"- Сейчас бы самое время смотаться по-тихому" - думал он, с ненавистью глядя на мелькавшую впереди залысину Примаса. Не переставая что-то говорить, старый ловелас уводил его возлюбленную куда-то вглубь зала. Нагнал их Павел только у столика в нише. Примас заранее застолбил его табличкой " Места не занимать. Администрация". Стульев там оказалось всего две штуки и Павлу пришлось сесть по-сиротски на выступе стены.
- Светочка, за наше знакомство! - провозгласил Примас, наполняя два бокала приготовленным на столе шампанским.
- А Павлику !? - опомнилась наконец Светлана.
- А он сегодня за рулем! - нагло заявил Примас. - И вообще, Светочка, молодежь нынче даже пить, как следует, не умеет. А это ведь тоже искусство! В свое время с такими мастерами общаться пришлось. Но не будем о прошлом! Давайте лучше за вас выпьем. За такую молодую и прекрасную.
Не понимаю, что происходит, Павел смотрел как женщина, с которой он только что собирался строить свое счастье, кокетливо улыбаясь комплиментам старого ловеласа, выпивает подряд второй бокал.
"-Что она творит ! Меня что ли позлить хочет? Но зачем?!"
С полчаса Павел просидел как на горячих углях. Было видно, что Примас вцепился в Светку мертвой хваткой, и он даже не мог вклиниться в разговор.
"- Может просто взять и увести ее отсюда? А вдруг Светка заартачится?" - думал Павел, все больше теряя уверенность в себе. Потом мысли, совершив неожиданный скачек, вернули его к событиям этого утра:
"-Интересно, что все-таки стряслось с краеведом? Может он объявился и сейчас где-нибудь здесь?"
Пристав на цыпочки Павел стал осматривать зал и вдруг Примас, прервав разговор с дамой, поинтересовался :
- Кого ищешь, Павлуша?
Павел даже вздрогнул от неожиданности. Взгляд Альберта Епифановича показался на удивление трезвым. В один миг вернулись все прежние страхи:
"- Он же не просто так спросил! Знает и про краеведа, и про наш вчерашний разговор. Может быть, и к Светке эта сволочь не просто так прицепилась?!"
Тем временем в зале возникло какое-то движение. В нарастающем шуме публика постепенно, продвигалась к эстраде. А там, как в старые добрые времена, за красно суконным столом занимали место избранные. Издали Павел узнал только физиономию Перетягина и смазливую мордашку пресс-секретаря. Но сегодня сексопильная брюнетка походила не на деловую даму, а на комсомольскую активистку на торжественном собрании. Перешептываясь, члены президиума то и дело оглядывались назад, и Павел понял:
"Начинается!"
Еще недавно предстоящее явление кандидата волновало его не больше, чем смена кабинета министров в Италии, но сейчас вдруг проснулось любопытство. Демонстративно не оглядываясь назад, Павел стал проталкиваться к эстраде. Люди вокруг двигались сумбурно, наподобие молекул в броуновском движении. Но ему, хотя и не без труда, удалось оказаться в первом ряду. Сзади напирала возбужденная толпа. В первый раз Павел видел своих коллег в таком состоянии. Особенно отличались дамы. Казалось еще чуть-чуть и в президиум полетят мелкие детали женского туалета. Стоявшая рядом белокурая девчушка, подскакивая как заведенная, то и дело задевала Павла бюстом, и он всерьез опасался, что она запрыгнет ему на шею. Но вот стали гаснуть лампы, послышались торжественные аккорды музыки, и толпа, как по команде, затихла. Взгляды дружно обратились к маленькой дверце за эстрадой. Медленно, как во сне, она поползла в сторону. Молчание в зале достигло критической отметки и, когда в светящемся проеме появилась тщедушная маленькая фигурка, толпа взорвалось многоголосым криком.
Павел смотрел и не понимал, сошел ли с ума он, либо все остальные. Мессия достиг трибуны. Зал бесновался, члены президиума подобострастно трясли протянутую руку и, казалось, никто не замечает вопиющего факта: - Над худенькими плечиками долгожданного кандидата, на тонкой шее сидела настоящая козлиная голова!
Обернувшись к залу, козлоголовый в приветственном жесте вскинул руки и сразу, не давая никому опомниться, задолбили тяжелые аккорды популярного шлягера. Рассыпавшись на группки, толпа задергалась в дикой пляске. Белокурая девушка завертелась вокруг Павла, неистово вращая бедрами. А он, не оправившись от шока, топтался на месте, неуклюже дергая руками и ногами. В голове почти в такт ударника появлялись и исчезали какие-то обрывки мыслей:
" Что это, маскарад? Почему другие не замечают?! Или это прикол такой, и один я не в курсе!"
В наступившей наконец музыкальной паузе, девушка подтащила Павла к какому-то столику и, налив подвернувшие под руку бокалы, потребовала выпить на брудершафт. Как только они завершили ритуал поцелуем, зазвучала мелодия "сиртаки" и партнерша снова потянула его танцевать.
"-Странный у шампанского вкус!"- успел отметить Павел, но уже через несколько секунд утратил способность о чем-либо думать. Вырвавшаяся из каких-то тайников памяти темная первобытная стихия неожиданно захлестнула сознание. Наверное, нечто подобное испытывал древний грек на празднике в честь бога Диониса. Переставая быть самим собой, он погружался в нарастающий ритм танца. Вокруг, охваченные таким же безумием, плясали мужчины, женщины, тени на стенах и, казалось, дергаться начинают даже своды подвала. Но постепенно в голове стало проклевываться.
" Надо остановиться! Кажется в вино, что-то подмешали! А что со Светкой? Она же этой гадости чуть ли не литр вылакала. Примас один за другим подливал!"
Желая спасти возлюбленную, Павел бросился через зал. За столиком естественно уже никого не было. Усиленно работая локтями, он еще несколько раз прошел сквозь пляшущую толпу, но ни Светки ни Примаса так и не обнаружил. Благородный порыв обернулся приступом дикой ярости:
"-В номер он ее к себе потащил! Обоих убью!"
Через несколько секунд Павел оказался в холле и с разбегу налетел на веселую кампанию. Молодых люди и девушки, приплясывая, спускались по лестнице.
-Примаса не видели?! - крикнул вдогонку им Павел. Упоминание фамилии начальника прессы почему-то вызвало взрыв смеха и только один парень, все еще продолжая смеяться, сообщил:
