Экзамены выпускников школы. Экзаменационную комиссию обычно составляли: инспектор народных училищ, законоучитель и учителя. Что должны были показать абитуриенты школы из своих навыков и знаний?

I. По русскому языку: 1) бегло прочитать текст и рассказать, 2) прочитать стихотворение, 3) грамотно написать небольшой текст в пределе главных правил этимологии.

II. По арифметике: 1) решить простую задачу, 2) показать навык сложения, вычитания, умножения, деления, 3) считать на счётах.

III. По закону Божию: знать заповеди, молитвы, тропари – всё, что изучалось на уроках.

Выдавалось удостоверение об окончании школы.

Соученики и школьные друзья.

Автору сего за 18 лет учения пришлось трижды иметь одноклассников и однажды – однокурсников. Если разбирать их всех по возрасту, то можно было бы сказать: у него были одноклассники раннего детства, одноклассники среднего и позднего детства, одноклассники раннего и среднего юношества и однокурсники – позднего юношества. Речь, следовательно, идёт [об] одноклассниках раннего детства – до девятилетнего-десятилетнего возраста, точнее о том составе, который был перед выпуском из школы.

В классе нас было 15–16 человек, из них пять девочек, а остальные мальчики. … Мальчики по социальному составу были разнородные: один из духовных, трое из тех, кого называют, негоциантами, трое – дети ремесленников, остальные из крестьян. Сколько различных индивидуальностей и характеров!

Вот Ваня Кротов (отец у него был плотником по профессии) – мальчик с явно выраженными математитическими способностями: он всегда первым решал задачи.

Гриша Гурлев (сын синельщика) обладал исключительной памятью: только он один всё заучил по закону Божию и отвечал лучше всех.[152]

Гриша Ширяев (отец у него был агентом компании Зингер и портным) увлекался каллиграфией. Вдруг Елизавета Григорьевна стала замечать у него в письме какие-то лишние завитки, стремление приукрасить заглавные буквы и спросила его, откуда это у него взялось такое искусство, он ответил: папа научил.

А вот вечный непоседа, «шило», как назвала его одна учительница, изобретатель разных шалостей – Федька Кунгурцев. Это он сидел на парте у двери в III класс и как только помощнице учительницы Елене Степановне нужно после звонка войти в этот класс, подскочит, подопрёт дверь плечами, а когда та нажмёт дверь, он – под парту, а она влетает в комнату. Сколько раз его оставляли «вечеровать» – нет опять что-нибудь придумает и выкинет.

Противоположностью ему был Вася Бобыкин из Баклановой: тихий, сидит – не шевелится. Туго ему давалось учение: был он и мучеником его и мучителем.

У каждого из мальчиков была какая-нибудь своя особенность: тот в игре ловкий, другой искусный мастер верховой езды. Девочки больше отличались по одежде, а по успехам всё не блестели ничем. Кончили школу, и двое (из духовных) уехали дальше учиться и почти ни с кем не встречались, почти, потому что у автора сего всё-таки были две встречи. Уже в возрасте 21 года он встретил Колю Суханову в Перми, где он был на военной службе – в кавалерии. Как они чувствовали себя при встрече? Только односельчанами? Нет, прежде всего, одноклассниками по школе: да, они встретились как бывшие школьники.

…

Когда бывал на каникулах, справлялся о своих соучениках. Помню, как был удивлён тем, что ему сообщили о женитьбе Феди Кунгурцева, когда сам он был всего во II классе семинарии. Особенно меня поразило сообщение о Саше Макаровой, что она ушла в монастырь. Нет, школьные соученики не забыты, как не забыть и некоторые эпизоды тогдашней жизни.

