Прошло несколько дней после возвращения Эйрика Рыжего в Братталид. За это время конунг не только успел поведать местным жителям о своих приключениях, но и рассказал норвежским друзьям о том, как он открыл Гринланд. Потом Эйрик проводил гостей до края великого необозримого ледника, простиравшегося вглубь Гринланда, показал им птичьи базары на скалистых берегах, и лежбища моржей.

Это был богатый край. Не только поселение, основанное Эйриком Рыжим, но и весь Гринланд процветал за счёт торговли. В Европу отсюда везли моржовые бивни, китовый ус, ворвань, тюлений жир, вяленую рыбу, шкуры оленей и белых медведей. На юге Гринланда размножились завезённые из Исландии козы и овцы. По зелёным пастбищам бродили стада коров. На побережье располагались лежбища моржей. Правда, высоких деревьев на этой земле не было, однако повсюду произрастали стелющиеся по земле берёзки с кривыми стволами.

Однажды пасмурным вечером Эйрик Рыжий со своими друзьями стоял на берегу холодного моря и всматривался вдаль.

– Там, за морем, лежат обширные земли, куда мы вскоре отправимся. А потом в тот край переселятся многие гринландцы. Земли викингов будут простираться от Скандинавии до неведомой земли на западе.

– А ведь здесь прекрасный край. Нет смысла искать более тучные пастбища и ещё более переполненные лежбища моржей, – сказал Ульвар. – На твоём месте я бы не отправлялся в неизвестные края.

– Вот этим я и отличаюсь от тебя, Ульвар! – воскликнул Эйрик. – Меня постоянно влечёт неизведанное.

– Этим и я заразился от тебя, Эйрик, – сказал Ингвар. – Если бы не твоя жажда приключений и умение уговаривать, я бы не стал ходить с тобой за добычей к южным берегам Европы и не поплыл бы в Гринланд. Если бы я не знал тебя, то, скорее всего, обучился бы кузнечному мастерству и, наверно стал бы подмастерьем у Бергтора. Но теперь мне самому интересно разведать новые земли.

– Тем более, та земля может оказаться намного богаче Гринланда, – кивнул Эйрик. – Мой сын, Лейв, давно мечтает снарядить корабли и отправиться на запад. Возможно, мы выйдем в море вместе с ним.

– Эйрик, тебе не кажется странным, что епископ Джереми куда-то постоянно пропадает, – вдруг заметил Ульвар. – Уж не задумал ли он чего?

– Задумал. И даже сделал. От меня ведь ничто не укроется. Джереми вчера освятил часовню в каменистой лощине, которую тут построили в моё отсутствие. Представьте, вернувшись домой, я столкнулся с бесстыдным предательством.

– Кто посмел предать тебя, Эйрик?! – закричал Ульвар, хватаясь за рукоять своего тяжёлого меча, висевшего в ножнах на поясе. Ульвар редко расставался с этим грозным оружием.

– Не выхватывай меч из ножен, друг! Ты не посмеешь рубить им предателей, – грустно сказал Эйрик.

– Это ещё почему? – нахмурился Ульвар.

– Предатели – моя любимая жена и мой родной сын Лейв.

– Клянусь Одином, ничто так не обескураживает, как предательство родных и друзей! – воскликнул Ульвар.

– И как же они тебя предали? – поинтересовался Ингвар.

– Когда я был далеко от Гринланда, Торхильда руководила постройкой деревянной часовни, которую недавно возвели в долине за холмами. Ещё хорошо, что часовню не видно из посёлка и с побережья, и она не мозолит людям глаза, – проворчал Эйрик. – Но что хуже всего для меня – так это деяния моего сына. Мой сын проникся постулатами новой веры, и теперь будет помогать пришлым проповедникам разрушать наши вековые устои. Думал, хоть в Гринланде сохранится возможность верить в древних Богов, да не получается. Наверняка теперь Торхильда и сын мой, Лейв, молятся в часовне. Они где-то прячут от меня проповедника, которого, как я слышал, Лейв привёз из Тронхейма. Так я и думал, что всё этим закончится! Теперь ещё и епископ Джереми присоединился к утверждению чужеземной веры в Гринланде. А ведь, это вы, Вегард и Ингвар, посоветовали мне взять с собой в поход изворотливого Джереми, который втёрся к нам в доверие, – возмущался Эйрик.

Он поднял увесистый камень и со злостью швырнул его в набегавшую на берег пенистую волну.

