Арманд глубоко вздохнул и почуял нежный аромат женских духов или шампуня, напоминавший, как ни странно, вишню.

Женщины вокруг него предпочитали дизайнерские ароматы. Они не пахли вишней и не носили детские шапки с помпонами, как и рюкзаки с принтами героев мультиков. Арманд вспомнил, как Эви Крофт повернулась к нему с упертыми в бока руками. Ее глаза метали молнии, когда она высмеивала его костюм и прическу прямо в середине делового собеседования. Она могла быть наивной или немного тронувшейся, но в смелости ей не откажешь. Неожиданно ее образ сменился на другой: маленькое черное платье, бриллианты и жемчуг, убранные в пучок светлые волосы, надменный взгляд светло-голубых глаз женщины, поворачивающейся к двери.

Арманд провел ладонью по лицу. В одном Джонатан ошибся: Эви Крофт была полной противоположностью дамам, которые его привлекали.

– Дай ей шанс, – согласился Арманд с невольной хрипотой, – но только на испытательный срок.

– Не беспокойся. Это записано в контракте. А теперь иди и выясни, почему моя идеальная программа глючит. Пора уже запускать ее. Твои отношения с мисс Крофт меня не волнуют до тех пор, пока я получаю результат.

Когда Арманд возмущенно вскинул голову, Джонатан быстро сменил тему:

– Ты хотел о чем-то спросить, когда ворвался в кабинет?

Арманд полез в карман за листком бумаги, но обнаружил его на полу под ногами. Развернув, он поглядел на строку компьютерного кода, о котором собирался расспросить друга, и быстро убрал листок с глаз.

– Похоже, новой сотруднице будет чем заняться завтра, – засмеялся Джонатан.

– Возможно, вы правы, сэр. Спасибо, сэр! – съязвил Арманд.

– Чувствую себя динозавром, – усмехнулся Монтроуз.

Выйдя за дверь в коридор, Арманд взглянул через стекло вниз, в так называемый «загон для быков», и сразу отступил, увидев удаляющийся разноцветный помпон. Он привык работать в окружении серьезных мужчин, которые в другую эпоху были бы воинами, пиратами, партизанами или викингами со шрамами на теле и в душе. Среди подростков в кроссовках и бейсболках ему было некомфортно. А тут еще эта девушка-которая-безмолвно-поет.

Он не считал ее красивой – красота не привлекала его. Однако Арманд почему-то следил, чтобы никто не украл ее вещи, пока, закрыв глаза, она слушала музыку. Признаться, увидев ее впервые, он не мог отвести глаз. Когда она улыбалась или смеялась, словно огонь загорался внутри. От этого в поезде, громыхающем из промозглого Мельбурна, ему становилось теплее, а ведь он не верил, что способен чувствовать тепло, и не стремился к этому. Когда долго живешь со льдом в венах, пульсирующая горячая кровь причиняет мучительную боль. Но теперь она будет рядом каждый день, пока задание не будет выполнено. Арманду не хотелось даже думать о предстоящем испытании.

Обычно ежедневные поездки на поезде доставляли Эви удовольствие: легкое покачивание вагона, перестук колес, мелькающий за окном сельский пейзаж. Время летело быстро за болтовней, музыкой в наушниках, в мечтах и размышлениях, возможных только в минуты безделья.

Сегодня она ехала одна: Зои вылетела в Сидней в головной офис на встречу с дизайнерами. Эви превратилась в комок нервов в ожидании станции, на которой должен войти Арманд Дебюсси. Вместо того чтобы пялиться на дверь, она взялась вязать очередную шапочку. Мать Эви умерла, когда девочке было шесть лет. Ее воспитывал дед. Старомодный джентльмен отличался острым умом и эпизодической склонностью к феминизму. Он научил внучку готовить, чинить технику и вязать. Желтую шапочку с ушками дед заказал для пожилой соседки по имени Коринна. Она недавно переехала в общину для престарелых на окраине их городка.

Эви никак не могла сосредоточиться и три раза распускала и перевязывала последний ряд петель. Сдавшись, она просмотрела в Интернете предложения по сдаче жилья и взялась обзванивать те немногие, казавшиеся приемлемыми. Первый был уже сдан. Второй номер не отвечал. Третий звонок пришелся на остановку Арманда. На секунду Эви показалось, что он не появится: сел в другой поезд, в другой вагон…

– Алло, алло?! – кричала женщина ей в ухо.

