Пробуждение было неожиданным, словно в спящем сознании сработал сигнал тревоги. Встрепенувшись ото сна, он сначала подумал, что наступило утро. Но это было ошибкой. Войдя в полную силу, владычица ночи, почти как днем, освещала поляну.

   " Полнолуние! Твой обманчивый свет рождает искушение, путает мысли, подвергает сомнению все, что казалось простым и понятным."

   В памяти встали события прошедшего дня:

   " Хорошим посмешищем ты бы предстал, не помешай тому бедняга- мышонок! Гай наверняка бы повеселился от души, а потом история о " танцующем отшельнике" стала достоянием светских гостиных."

   Напрасно Сильверст пытался убедить себя, что ему безразлично мнение людей. Привыкший к самоанализу разум заставлял смотреть в глаза правде и стремился расставить по полочкам чувства и истинные мотивы.

   "Не сумел ты еще окончательно порвать с этим миром! Тлеет еще не растраченный огонь желаний. Этим вечером он чуть было не вырвался из-под пепла. Но хорошо это или плохо?"

   С точки зрения менестреля, который несколько столетий назад сам обратился в пепел, все шло согласно человеческой природе, и не должно было ограничиться танцем.

   " Одна ночь страсти, стоит вечность покоя!"

   Но что дальше? Он бы славно повеселил своего бывшего дружка, дал хорошей повод злословию и насмешкам. Миранда прикрепила бы к статусу светской львицы титул "покорительницы святош". А что бы досталось ему? Воспоминание, которое превратит жизнь из отшельничества в заточение?

   "Будешь прятать глаза от мирян, которые решат посетить твою келью? А, может, вернешься обратно в город, предав мысли и чувства, с которыми пришел сюда."

   ...После страшного известия, Элиза стала являться к нему во сне и почему-то в арестантской робе. Устремив на мужа печальный взгляд, она, словно, просила о чем-то. Это случалось почти каждую ночь, пока Сильверст, наконец, понял, о чем молит ее душа,и куда судьба его направляет.

   Ближайший монастырь стоял в нескольких верстах от города. Его настоятель совсем не походил на сложившийся в сознании мирян образ монаха. Маленький жилистый старичок казался необычайно подвижным и излучал деятельную энергию. Взгляд был веселым и даже лукавым. Правда, выслушав просителя, он сразу стал серьезным и долго в задумчивости теребил бороду. Наконец, сказал, что постриг не примет, но на отшельничество благословляет. Поле чего и началась новая жизнь, в которую Сильверст пришел, чтобы в трудах и молитвах искупить как свои, так и ее грехи. А после первых самых тяжелых месяцев Элиза снова пришла к нему во сне, но уже улыбающаяся, в легком летнем платье...

   Услышав шорох шагов, Сиверст вскочил со своего ложа. Ему показалось, что он видит Миранду.

   " Все-таки решила выиграть спор!"

   Но спустя мгновение обманчивый лунный свет трансформировал женскую фигуру в мужскую. Кто-то неизвестный прокрался вдоль стены загона, свернул к дому, огляделся по сторонам и нырнул в кусты на склоне. Немного выждав, Сильверст последовал за ним. Там, где со склона открывался вид на дно оврага, он снова увидел незнакомца. Утопая по пояс в серебрящейся под лунным светом траве, тот двигался к ручью, а вдоль тропинки вытянулось нечто похожее на гигантского змея. Достигнув головы чудовища, незнакомец остановился, послышались голоса, и змей медленно двинулось в сторону дома отшельника. Теперь Сильверст уже мог различить отдельные человеческие фигуры и слышал звуки, похожие на звон металла. В голове молнией пронеслось:

   " Авгуры! Разведчик доложил, что здесь безопасно, и через минуту они будут уже около дома"

   От гостей Сильверст не раз слышал, что разбитые королевскими войсками повстанцы все еще прячутся в окрестных лесах. По-видимому, один из таких отрядов набрел на его жилище.

   Уже через мгновение, задыхаясь от быстрого бега, Сильверст ворвался в келью. Крик его остался без ответа. Пытаясь разглядеть в темноте спящих гостей, он обошел в комнату, потом на ощупь добрался до стола и зажег свечу.

   Никого не было! Шкуры лежали на полу, там, где он их оставил.

   " Слава Господу! Они решили уехать."

   И вдруг в освещенном полукруге, смешно дергая носом, появился его серый приятель. Сильверст узнал его по крошечной проплешине над левым ухом.

   " Ты жив! Она раздавила кого-то из твоих сородичей. А может все это просто привиделось?"

   Только сейчас Сильверст заметил, что на столе не осталось ни одной крошки от вчерашнего пира. Возможно, светские дамы, повинуясь женскому инстинкту, навели порядок.

   " А может быть, ему действительно привиделись эти гости?"

   Больше он ничего не успел подумать. Дверь отворилась от грубого толчка и веселый злой голос крикнул:

   - Принимай гостей, святой отец!

   В келью тут же набилось около десяти человек. Вместе с сырым воздухом ночи они принесли с собой острый запах табака и пота. На лицах, как сначала показалось отшельнику, лежала печать звероподобия и уродства. Словно ожили картины старых мастеров, изображающие разгулявшиеся силы ада. Отличался от прочих только главарь шайки. По его облику и манерам чувствовалось, что этот человек когда-то получил неплохое воспитание. В голосе даже проскальзывала учтивость:

   - Прошу прошения за поздний визит. Но мы наслышаны о твоем врачебном искусстве, а у нас раненный.

   Расступившись, непрошенные гости пропустили вперед носилки, на которых лежал молодой парень. Еще совсем юное безусое лицо было искажено болью. Следом в келью ввалился испачканный грязью толстый человек с багровым мясистым лицом. Обойдя раненного, он обратился к командиру.

   - Нам повезло, Гай! У святоши тут целое стадо козлов. Хоть сегодня пожрем по-человечески!