Обычно школьники расходились из школы стайками – по соседним улицам. Чтобы на замёрзнуть в холод и размяться от сидения на уроках играют в свой деревенский хоккей. В деревне всегда зимой лошади оставляют на дороге множество шариков для хоккея без клюшек. Кампания проходила в том месте дороги, где её с одной стороны суживал высокий сугроб снега. В этом месте вошедшие в азарт игроки пинали шарики друг другу в ноги и не заметили, как к ним подъехали в дровнях две баклановские женщины. Вдруг раздался истошный крик этих женщин, и кампания в недоумении остановилась, сначала не поняв, в чём дело. Женщины соскочили с дровней, и тут только друзья заметили, что среди них нет Алёши Комелькова. Женщины наклонили дровни на бок, и из-под них вылез пострадавший, но, как оказалось, «недушеврёдно»: он покачал немного головой, туже натянул на голову шапку, и кампания продолжила шествовать домой. Женщины сказали «слава Богу», перекрестились и поехали дальше.

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 351 об.-367.

См. также очерки «Детские годы Пети Иконникова» в Части I. «Семейная хроника Игнатьевых» и «Елизавета Григорьевна [Тюшнякова]» ниже.

[1965 г. ]

Деревенские девочки того поколения, к которому относилась наша старшая сестра – Александра Алексеевна, – были первыми теченскими школьницами в только что открытой земской школе. Это было за десять лет до поступления в школу детей нашего поколения и совпадало с началом организации земств и земских учреждений на селе.

Пионерами среди этих школьниц были дети духовенства, торговцев и более зажиточных крестьян. Так, из детей духовенства в школе учились: Мария Бирюкова, дочь теченского священника; Сильвановы Мария и Лидия, дочери второго теченского священника; Александра Игнатьева, дочь диакона; Мария Покровская, дочь псаломщика; дочери теченского «купца» – Елена и Анна; крестьян-выходцев из России Пеутиных – Таисья, Клюхиных – Евгения; дочь портного Постникова – Татьяна. О том, что последняя училась в школе, я узнал только случайно, но зато был удивлён её восторженными воспоминаниями об её пребывании в ней. Она, между прочим, похвасталась своей памятью и в доказательство прочитала молитву перед занятиями в школе: «Преблагий Господи, ниспосли нам благодать Духа Твоего Святого, дарствующего и укрепляющего душевные наши силы, дабы внимая Твоему учению, возросли мы Тебе, нашему Создателю на славу, родителям же нашим на утешение, церкви и отечеству на пользу».

По разному сложилась судьба этих первых теченских школьниц. Глубже всего учение в теченской школе затронуло судьбу Марии Сильвановой: в школе она встретилась с Петром Лебедевым, мальчиком из обедневшей крестьянской семьи, убёгом по окончании епархиального училища вышла за него замуж, сделавшись по этому поводу причиной скоропостижной смерти своего отца, не смогшего примириться с её поступком – мезальянсом с выходом замуж за простого деревенского парня. Она, однако, вывела своего мужа потом, как говорится «в люди»: он одно время работал видным кондуктором на железной дороге, но потом спланировал свою жизнь по линии духовенства, служа диаконом, а детей своих учил в духовных учебных заведениях. Так, в истории Течи произошёл единственный случай перехода одного из её аборигенов с позиции крестьянства на позицию духовенства.

Сестра её Лидия вышла замуж за сына теченского земского начальника П. А. Стефановского – Александра Павловича, имела от него трёх детей и пережила семейную трагедию: муж её покончил с собой самоубийством, и она одна поставила свою семью на ноги, дав детям законченное среднее образование.

Александра Игнатьева всю свою жизнь отдала на помощь родителям воспитать большую семью, работала учительницей пятьдесят лет и умерла в возрасте семидесяти пяти лет, не выходя замуж.

Мария Покровская по окончании епархиального училища «потерялась». Шла молва, что один из её знакомых по Екатеринбургу, уже не молодой, похитил её тотчас по окончании учения, т. е. женился на ней… и всё. В Тече она больше не появлялась, и вся эта история осталась для всех загадочной, а родители её сохраняли гробовое молчание.

Елена Новикова, Таисья Пеутина и Евгения Клюхина вышли замуж за торговцев и, очевидно, свои знания и навыки, полученные в школе, использовали по торговой линии.