– Эх, жаль, меня там не было!

Я погрозила кулаком невидимым, но от этого не менее противным бородатым дедам – вот как переживала за близняшку.

– После объявления в стране тревожного положения и общих военных сборов ко двору явился большой отряд вооруженных до зубов небритых мужчин, коих дворцовая стража едва не пленила, приняв за лесных татей. Я и сама так подумала из-за их странного внешнего вида: представляешь, они надели на головы меховые шлемы с ушами, как у волков, а на руки – меховые рукавицы. Но странные люди оказались весьма настойчивыми, вели себя по-военному чинно и потребовали передать Великому князю, что славное племя бывших волкодлаков готово присягнуть ему на верность и защищать Берендеево княжество не щадя живота своего. Пришлось их принять. Но когда те оказались в тронном зале, началось что-то невообразимое! – она несолидно хихикнула.

– Могу себе представить, – Я едва сдерживала смех. – Они же, наверное, рухнули на колени, стукнувшись лбами о пол, а потом дружно простерли к тебе руки в меховых рукавицах и завопили:

– О-о-о, Луноликая!

– Да ты ясновидящая! – восхитилась Лада. – Именно так все и было.

Больше не сдерживаясь, я захохотала. А отсмеявшись, подробно пересказала сестре коротенькую историю собственного знакомства с оборотнями и обращения их в «истинную веру» под названием «Пока ты спала» – радуясь, что древнее проклятье действительно потеряло силу над их родом.

– Как же тебе это удалось?

Немного подумав, я решила растолковать свершившееся чудо на конкретном примере.

– Известный российский писатель Сергей Михалков сочинил басню, в которой неизвестный недоброжелатель, решил подшутить над царем зверей Львом и прицепил ему на хвост табличку с надписью «Осел» – причем, с датой, подписью и печатью – это называется «ярлык». Лев, как водится, вышел из себя и хотел его сорвать, но испугался: а вдруг потом отвечать придется?

– А разве царь должен перед кем-то отчитываться – он же правитель? – удивилась Лада. – Наверное, это был не очень храбрый Лев.

Я усмехнулась – порой моя близняшка становится еще более нетерпеливой, чем я, и хочет получить все и сразу: и продолжение истории, и комментарии к ней.

– Так вот, Лев стал спрашивать Шакала, Волка, Кенгуру и даже Осла, кем они его считают. Но те оказались еще более трусливыми, чем он сам:

«Напрасно Лев просил и унижался,

От Волка требовал. Шакалу объяснял…

Он без сочувствия, конечно, не остался,

Но ярлыка никто не снял.

Лев потерял свой вид, стал чахнуть понемногу,

То этим, то другим стал уступать дорогу,

И как-то на заре из логовища Льва

Вдруг донеслось протяжное: «И-аа!»

Мораль у басни такова:

Иной ярлык сильнее Льва!»

– Поняла! – обрадовалась Лада. – Ты убедила волкодлаков, и они поверили твоему слову, как Лев – глупому ярлыку.

– Надеюсь, ты не обижала представителей моего маленького гордого народ и привела, как положено, к присяге? – строго спросила я.

– Так точно! – Княжна наконец-то оценила смешную сторону события и лукаво поинтересовалась: – Что же будет, когда они увидят одновременно нас обеих? Наверное, лишатся сознания от счастья.

Я легкомысленно отмахнулась:

– Мы, Луноликие Богини, не обязаны отчитываться в чем бы то ни было перед простыми смертными – а в особенности перед теми, кто еще вчера бегал на четвереньках и спал в землянках.

– Талант в землю не зароешь! – похвалила меня сестренка.

– Нам с тобой вообще сам черт – не брат! – польщенная, отозвалась я.

– Княжна Леля, Вы выражаетесь недостойно наследницы Великого князя Берендея! – возмутилась сестра, у которой, по-видимому, были слишком сильны отцовские гены. – Я учту сказанное тобой, но в дальнейшем будь любезна…

Она менторским тоном говорила еще что-то, но мне на всю оставшуюся жизнь хватило сказанного при первой встрече собственным отцом, так что выслушивать нотации еще и от собственной сестры – явный перебор:

– Знаешь что, я отказываюсь продолжать общение в таком тоне!

