– Если честно, Алекс, шансов у нас ничтожно мало. Эмира наверняка объявили или объявят в федеральный розыск, возможно даже подключат Интерпол, но…

– …могут искать годами, – нетерпеливо и желчно закончил за него фразу Клёнов.

Марьин кивнул головой и продолжил:

– Вполне вероятно. Масхадова, Басаева и Хаттаба не могут отловить до сих пор, хотя на их поиск брошены силы куда большие, чем располагаем мы.

– А тебе не кажется, Макс, что это какая-то дьявольская игра Центра с боевиками? Чечня – не больше Самарской губернии. Там сейчас столько войск, омоновцев и спецназовцев, что раздавить этих гадов можно было бы за месяц, а война идёт годами. Причём федералов мочат, как котят. То колонну взорвут и расстреляют, то «вертушку» собьют. Какую-нибудь банду обложат – деваться некуда, а она странным образом «просачивается» и уходит с минимальными потерями. Разве такое было бы возможно, если бы не предательство, коррупция и бездарность во власти, армии и силовых структурах? Видно, кому-то наверху выгодно как можно дольше воевать с тенями и делать бизнес на крови. Клеопатра мне так и сказала… Ладно, чёрт с ними! У них – свои игры, у нас – свои.

– Боюсь, только своими силами нам не обойтись, Алекс, – вздохнул Марьин. – Даже если мы мобилизуем всех наших людей, это не даст быстрых результатов. Хочешь – не хочешь, а придётся каким-то образом выходить на силовиков и сотрудничать с ними. Возможности системы всё же нельзя недооценивать.

Клёнов внимательно посмотрел на него и задумался. Он и сам понимал, что без взаимодействия с милицией и контрразведкой отыскать Эмира в огромной стране будет невероятно сложно, а если быть до конца честным – практически невозможно. В цивилизованных странах «Немезида» могла найти любого человека, но Эмир туда не сунется. Это Клёнов знал почти наверняка. Единственное направление, куда чеченец мог направиться с Евгенией – Чечня, где можно без труда скрыться от правосудия и от возмездия, ну, а дальше… Дальше возможны варианты: через Грузию в Турцию, через Азербайджан в Иран, через Туркмению или Казахстан в Афган.

Затеряться на Востоке ему ничто и никто не помешает. Как искать, если в мусульманских странах европеец – чужак, и эффективно работать не сможет. В той же Чечне же даже суперпрофи из группы «Тень» – а в «Немезиде» лучше бойцов не найти – автономно сможет просуществовать очень недолго. И тем не менее, Клёнову трудно было переломить свою неприязнь к Власти.

– Хорошо, Макс, над этим следует хорошенько поразмыслить, – ответил он нехотя. – Связаться с ФСБ и МВД нам придётся, но нужно обеспечить надёжную страховку на случай, если власти решат прижать нас…

– Согласен, страховка необходима, – поддержал его Келер, – но пойдут ли они на сотрудничество с нами?

– А мы их заинтересуем, – сказал Клёнов с невесёлой ухмылкой. – У нас есть то, чего нет у чекистов. Мы приготовим такое блюдо, от которого они не в силах будут отказаться.

– Ты имеешь в виду компьютер Асади? – спросил Келер.

– Его содержимое. И, возможно, кое-что в придачу. Это мы решим несколько позже. А сейчас, парни, четыре часа на ванную и сон, иначе мозги совсем протухнут…

4.

Москва, Лубянка

22 октября 2000 года, 8.30

За рабочим столом просторного кабинета сидел сухощавый мужчина в строгом темном костюме. Его маловыразительная, но лощеная внешность вполне подходила под стереотипное представление о чиновниках, коих во множестве расплодилось за последние десятилетия на Матушке-Руси. В сущности он и был чиновником, но только самого высокого государственного ранга, под началом которого находилось некогда невероятно могущественное, но теперь во многом утратившее ореол устрашающей власти и славы, ведомство, призванное стоять на страже государственной безопасности. В отличии от своих исторических предшественников, оставивших после себя недобрую память в народе, о нём широкой публике не было известно практически ничего, кроме фамилии, имени и поста, который он занимал в государственной иерархии. Даже сам этот пост именовался теперь скромно и заурядно: директор ФСБ. Однако, несмотря на внешнюю неприметность и изрядную цивильность, этот человек был наделён огромной властью и в его подчинении находилась всё ещё одна из лучших в мире спецслужб.

