Ветер пах мокрой травой и жарким солнцем. Влад не задавался вопросом, есть ли запах у солнечных лучей, и как утренняя свежесть уживается с палящим полднем. Он просто жадно вдыхал этот воздух и грудь, словно раздутый парус, наполняло ощущение безграничной силы. Сбивая изумрудные капли росы он шел по утреннему лугу, и в висках яркими вспышками пульсировало :
" Я вернулся!"
Но старый зануда разум, все еще пытался уяснить, что происходит:
" Волшебник перенес тебя в сказочную страну? А может это наркозный бред. Или ты просто умер, и мозг напоследок тешит радужными картинками?"
Черными кляксами сомнения падали в траву, но не могли испортить роскошную зелень под ногами. А дорогу ему преградила круча речного обрыва. Подойдя к самой кромке, он с некоторой опаской заглянул вниз. Песчаный откос резко уходил в воду и исчезал в темной глубине стремнины. Но ближе к середине реки снова начинали проступать отмели. По мелкой ряби волн можно было проследить, как они длинными косами уходят в противоположный берег. С каждым порывом ветра речная гладь, покрывалась сеточкой морщин. И откуда-то из глубин памяти проступала добрая бабушкина улыбка.
" Что это? Возвращение в детство? В мир, когда сказка и реальность еще не разделились?"
Влад вспомнил уютный маленький рай летних каникул. Как утренние лучи вместе с щебетом птиц влетали в открытые створки старой деревянной рамы. Как ветерок покачивал заросли крапивы за бабушкиным огородом, огромные зонтики лопухов вырастали прямо из песка дачного пляжа, а на другой стороне реки утопало в молочных летних сумерках зачарованное царство вековых сосен. Вспомнил он, и как рвался в большой мир, и как тосковал потом по своей маленькой территории счастья.
" И вот он снова здесь! Но, что было между уходом и возвращением?"
И тут память, словно поток грязной холодной воды, обрушилась на него, смывая красочные картины из мира детства. Вскоре все вернулось на свои места. Смятая постель. Пожелтевшие обои. Очки и книжка на журнальном столике, а рядом вскрытая упаковка "Эликсира счастья".
" Кажется, на этот раз перебрал!" - думал он, пересчитывая пустые отверстия ампул. Вспомнилось, как долго не мог заснуть, и по потолку гигантскими мокрицами ползали темные ночные мысли. Пачка эликсира уже лежала наготове, но с некоторых пор он старался как можно реже прибегать к этому средству. Реклама заверяла в полном отсутствии привыкания и побочных эффектов, но Влад интуитивно чувствовал, что это не вся правда.
" Может быть с медицинской точки зрения это так! Но когда все проблемы, можно решить одной таблеткой, ты уже не можешь, да и не хочешь смотреть в лицо жизни. И в этом есть что постыдное, дезертирское!"
Но это были только утренние покаянные мысли. К концу дня усталость превращала его в жалкое существо, мечтающее лишь о сытном ужине и ста граммах виски. Путем проб и ошибок Влад пришел именно к этой дозе любимого напитка. Она позволяла без сильного опьянения растянуть и скрасить вечернюю трапезу. Правда, иногда срывало с катушек. Внутри словно закручивалась воронка Мальстрима, где быстро исчезала добрая половина содержимого бутыли. Пьянство усугублялось обжорством, потом неизменной расплатой приходили боли в желудке и тяжесть вечернего похмелья. И вот тогда начинала свою медленную пытку бессонница. Наблюдая, как над кроватью проплывают огни проезжающих машин, он думал, о том, что стало с юношей, когда-то мечтавшим изменить мир. Ну если не изменить, то хотя бы вписать в него свое имя!
" Что, и когда пошло не так? Или все не так было с самого начала!"
Ответить на эти вопросы он не мог. Вернее были ответы, от которых хотелось убежать, спрятаться там, где они не достанут тебя своими острыми холодными клешнями. Но некуда было бежать, и негде было укрыться. Вокруг стены со старыми обоями, блики автомобильных пар ползают по потолку, а рядом на журнальном столике ждет своего часа открытая пачка эликсира.
Влад пробовал убирать таблетки на верхнюю полку шкафа. Но потом понял:
" Бесполезно! Все равно встанешь и найдешь, как бы далеко не прятал".
Оставалось только смириться, принять на веру рекламные заверения, что препарат абсолютно безвреден.
От попытки сделать гимнастику Влад в очередной раз отказался. Яркие ночные видения выпили все душевные силы, и он просто не мог заставить себя напрягать тело. Для успокоения совести он помахал несколько минут руками и отправился готовить завтрак. Когда на сковороде весело зашипели облитые яйцом кусочки бекона и кухню наполнил бодрящий аромат кофе, настроение немного улучшилось. Утро было для него любимым временем суток. Без каких либо внешних стимуляторов приходило радостное ощущение возможных перемен, желание вырвать свою судьбу из глубокой наезженной колеи, где вечер неизменно кончался набитым желудком, стопкой виски и тающей во рту химической формулой счастья. Он уже не давал зароки начать новую жизнь, но старался как можно дольше сохранить этот утренний настрой. Однако знал, что пройдет несколько часов, и офис высосет всю энергию утра. А дальше снова пустой вечер с обильным возлиянием, и бегство в мир ярких ночных иллюзий.
Работа всегда вытягивала силы. Но раньше усталость несла привкус радости от того, что успел сделать, придавала аромат жизни. С некоторых пор все изменилось. Чувствуя себя винтиком безликой машины, он монотонно совершал одни и те же операции в виртуальном пространстве. Подчиняясь команде компьютерной мыши, с одного конца света на другой отправлялись денежные переводы, где-то в далеких портах смуглолицые рабочие грузили контейнеры, корабли везли их через моря и проливы, усталые дальнобойщики гнали фуры по бесконечным дорогам огромной страны. Но сам он не видел и не ощущал масштабности этих действий, и был лишь одним из рабов, прикованных незримыми цепями к палубе идущей своим курсом галеры.
Влад знал, что люди физического труда к таким как он относятся со смесью презрения и зависти. Для них он бездельник, неоправданно получающий большие, по меркам простого человека, деньги. Сам же он, имея возможность выбора, наверное, предпочел бы класть кирпичи или даже валить лес. Пускай первые две-три недели будут страшно болеть мышцы. Однако потом, на смену боли, придет здоровое ощущение бодрости и упругой подтянутости тела. Каждый день будешь видеть плоды трудов своих, а на коротких перекурах беззаботно от души смеяться над байками весельчака напарника. Но уже поздно было что-то менять в своей жизни, и он знал, что так и закончит трудовой, а может быть и жизненный путь, высокооплачиваемым офисным рабом.