Обменявшись «любезностями» и сердито помолчав друг на друга, мы все-таки помирились, и я поделилась с Ладой подозрениями:

– У меня складывается впечатление, что кто-то «стучит» врагу, то есть передает сведения о происходящих в княжестве событиях. Как правило, это делает шпион («крот», как иногда называют окопавшегося в чужом стане вражеского лазутчика). А сам враг, используя полученную информацию, устраивает в отсутствие князя провокации, насылая на берендеев разных чудовищ в надежде напугать и деморализовать их.

Сестра пообещала подумать и попросила не затягивать путешествие к великанам, и быть при этом очень осторожной и не ввязываться ни в какие сомнительные предприятия. Вспомнив, что утром нам предстоит проделать путь через лесное кладбище, оккупированное непонятно чем или кем, но, наскоро обдумав ситуацию, решила не волновать ее еще больше.

– Не учи меня жить, – проскрипела я тоном прожженной старой перечницы, – лучше расскажи об асилках и о том, что помогло бы найти с ними общий язык – в частности.

Сообразительная сестренка тут же выдала подходящую информацию:

– Предками волотов-асилков были древние богатыри-великаны – настолько могучие, что своими руками создавали реки и горы, ради забавы устраивали бурю или шторм. Знаешь, как они развлекались? Бросали в небо свои огромные булавы и вызывали гром и молнию! А в итоге возомнили себя подобными Богу и возгордились, решив, что общаться с ними могут только достойнейшие! Но поскольку таковых в обозримом земном пространстве, по их мнению, не наблюдалось – стали смотреть на представителей других народов свысока.

– Мм-да, с такими самовлюбленными «нарциссами» разговаривать на равных будет нелегко – если только быстренько не отыскать их «ахиллесову пяту».

После того, как я объяснила Ладе значение данного фразеологизма, моя умная сестренка быстро сориентировалась и выдала нужную информацию:

– Ходят слухи, что в семье Правителя волотов-асилков Октавиандра возникли проблемы личного характера, связанные с его наследницей Орианой. Девушка, как бы поделикатнее выразиться… – Лада помолчала, подбирая слова, – постоянно и беспричинно грустна и слезлива! Это подойдет?

– Неужто и впрямь ревет в три ручья и без перерыва? – недоверчиво уточнила я.

– Даже чаще, чем хотелось бы ее отцу, и чахнет прямо на глазах.

– От безделья, поди, дитятко мается, – отмахнулась я. – Спасибо за ценные сведения. На меня вдруг напала зевота. Разговор с сестрой здорово помог: я наконец-то расслабилась и захотела спать. – Спасибо, родная, и до связи, – прошептала я, поворачиваясь на бок.

– До связи? – растерянно переспросила Лада, но ни возражать, ни поучать меня больше не стала – наверное, поняла, что это бесполезно: в нашей семье все, начиная с папы Берендея, ужасно упрямые. – Тогда до скорой связи, – последнее, что я услышала, проваливаясь в сон.

…Мы шествовали между могилками, на которых восседали самостоятельно выкопавшиеся свежие и не очень (точнее, истлевшие почти до самых костей) покойнички. Они протягивали к нам руки, словно хотели о чем-то расспросить случайных путников. Но мы отмахивались и сами задавали всем и каждому один и тот же вопрос: не знают ли они способа рассмешить Царевну-Несмеяну? Выходцам с того света наша проблема оказалась не по зубам, и они посчитали за лучшее вернуться в свои могилки и затихнуть там.

Мы уже приближались к краю погоста, за которым начинался темный лес. Из-за кустов по обеим сторонам кладбищенской ограды вставали фигуры в черных плащах. Они откидывали капюшоны и демонстрировали скалящиеся беззубыми ртами черепа с фосфоресцирующими глазницами, но нас, озабоченных решением собственной головоломки, спецэффекты разгулявшейся потусторонней нечисти не пугали.

Как только мы выбрались на широкую лесную тропу, в мою голову пришла дельная мысль: а не использовать ли в качестве информатора кого-нибудь из местных – Лешего или Кикимору, к примеру? Уж они-то непременно знают ответ на наш вопрос. Друзья одобрили предложение, и мы отправились на поиски лесного хозяина или болотных жительниц – тут уж как повезет. Обшарили все окрестные кусты, походила вокруг болотца, попутно разогнав призраков с насиженных мест – те, разобиженные бесцеремонным отношением к ним живых существ, гордо дематериализовались.