Через час весь замок был заполнен цветами. Я не поленился и обошел – хотя в моем случае правильнее сказать – обпрыгал все гостиные и украсил всё цветами. Это были ромашки, но зато какие! Зеленые, розовые, красные, фиолетовые, желтые и золотые – всех размеров. Они стояли пышными букетами в вазах, украшали гардины, оплетали камины словно лианы. Распахнул шторы, раскрыл окна. В гостиную, где я находился в данный момент, залетело несколько бабочек. Своими руками я создал сказку. Правда был и один побочный эффект. Все имеющиеся цветы в доме стали ромашками…Других просто не осталось.

Аэлиза:

Богиня Фемия подхватила меня за локоть, и мы вместе направились к королю. Вместо привычных для меня ступенек обнаружилось нечто вроде водного эскалатора. Мы встали у подножия склона из воды, которых в холле было два и стали подниматься вверх, не совершая ни одного движения с нашей стороны. Затем долго шли, запоминать дорогу я даже перестала стараться. С ориентированием у меня плохо. А когда постоянно поворачиваешь, спускаешься и снова поднимаешься – осознаешь, что пока бессмысленно стараться запомнить все переходы этого лабиринта.

Мы поднялись на балкон. Тот, который разбит во всю крышу дворца. Нам открылся чудесный вид. Опьяненная шлейфом цветочных ароматов, очарованная сказочной палитрой красок, которыми природа раскрасила сотни растущих здесь цветов, испуганная высотой, на которую мы взобрались (не было парапетов или перил), я замерла на месте. Были лишь стены из зелени высотой мне по пояс. И потрясающий вид на водные просторы за ними. В центре всего этого великолепия стоял мужчина моей мечты, ну той мечты, которая главенствовала в моем сердце до встречи с Дэфеном – рост под два метра, с водопадом из черных волос, элегантный, с прямым точеным носом, волевым подбородком, полным губами, с глазами ярче изумрудов и пушистыми длиннющими ресницами. Красивее мужчины я в жизни не видела. Он был не только мужественным. В то же самое время он был прекрасен – настоящий принц.

– Фемия, – сказал он, склонившись в поклоне. Рад Вас видеть.

– Вольн, добрый день. Это моя ученица – Аэлиза. Выбор сделан. Передай информацию отцу. Она – будущая хранительница законов Фрэзерфорда. И твоя сестра. Девочку необходимо принять в семью. Королевскую семью, уточнила богиня. Она с другого мира. И здесь у нее ничего и никого нет.

– Как скажешь, Фемия, – он тепло улыбнулся мне. И с нежностью посмотрел на говорившую женщину.

– Девочке надо предоставить доступ в библиотеку, – продолжила она. – Дорогая, тут ее взгляд вернулся ко мне, – с завтрашнего дня начинается ваше обучение. Вся теория на Вас – изучайте, вникайте, подготавливайте вопросы. Вольн, прикрепи к Аэлизе того мужчину, который в свое время обучал тебя азам юриспруденции. У вас, Дорогая, год на теоретическую подготовку. Через указанный период состоится экзамен. А до него – несколько рубежных контролей. К своей части обучения я приступлю лишь по окончании изучения вами азов. У меня к тому времени будет несколько учеников. И уже все вместе мы перейдем непосредственно к практике – к вершению правосудия в суде и написанию новых законов.

– Богиня, в империи Экрайна уже найдены кандидаты в ученики богинь?

– Еще нет, Вольн. Они в растерянности и судорожно ищут подходящих ребят. Но все отказываются. Только они забыли, что с волей богов не спорят. И скоро я им об этом напомню. Из приятной взрослой женщины мой будущий учитель превратилась в высокую черноволосую прекрасную по своей красоте живую статую – белокожую, зеленоглазую, словно выточенную из камня, который впоследствии ожил. Взгляд словно заледенел, голова высоко вздернута, плечи расправлены. Это была как минимум королева – но в действительности – богиня юриспруденции Фрэзерфорда и Бэлии – Фемия.

– Позаботься о ней, Вольн. Это приказ, – на прощание сказала богиня таким голосом, что пробрало до мурашек. Он был сильным, высоким, повелительным и …беспристрастным. Затем богиня исчезла.