– Алло, здравствуйте! Меня зовут Эви. Звоню по поводу аренды комнаты.

– Супер. Оплата каждую неделю. Свежая покраска. Комната на двоих. Постельное белье не включено. Окна выходят в парк.

Эви воодушевилась, слушая описание вполне привлекательного жилья, однако в какой-то момент ее сознание отключилось. В проеме двери возникла знакомая фигура: сексуально взлохмаченные волосы, облик хищника. Лампы дневного света подчеркнули угловатые черты невероятно красивого лица.

Краем уха Эви слушала скороговорку об условиях оплаты вай-фая, электричества и воды, о близости станции, баров и ресторанов. Арманд нашел ее взглядом. Глаза цвета штормового моря выражали невозмутимое спокойствие. Голос в телефоне превратился в невнятное бормотание. Эви приготовилась коротко кивнуть, прежде чем он сядет на обычное место. Потом она будет игнорировать его до самой их остановки, выйдет вслед за ним, но ни в коем случае не вместе…

Постойте-ка. Не может быть. Он направляется прямо к ней.

Вязанье скользнуло на колени, петли распустились. Одной рукой Эви быстро запихнула желтый шерстяной комок в рюкзак.

– Ты сегодня без подруги?

«И тебе доброе утро», – подумала Эви, поднимая глаза. Арманд равнодушно созерцал макушку ее зеленой шапки, однако упомянул ее подругу. Значит, он наблюдал за ней. Заметил.

«Впервые увидев вас, я был сражен кудрями цвета воронова крыла и звездным блеском глаз. Какое счастье…» – эти строки звучали в голове с явно французским акцентом, и Эви тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение.

Приняв это за ответ, Арманд указал на сиденье напротив:

– Не возражаешь?

– Располагайся, – поперхнулась Эви.

– Извините? – удивился голос в трубке.

– Извините, – повторила Эви, – связь пропала на минуту. Я в поезде.

Скрестив ноги, Эви натянула на колени юбку, вдруг показавшуюся короткой. Высокие сапоги не спасали положения, и колени длинных ног оказались между его коленями. Арманда это не смутило. Он достал книгу и углубился в чтение. Красота и ум – что может быть прекраснее.

Поезд тронулся. Голые колени Эви терлись о грубую шерсть брюк Арманда. Сколько она выдержит испытание?

– Крысы на антиглютеновой диете, – трещал голос в трубке. – Не переносят лактозы, а запах фруктов вызывает аллергию. Это придется учитывать.

– Вы сказали «крысы»?

Арманд удивленно поднял глаза от книги, приняв вопрос на свой счет. Эви указала на телефон. Он снова погрузился в чтение.

После паузы голос сказал:

– Да.

– Вы держите крыс?

– Они имеют право жить своей жизнью, – сообщил голос.

– Сколько их?

– Трудно сказать. То больше, то меньше. Хотя Ровена снова беременна. Скоро будет прибавление.

Эви содрогнулась.

– Хорошо, спасибо, я перезвоню.

Арманд наблюдал за ней и уже не казался таким мрачным.

Эви кивнула на телефон:

– Ищу жилье.

– С крысами?

– Не обязательно.

– Новая работа и новое жилье, – прокомментировал Арманд.

– Можно сказать, у меня переходный период.

– Вчера ты упомянула об этом. В поезде.

– Разве? Давай забудем тот разговор.

– Уже забыл.

– Хорошо, – улыбнулась Эви и прикусила нижнюю губу.

Взгляд Арманда опустился на ее губы. Мужчина нахмурился, глаза потемнели, словно солнце зашло за облака. Он отвернулся к окну. Разговор окончен. Эви перевела дыхание. Однако в этот момент поезд качнуло на крутом повороте и ее колено скользнуло между ног Арманда. Вцепившись в сиденье, Эви вжалась в спинку. Арманд сохранял невозмутимое спокойствие. Неужели его это не беспокоит, как ее? А может, вопреки всему, она ему немного нравится? Что, если это он написал стихотворение и посвятил ей?

Есть только один способ узнать – спросить прямо:

«Эй, Арманд, это твое стихотворение я нашла на открытом сайте личной переписки в Рамблере?»