– Ух, ты!… Ну, ничего себе!… Куда это нас опять занесло!?… На Москву совсем не похоже,… у нас там таких зданий нет,… да и люди совсем другие,… к тому же машины не наши ездят,… ой-ё-ёй-ё-ёй… – вновь удивлённо залепетал Бураш, разглядывая всё вокруг. А сам он в этот момент стоял в глубине небольшого скверика возле площади, по которой деловито ехали иностранные машины, трамваи, автобусы, а рядом возвышался величественный, католический собор. Уж так вышло, что они опять промахнулись и, миновав Москву, перелетели дальше на запад. Ох, уж эта сова, напугала Бураша, он сбился, и теперь они оказались аж заграницей.

– Ну и что нам опять делать?… мы снова попали в переделку!… Я уже боюсь что-либо на тебе искать,… а вдруг ты и вправду забросишь нас куда-нибудь в океан!… Может, нам проще будет на поезде домой вернуться?… Ой, только что вспомнил,… меня же дома мама потеряет,… откроет дверь в мою комнату, а меня там нет,… вот шуму-то будет!… Нет-нет, тогда никакого поезда,… надо искать другой выход,… ты давай, тоже думай… – вдруг вспомнив о маме, слегка запаниковал Бураш, заставляя и глобус побеспокоиться об их положении.

Однако зря он так всполошился, ведь мама давно уже решила, что её сынок Бурашик на всю ночь запёрся в своей комнате заниматься географией, и пошла спокойно легла спать. За день она очень устала. Да и время для отдыха сейчас было самое подходящее, наступил глубокий вечер.

А меж тем Бураш продолжал судорожно размышлять, как им быть дальше; то ли пойти и спросить у прохожих, где они очутились? то ли начать рассчитывать новую точку возврата. И у того, и у другого, были свои недостатки; во-первых, пока неизвестно на каком языке обращаться к прохожим; начнёшь не том говорить, и могут принять за шпионов или ещё непонятно за кого. А если начать рассчитывать новую точку, то тоже нет полной уверенности, что всё обойдётся без очередного сбоя.

И тут неожиданно в сквер зашла пожилая парочка местных пенсионеров, по всей видимости, муж с женой. Они были по-вечернему элегантно одеты, и сразу стало ясно, что люди просто прогуливаются, приятно беседуя. До Бураша донеслась немецкая речь. Он хорошо знал её, притом не только по школьной программе, но и по рассказам своего соседа-фронтовика, тот всегда вставлял немецкие словечки в свой говорок.

– Ага!… так значит мы где-то в Германии!… Ну, ничего себе нас занесло!… – сделав правильный вывод, удивился Бураш.

– Да-да,… теперь я точно установил по своим координатам, что мы очутились в Магдебурге!… Видать, ты там, на Байкале в полутьме вместо Москвы Магдебург на карте рассмотрел,… а сова тебе спугнула, и вот мы здесь!… Вообще-то ничего страшного,… ведь это всё лучше, чем в глухой тайге сидеть,… здесь хоть цивилизация… – тут же откликнулся глобус.

– О, так мне про Магдебург мой сосед-фронтовик рассказывал,… он здесь в сорок пятом году был,… говорил, город тогда сильно пострадал от бомбардировок американцев,… был почти совсем разрушен!… А полк соседа стоял тогда в восточной части города,… ужасная картина была,… всё разгромлено,… а сейчас смотри-ка, восстановили,… вон, как всё благоухает!… Мне даже интересно стало,… может, мы не будем особо торопиться и немного осмотримся,… взглянем на город, а заодно и спокойно рассчитаем точку возврата,… а?… как думаешь?… – вдруг предложил Бураш.

– Ну а я про что,… тоже думаю, лучше нам осмотреться,… тем более ты мечтаешь стать путешественником,… для того и меня купил!… Вот и считай, что началось твоё первое путешествие… – мигом согласился глобус, и Бураш кивнув в ответ, неспешно проследовал за той парочкой гуляющих, пожилых горожан-пенсионеров. Ему показалось, что так будет лучше; идти за местными не вызывая лишнего любопытства у окружающих. Так гораздо надёжней, чем бродить в одиночку с глобусом в руке, ведь это похоже на странное поведение. К тому же пожилые люди всегда ходят медленно, и, следуя за ними, можно хорошенько рассмотреть сам город.

