Я захлопала глазами и опять чуть не перевернула на себя кружку с горьким отваром. Дед Гаврила с молчаливого согласия Ворона говорил о каких-то диких вещах. О магии... и почему он сказал 'вы, люди'? Он что, себя к роду человеческому не причисляет?

  - Гаврила не человек, ты правильно поняла, - Ворон говорил спокойно и размеренно, но во всем - в голосе, взгляде, даже в позе - сейчас чувствовалось некое напряжение, словно он собирался сказать мне что-то очень и очень неприятное. - Он, как бы это сказать... Ты в детстве сказки читала? Наверняка читала. Так вот, Гаврила домовой. И это не шутка и не попытка ввести тебя в заблуждение. А знаешь, Дара, - вдруг улыбнулся он - ты молодец. Умеешь слушать и можешь отличить главное от второстепенного. Тебе это пригодиться, будь уверена.

  - Но домовых же не бывает! - вырвалось у меня против воли. Образно выражаясь, челюсть свою после услышанного я поймала где-то в районе колен, - то есть, я хочу сказать, что никто никогда их не видел! А я вот вижу... Он играет в карты, носит очки и даже чай пьет... Как такое возможно?!

  Дед обиженно скривил губы, от возмущения у него даже борода затряслась, а стоявшая перед ним чашка подпрыгнула вместе с блюдцем, и чай расплескался по скатерти. Ворон, к которому вновь вернулось привычное бесстрастие, потянулся за чайником, чтобы вновь наполнить чашку домового. Без всякой магии на этот раз. И почему-то мне показалось, что проделал он это с единственной целью: сдержать рвущийся наружу смех.

  - И как тебе это, а? - вопрошал Гаврила, гневно сверкая глазами. - Я сижу прямо перед ней, разговариваю вполне по-человечески, даже водой в нее брызгал, а она мне заявляет, что меня же в природе не существует! Да много ли ты в своей жизни видела?! Только позавчера из пеленок вылезла! Вот что, девка, раз не знаешь, так и не сотрясай воздух попусту!

  - Извините... - пролепетала я и непроизвольно отодвинулась от стола. - Я не хотела вас обидеть, правда.

  Домовой, уязвленный высказыванием, которое слетело с моего глупого языка, похоже, в самое больное место, откинулся на спинку кресла, сложил ладошки на животе и обиженно засопел. Он усиленно делал вид, что его совсем не интересует происходящее в этой комнате, но лукавый блеск его глаз, прячущихся под белыми косматыми бровями, и скрытая в густой бороде улыбка без слов свидетельствовали: я прощена.

  - Ладно тебе, Гаврила, - подал голос Ворон и взял в руки чашку - ты прожил больше, чем я и Дара вместе взятые, тебя не терзают 'эти человеческие страсти', да и по статусу положено быть терпимее и мудрее смертных. Я и сам, когда увидел тебя впервые, долго не мог поверить в то, что ты мне не приснился. Ведь в том месте, откуда я родом, домовых никогда не было.

  - Да чего уж там, - добродушно махнул рукой дед Гаврила и полушутя погрозил мне пальцем, - ты, милая, уж старайся наперед подумать, а потом уже говорить что-либо. Или делать, что куда важнее.

  - Непременно, - пообещала я, чувствуя, как горят щеки и уши.

  - То-то и оно, - домовой с философствующим видом взвесил в руке свою чашку, - сейчас мир совсем не тот, что прежде. В былые времена к нам, домовым, почет особый был: люд уважал нас, любил, разгневать боялся... Это сейчас беззаконие творится, да так, что иной наш брат, побросав пожитки, из дома человеческого, где испокон веку обитал, в праотеческий полумир бежит в полном отчаянии... Мы ведь существа нежные, ранимые! Бывает, что если кто в доме слово скажет дурное, а то и вовсе непотребное, так нам это как острый нож...

  - Попридержи коней, Гаврила, позже расскажешь, иначе мы до утра не закончим, - перебил домового Ворон. - А разговор у нас, Дара, пойдет о важных вещах. Важных, в первую очередь, для тебя самой. Поэтому слушай внимательно и, главное, постарайся поверить. Смотри, Гаврила - домовой, магическое существо, он сидит напротив тебя, пьет чай с... неважно, с чем...

  - Играет в карты с бесовским отродьем, - подсказала я.

  - Да, это так, - кивнул Ворон - но при этом он домовой. А наука не подтвердила, и вряд ли когда-нибудь подтвердит их существование. Это я к тому, что далеко не всему можно дать разумное понятное объяснение. Так и в твоем случае. Понимаю, выслушать и принять то, что я сейчас скажу тебе, нелегко, но ты неглупая девочка, ты уж постарайся. Но сначала ты должна мне кое-что рассказать. Постарайся вспомнить весь вчерашний день в мельчайших деталях, это очень важно.

  - Важно?.. Но я не понимаю... - я во все глаза смотрела на него.

  - Ты поймешь, милая, но я тоже должен знать все, чтобы иметь наиболее полное представление о ситуации, - медленно произнес Ворон, наклоняясь ко мне через стол. - Поверь, я хочу помочь тебе. Здесь, как у врача, лучше говорить все начистоту. А пока могу сказать лишь одно: жизнь твоя изменится и, боюсь, не в лучшую сторону.

  Я вздрогнула и в третий раз едва не опрокинула на себя кружку. Было что-то такое в его взгляде, отчего у меня пропало желание подвергать сомнению его слова. Но, будто в оправдание себе, украдкой посмотрела на домового Гаврилу. Настоящий, существует. Не отметай все сразу, Дара, только потому, что это не укладывается в рамки привычного. Ворон, от внимания которого мое замешательство все же не укрылось, понимающе улыбнулся - одними губами, глаза его остались холодны - и простер над столом левую руку ладонью вверх. Я уже открыла рот, намереваясь спросить, что означает сей малопонятный жест, как вдруг прямо в центре его ладони возник тонкий лепесток белого огня, который затем стал цветком жасмина, и нежный сладковатый аромат поплыл по комнате, но и это было еще не все. Цветок вдруг сомкнул лепестки в нераспустившийся бутон, который мгновенно вытянулся вверх на две моих ладони и... превратился в мою, правда, сильно уменьшенную, точную копию! А потом 'маленькая я' исчезла, Ворон с невозмутимым видом убрал руку и выразительно посмотрел на меня.

  Я вздохнула и последовательно, как мне казалось (хотя на самом деле вышло несколько путано), изложила события последних суток. От возвращения из института и хиленького порыва к знаниям, закончившегося таким до жути реальным сном и до приступа животной ярости, охватившего меня в 'Розовом береге' при нашей с ним, человеком по имени Ворон, первой встрече. Весь рассказ занял около часа. За это время я как-то незаметно для себя успела допить отвар, отчего сонливость и усталость, накопившуюся с прошлой ночи, как рукой сняло, вместе с ними бесследно исчезла и боль в горле, я почувствовала себя здоровой и полной сил. Я поерзала на диване, устраиваясь поудобнее, и с любопытством уставилась на своих собеседников. Домовой и странного вида человек со странным именем. Кто бы мог подумать?..