Уже более часа мужчина сосредоточенно изучал документы, разложенные на столе, время от времени отдавая через секретаря короткие распоряжения. Он был явно чем-то озабочен, раздражён и с трудом подавлял в себе порывы гнева, что было для его характера совсем несвойственно.

– Николай Петрович, генералы Корзун и Велехов ждут в приёмной, – раздался из динамика селекторной связи голос секретаря.

– Пусть зайдут, – ответил директор, не отрываясь от чтения бумаг.

В кабинет вошли два разительно контрастирующих между собой генерала. Один был молод, крепок и высок, другой уже в годах с седой редеющей шевелюрой и щуплого телосложения. Оба коротко поздоровались и прошли к столу.

– Садитесь, – коротко предложил директор, мельком взглянув на вошедших. Дочитав документ, он отложил лист и, откинувшись в кресле, с минуту молча задумчиво теребил подбородок. Наконец он обратился к старшему из генералов:

– Владимир Григорьевич, я не собираюсь учинять вам разнос за происшедшее в Автограде, хотя именно ваше управление в своё время уже занималось «Воинами джихада» и должно было бы иметь о них достаточно полное представление, чтобы недопустить ничего подобного… Нет времени для «разбора полётов». Вчера Президент поручил мне самыми решительными и эффективными мерами, я подчеркиваю – эффективными, покончить с бандой Эмира и его спонсорами из «Воинов». Главное – любой ценой найти и уничтожить запас химоружия, которым террористы, вероятно, обладают на территории России. Сделать это нужно в кратчайшее время. Задача чрезвычайно трудная, но выполнить её необходимо. Поэтому не будем терять времени и приступим к обсуждению операции. У вас есть мысли на этот счёт?

Генерал Корзун откашлялся в кулак и сухим скрипучим голосом ответил:

– Имеются, Николай Петрович… Если у боевиков действительно есть запас отравляющих веществ и биотоксина, то он должен быть надёжно спрятан и абсолютно недоступен для нас. Подобное оружие – козырной туз в руках бандитов, и обошёлся он им в кругленькую сумму, вернее, их патронам из-за границы. Поэтому такой тайник вероятнее всего расположен где-то на территории Чечни.

– Почему вы так считаете?

– Во-первых, провезти такой груз через границу возможно только с южного направления. Поскольку имеются сведения, что руководство «Воинов джихада» в основном представлено выходцами из Ирана и Саудовской Аравии, нетрудно предположить, что именно эти страны являются основными местами базирования организации. Не исключено, что ей оказывается всесторонняя поддержка со стороны официальных властей, по крайней мере тех их представителей, которые разделяют экстремистские взгляды фундаменталистского течения в исламе. Иран и Аравия обладают достаточным научно-техническим потенциалом, чтобы организовать производство и химического, и биологического оружия. Как известно во время войны с Ираком, который применял отравляющие вещества в ходе боевых действий и при подавлении восстания курдов, Иран также активизировал работы по созданию потенциала оружия массового поражения. Это следует из аналитического доклада Внешней разведки…

– Да-да, я в курсе, – прервал его директор. – Значит, вы считаете наиболее вероятным источником обеих находок Иран?

– Пока у нас нет достоверных данных, но такое предположение представляется наиболее вероятным.

– Хорошо. А что «во-вторых»?

– Маршрут переброски проходил либо через Азербайджан и Дагестан и далее в Чечню, либо через Турцию и Грузию. Если объём отравляющих веществ действительно превосходил тот, что был изъят на месте преступления, то логично предположить, что часть их боевики укрыли именно в Чечне…

– Предположения, предположения… Одни предположения! – снова раздраженно прервал генерала директор. – Хоть что-нибудь конкретное у вас есть? Невозможно разрабатывать операцию, основываясь лишь на допущениях.