– Аэлиза, вот Вы и увидели истинный облик богини. Ледяное сердце и холодный рассудок, – в этом вся она, сказал он со вздохом и легким разочарованием в голосе. А затем по-доброму мне улыбнулся и предложил пройти в беседку, расположенную на этом чудо-балконе. Там нас ожидали бутерброды и сладости, а также прекрасный чайничек, подогреваемый на свечах. После того как сам принц Далиасии налил мне кружку зеленого чая с ароматом лимона, я выдохнула от облегчения. Моя жизнь становится более понятной. Да, я в чужом мире, но уже не одна. Меня всему обучат, а я в ответ помогу им. И, посмотрев прямо в глаза Вольна, мое лицо осветилось искренней улыбкой, а в отражении листвы его глаз я увидела счастливую молодую девушку, попавшую в сказку другого мира.

Ластиан:

Мои эксперименты с цветами привлекли внимание всех обитателей замка к моей скромной персоне. Сначала в комнату вбежал Кайл – да-да, именно вбежал, не смотря на свой солидный возраст и убеленную сединами голову.

– Лузер Ластик, это…горничная сказала, что эти цветы…это все Вы. Он выражался невнятно, не мог красиво и логично оформить свою мысль. Но я понял смысл фразы, однако не мог не спросить:

– Что вас так удивило, Кайл? Мой дар, единственное, что досталось мне от природы – создавать цветы, повелевать растительностью. Так почему бы не извлечь из этого пользу и не украсить ими дом?

– Вот именно! Именно так я всегда и говорил! Но Вы все время стеснялись своих талантов, скрывали их, говорили, что цветы – это так немужественно.

Так вот в чем дело…немужественно значит. Я кивнул в ответ на свои мысли. Однако Кайл не заметил моих телодвижений. Он был взволнован и на вдохе скороговоркой проговорил следующее:

– Ваша мать, лузерина Листелла, скоро будет здесь. Она выехала из замка, узнав, что Ваш дар пробудился вновь. Ваш отец до сих пор зол на Вас, но позволил пригласить Вам мага, чтобы восстановить…тут Кайл замялся, но затем с уверенностью продолжил – физические дефекты, возникшие ввиду неудачного падения. А также, лузер Ластик, я позволил себе пригласить парикмахера. Вам идет короткая стрижка, но надо сделать ее более…симметричной, придать лоск, так сказать.

– Отлично, – кивнул я. Значит я на верном пути. Напомните, что я должен знать о своей матери. После падения все как в тумане. Ассоциаций практически никаких.

– Оно и не удивительно, лузер Ластик. Она не занималась Вашим воспитанием. Родила и вновь вернулась к жизни во дворце в качестве министра культуры империи Экрайна. Она – родная сестра императора и ее помощь неоценима для империи.

– Кайл, последняя просьба. Запомни сам и передам другим: моё имя – Ластиан. Кто позволит себе сократить его – свяжу ромашками. Сказал это с улыбкой, но при этом глаза мои выражали решимость. Дворецкий проникся, серьезно кивнул, в глазах его промелькнуло легкое недоумение, но затем он улыбнулся и сказал – давно было пора показать характер, Ластиан. Горд за Вас. Вы меняетесь на глазах. И уж простите, но падение пошло Вам на пользу.

Уже в дверях я окликнул его вновь.

– Эти прыщи…Отчего они? Я ведь не ем сладости. Это какая-то аллергия? – тело чесалось со страшной силой, зуд усиливался с каждой минутой. Я уже ополоснул руки и лицо до прихода Кайла, но это дало лишь минутное облегчение.

– Ластиан, у Вас аллергия на пыльцу. И это еще одна из причин, почему Вы ненавидели свой дар. Позанимавшись, Вы начинаете чесаться. Как это ни странно, но у Вас что-то вроде неприятия семейного дара.

– Понятно – протянул я задумчиво. Помимо мага и парикмахера пригласи ко мне и аптекаря на всякий случай. Я хотел сказать лекаря – мгновенно исправился я. Это слово дворецкому должно быть более знакомо.

Аэлиза:

Мне предоставили просторную комнату в нежно-золотых тонах. Имелась рабочая зона с возвышением для письменного стола и пустые стеллажи для книг и сувениров. Небольшой полукруглый балкон, начинающийся прямо из комнаты и отделяющий внутренне убранство от водных просторов лишь тонкой стеной водопада. Да, это было шумно, с непривычки. Балкон проглядывался, но как к нему пройти, не намокнув, для меня оставалось загадкой. За одной из дверей комнаты находилась просторная гардеробная, но пока с пустыми полками. А за другой – маленький частный пляж. Я словно попала в другой мир – белый песок, водные просторы, убранство природы предстало во всем своем первозданном великолепии. Присмотревшись, поняла, что такая идентичность, натуральность – результат долгой и упорной работы местных архитекторов.