– Успокойся. Пусть у них будет другая вера, – сказал Вегард.

– Эйрик, что ты так накинулся на епископа? Всё-таки, он спас нам жизнь, когда мы попали в переделку в Иглстоуне, и выручил нас той ночью, когда мы плыли мимо вражеской флотилии. Он хороший человек. Пусть епископ поступает, как велит ему его вера и совесть, – рассудил Ингвар.

– Вот то-то и плохо, что этот хитрый епископ – хороший человек, – сказал Эйрик.

Из-за холмов донёсся колокольный звон. Эйрик встрепенулся. Звон повторился.

– Слышите? Это на колокольне часовни звонит колокол. Неужели они повесили тот самый колокол, который снял с часовни в Скогстрёме кузнец Бергтор? Теперь этот колокольный звон будет будить по утрам жителей Братталида, как уже давно будят людей колокола в стране франков и в Британии?! – вскричал Эйрик, развернулся и размашистым шагом зашагал в сторону зелёных холмов, из-за которых доносился колокольный звон.

– Не ходи туда! Ты сейчас натворишь бед! – крикнул ему вслед Ингвар.

Однако Эйрик не остановился.

– Конунга надо остановить, иначе он совершит непоправимое – ещё убьёт Джереми или отдубасит своих родных. Когда он в бешенстве, ему лучше не попадаться под руку. Именно из-за того, что в припадке ярости он и его отец убивали соседей, и его отца, и самого Эйрика ссылали всё дальше и дальше от берегов Норвегии, – напомнил Ингвар.

Ульвар побежал следом за Эйриком. Вегард что-то зашептал, глядя вслед конунгу.

И тут Эйрик споткнулся и упал. Ульвар подбежал к нему, а потом замахал рукой и закричал, призывая на помощь Ингвара и Вегарда, которые тут же поспешили на помощь конунгу.

Эйрик сидел на валуне и потирал правую ступню.

– Проклятие! Я не могу идти. Кажется, я вывихнул или сломал ногу, – проговорил Эйрик.

– Странно. Ты упал почти на ровном месте. С чего бы это? – задумался Ульвар и пятернёй почесал затылок. – Может, это знак высших сил?

– Какой ещё знак? – застонал Эйрик. – Просто я наступил на скользкий камень – вот и всё.

– Всё-таки, не просто так ты упал на ровном месте, – продолжал бормотать Ульвар.

– Не бубни, Ульвар! Лучше отнеси Эйрика домой, – попросил Ингвар.

Гигант легко подхватил здоровяка Эйрика и на руках понёс его в посёлок. Ингвар и Вегард последовали за ними.

– Возможно, Ульвар прав. Это был знак, – сказал Вегард. – Эйрику не следует плыть с нами на запад. Он уже не молод. И у него много дел здесь, в Братталиде.

– Есть дела и у меня, – сказал Ингвар.

– Свои дела ты быстро уладишь. Как я понял, вы с Хельгой собираетесь пожениться? Так в чём же дело? На днях справите свадьбу.

Вскоре состоялась свадьба Ингвара и Хельги, которую сыграли по языческому обряду, что вызвало неудовольствие Лейва и восторг его отца. Опираясь на посох, конунг пришёл на свадьбу, которую сыграли в доме его младшего сына Торстейна. На празднике Рагнейда познакомилась с ещё одним сыном Эйрика – Торвальдом.

Эйрик, как часто случалось с ним на пирах и праздниках, совершил очередной необдуманный поступок.

Лейв выпил вино за здоровье Ингвара и Хельги, поставил кубок на стол и попросил епископа Джереми благословить молодожёнов. Эйрик этого не стерпел. Он схватил свой пустой кубок и метнул его в Лейва. Тот подхватил на лету сосуд и насмешливо посмотрел на отца. Взбешённый Эйрик схватил дротик и запустил его в старшего сына. Плохо пришлось бы Лейву, а великий конунг Эйрик Рыжий, став сыноубийцей, до конца своих дней проклинал бы себя, если бы не Торвальд, который схватил огромное бронзовое блюдо и, сбросив с него остатки жареного мяса, успел выставить его перед Лейвом. Дротик стукнулся со звоном о блюдо и, отлетев, вонзился в деревянный стол перед Рагнейдой.

Наступила тишина. Епископ Джереми принялся перебирать чётки и шептать молитву. Эйрик тут же сник. Торстейн и Ингвар вывели его из дома.