А вскоре парочка пенсионеров, пройдя весь сквер насквозь, вышла на бульвар и отправилась к соседнему кафе с открытой верандой. Кстати, невзирая на осеннюю пору и вечер, на улице было тепло, и за столиками кафе сидело немало отдыхающих посетителей. Кто-то увлечённо читал газету, кто-то просто беседовал, а кто-то с удовольствием ел пирожные, запивая их ароматным кофе. В общем, полная идиллия. Пожилая парочка заняла свободный столик с краю тротуара почти рядом с мостовой, по которой неспешно катили автомобили разных цветов и мастей. А надо помнить, что была суббота, у всех настроение выходного дня, оттого и много праздных посетителей в кафе.

– Ах, ну настоящая благодать,… ты только посмотри, как у них тут всё степенно, красиво и неторопливо,… аккуратные, холёные дома,… застывший во времени собор,… ухоженные улицы!… Да и сами люди такие же,… какие-то степенные, медленные, словно плывут, а не идут!… У нас в Москве такого нет!… У нас всё крутится, вертится, все вечно спешат куда-то, кругом движение, люди заняты делом, никто не бездельничает, некогда кофе пить!… Хлебнул где-нибудь на углу газировки стакан, и дальше бежать!… А тут они как будто сонные,… даже как-то непривычно… – осматривая достопримечательности города, поделился своими наблюдениями с глобусом Бураш.

– О, ты прав,… у них тут в Европе всё не спеша!… Так что и ты, чтоб не выделятся, тоже присядь где-нибудь недалеко на лавочку, да полюбуйся на спокойную осеннюю картину!… А то ведь когда ещё потом сможешь,… неизвестно… – совершенно верно подметил глобус. На что Бураш согласно агакнул, и уже было начал искать глазами ближайшую лавочку, как неожиданно из-за поворота на бульвар выскочила легковая машина с явными признаками отказа тормозов. Водитель усиленно сигналил, чтоб все разбегались, и старался вырулить куда-нибудь в безопасную сторону.

Однако это у него плохо получалось, автомобиль неумолимо нёсся на столики открытого кафе. Часть посетителей уже повскакивали с мест и бросились врассыпную. Другие нырнули вовнутрь самого кафе. На улице остались сидеть лишь пожилые пенсионеры, за которыми собственно и следовал Бураш. Бедняги были нерасторопны, и это практически обрекало их на попадание под колеса, мчавшегося на них автомобиля. Бураш прекрасно видел всё это со стороны, и понимал, что парочке в таком состоянии не убежать. Его реакция была мгновенной.

Он словно футбольный вратарь в прыжке бросился наперерез автомобилю, и в последнюю секунду просто-таки снёс своим телом пожилую парочку с её стульев. Ещё миг и по тому месту, где только что сидели пенсионеры пронёсся автомобиль. Через несколько метров он с треском врезался в ближайшее дерево. Мотор натужно взвыл и тут же заглох. Всё было кончено, машина встала как вкопанная. А из водительской двери выскочил сам водитель. Он был цел и невредим, лишь лёгкие царапины. Зато он кричал и махал руками, как оглашенный. А по его лицу было видно, что он очень рад благополучному исходу гонки.

– О, main god (о, боже мой)!… Das ist wunder (это чудо)!… Dieser junge Mann hat Sie gerettet (этот юноша спас их)!… Danke-danke (спасибо-спасибо)!… – восклицал водитель указывая, то на Бураша, то на парочку пожилых пенсионеров. Счастливчики, они не пострадали. Чуть помятые, но живые. И тут первым в себя пришёл глобус.

– Ох, что теперь будет,… ты Бураш хоть понимаешь, что натворил?… ты спас людей от неминуемой гибели!… Да они сейчас начнут тебя благодарить,… приедут корреспонденты,… налетят журналисты,… станут выяснять твою личность,… будут спрашивать, как ты здесь оказался,… начнётся целое расследование,… а нам такой славы не надо!… Давай-ка быстрей ищи на карте Москву и жми на неё,… переноси нас отсюда… – сильно испугавшись разоблачения, загомонил он. Благо ещё, что кроме Бураша его никто не слышал. Все были отвлечены кричащим водителем и обескураженной парочкой спасённых пенсионеров.

И тогда Бураш стал дрожащими от волнения руками скорей нащупывать на глобусе Москву. Но опять поторопился, ошибся, и нажал на что-то другое. Секунда и они с глобусом вмиг унеслись прочь с Магдебургского бульвара, чем вызвали неописуемое изумление у всех, кто это видел. Это был настоящий шок. Пожилая парочка ахнула и испуганно обнялась. Кричащий водитель вмиг умолк, да так и застыл с открытым ртом. Прочие свидетели случившегося начали креститься, поглядывая на расположенный рядом величественный собор, при этом поминая ангелов-хранителей.