогает ему прозреть. Её зависимость очевидна всем, кроме неё самой. Возможно, для окружающих Дали закован в кандалы телемании. Погрузившись в себя, никто не замечает плотной говорящей тишины. Когда всё же затянутая пауза начинает действовать на нервы, в разговор вмешивается Купидон:

– У тебя добрые помыслы, малыш, – медленно гнусавит он, – но нам вряд ли удастся провести переворот. Вспомни о фильмах и электронных вариантах, подумай о других странах и хоть маленько пораскинь мозгами.

– Препятствия есть в любой задаче. Для того чтобы наши повести заметили, нужно просто уничтожить все исходники. Спалить их, заблокировать, удалить, – тараторит Андерсен. Внезапно он щёлкает пальцами и выливает свежую порцию задумок: – Ты, Дали, можешь взяться за все книжные сайты! Выведи из строя все приложения и прочее в этом духе. У тебя ведь есть способности, а? – с надеждой замирает он.

– Ну, я, конечно, могу поковыряться, но ничего не гарантирую, – рассеянно мямлит очкарик в хвойном свитере.

– Отлично! – облизывается Андерсен. – Давайте сплотимся в команду и разделим обязанности, – приплясывает он. – Дали займётся выводом из строя всех литплощадок, я с кем-то из вас буду корпеть над переделом, а оставшаяся пара уничтожать бумажные издания.

– Ну ты и загнул, – ошарашенно моргает Лох.

– Возможно, процесс затянется на поколения, но мы хотя бы положим начало новому тренду. Кто за? – весело подводит итоги Андерсен, но вместо леса рук виднеются одни пеньки. Лишь спустя минуту-другую вверх неуверенно поднимается ладонь Дали, а за ней и Лоха. Вскоре в воздухе оказываются фарфоровая ручка Купидона и косточка Мэрилин с накрашенными ногтями. – Вы просто чудо! – не веря своим глазным яблокам, произносит Андерсен.

Из сердца вон

Из отбросов социума, из неудачников и слабаков собралась пятиглавая группа с размытыми очертаниями целей. Вялые, неуверенные в себе ребята бесталанно толклись в узкой комнатушке, осторожно оценивали друг друга и тайно хотели улизнуть. Мэрилин изголодалась по взвешиваниям, Дали испытывал острую нехватку телевизора, Лохматый косился на Купидона, а Купидон не спешил одаривать его ключиками от дверцы в страну Чудес. И только Андерсен радовался за всех, негласно занявший позицию вожака. На нём одном держалась сплочённость их коллектива. Конечно, с новобранцами он чувствовал себя не совсем уютно, не знал, как следует к ним обращаться, и не мог вести себя максимально открыто. Мэрилин была настолько плоской, что прекрасно подходила на роль закладки. Купидон хоть и выглядел невинным дитём, чем-то выдавал своё старшинство. Несмотря на нежные замашки, присущие геям, у него имелся некий стержень, обозначающий твёрдость характера. Спустя несколько минут беседы Андерсен уже набросал примерные паттерны поведения с каждым из гостей.

– Купидон, ты не мог бы состряпать нам парочку бутербродов, пока мы занимаемся вводной частью?

– Не вопрос, – пожимает плечами блондин и, явно довольный, удаляется в кухню греметь ножами.

Тем временем на бабушкинском диване, хлипкой тумбе и шатком столе увеличивались горы книг, вытряхаемые из всевозможных вместилищ. Коморка задыхалась от пыли, Монро звонко чихала, сжимаясь всеми своими маленькими органами, и было дружно принято решение открыть окно. Только вместо свежего потока в кубик вкатился перламутровый туман так, что нормально видеть стало фантастичным. Даже тёплый, почти оранжевый свет ничего не менял.

– А вот и ланч, – подражая вежливым стюардессам, возвращается к ним Купидон с подносом в руках. Только возникает одна мини-проблема: для подноса не нашлось места. – Ничего, ваш покорный слуга стерпит функцию держателя, угощайтесь, – мягко улыбается парень.

– Премного благодарен, – подмигивает ему Андерсен и, отряхнув руки, выбирает прямоугольник хлеба с полусваренным яйцом.

Дали, не глядя, хватает сэндвич с ветчиной и тут же уписывает его. Лох, видно, не собирался прикасаться к еде, но посчитал за честь принять заботу Купидона.

– Мэри, специально для тебя я изобрёл фруктовый ролл, – наклоняется он к девчонке в пышной юбке не по сезону.