— Доброе утро, солнышко. Рад, что ты смогла присоединиться к нам, — мой дядя наклоняется и целует меня в макушку, когда я становлюсь рядом с ним возле стола с едой. — Хорошо спала?

Я энергично наполняю свою тарелку, не осознавая, насколько голодной была.

— Как убитая. А ты?

— Может, не так хорошо, — смеется он. — В нашем номере была одна кровать, и Коннер спит не самым спокойным сном, но в целом, неплохо.

Когда наши тарелки заполнены до отказа, мы направляемся в кабинку, где разместились остальные. Здесь довольно тесно, а я очень хочу есть, чтобы сидеть в тесноте и пихаться локтями, поэтому занимаю кабинку прямо позади них.

— Доброе утро, Лиз. Я могла бы подвинуться, — предлагает Ванесса.

— Не беспокойся. Я настолько голодна, что могу кого-нибудь ударить во время атаки на еду, — я улыбаюсь ей и бесстыдно приступаю к еде.

— Кэннон сказал, что у нас есть время сходить в зоопарк!

Ой, ауч. Я тычу себя вилкой в десну, когда Коннер сжимает меня в приветственном объятии, поднимая на три дюйма над стулом. Проглатывая, я промокаю салфеткой рот и осматриваю ее; всего лишь немного крови.

— Он так сказал? — сузив глаза, я искоса смотрю на Кэннона, который уже наблюдает за мной со знающей самодовольной улыбкой. — Все хотят пойти? — спрашиваю я громче.

— Мы с Несси пас, — Джаред наклоняется к ее шее, в то время как она хихикает, отмахиваясь от него.

— Ретт? Брюс?

— Я бы предпочел использовать свободное время, чтобы дать отдохнуть спине, — с извиняющимся видом произносит мой дядя.

Я киваю.

— Конечно. Может, отвести тебя к кому-нибудь, чтобы осмотреть ее?

— Пфф, — он отмахивается от меня. — Ни у кого нет лекарства от старости. Вот и все.

— Здесь есть спа, дедуля. Тебе следует узнать, есть ли там массажистка, — советует Джаред, тем самым заслуживая за свой сарказм шлепок от Ванессы.

— Хм, стоит попробовать. Брюс встает, его глаза вспыхивают от возможности получить сеанс массажа, проведенного женщиной. Ну, это мое шутливое предположение. — Увидимся позже, детишки.

— Может быть, она действительно поможет ему разработать спину.

На это раз уже я даю Джареду подзатыльник.

— Ретт, что насчет тебя? — я с надеждой смотрю на него. Мы двое отдаляемся друг от друга, и мне это не нравится.

— Конечно, я пойду, — тут же отвечает он, и я чуть ли не падаю от счастья.

— Ну, что ж. Вперед! — Коннер подпрыгивает и громко кричит.

— Кон, давай посидим в автобусе, пока твоя сестра доедает, — предлагает Кэннон, и мой желудок благодарен ему за это.

Пока они расходятся, я уплетаю свой завтрак и оставляю немного денег на столе.

Нас ждет зоопарк!

Возможно ли такое, что вас могут вышвырнуть из зоопарка, места, специально предназначенного для диких животных, спросите вы?

Конечно же, да.

Видите ли, когда они вывешивают предупреждающие знаки, такие как «не кормить животных» или «не прислоняться к стеклу», они именно это и имеют в виду. Честно говоря, технически знака «не залезать за ограждение с обезьянами» не было, но для них это был решающий момент — последняя капля — и нам указали на выход.

Несмотря на наш позорный уход из зоопарка, в окружении его сотрудников, мы отлично провели время. Теперь Коннер думает, что ему нужен свой собственный шимпанзе. Когда мы подходим к автобусу, Ретт и Кэннон все еще изображают этих приматов, но, тем не менее, это был один из самых лучших дней в моей жизни, бесспорно.

— Лиззи, милая, постой.

И именно это я и делаю: останавливаюсь как вкопанная, когда его глубокий голос требует это. Милая?

— У тебя арахисовая шелуха в волосах. Дай-ка я уберу, — негромко произносит он прямо позади меня, запуская одну руку в мои волосы. — Кажется, мы несколько раз не приметили слона, — дразнит он, длинные пальцы нежно разделяют и перебирают пряди.

— Вы идете? — Ретт высовывается из-за двери автобуса и кричит. — Брюс сказал, что нужно выдвигаться. Он уже перенес все вещи из комнат, включая чистую одежду! Бонус!

Я и не заметила, как они ушли вперед, оставляя нас с Кэнноном стоять в тени дерева. Но теперь единственное, что я точно осознаю, так это мое напряженное тело, неестественно прямую спину и прерывистое дыхание.

— Я чувствую себя как в одном из тех выпусков National Geographic, где обезьяны сидят без дела и перебирают шерсть друг у друга, — произносит он, тихо смеясь.

Мой собственный вымученный смех звучит фальшиво.

— Ты закончил?

— Готово, — он передвигает руку к моим оголенным плечам, легко проводя по ним пальцами. — Ты немного обгорела на солнце сегодня. Болит?

— Нет, — выдыхаю я, трепеща от каждого легкого, словно перышко, прикосновения к моей коже.

— Хорошо. Если начнет, необходимо приложить немного алоэ, но я думаю, ты будешь в порядке. Готова? — он обходит вокруг меня, становясь напротив, и предлагает свою руку, чтобы проводить меня к автобусу.

Я мельком гляжу на нее, ковыряясь ногой в гравии.

— Кэннон?

Он вопросительно смотрит на меня, не произнося ни слова.

— Спасибо, что вытащил шелуху из моих волос, и что заметил ее. И, э-э-э, что хорошо относишься к Коннеру, и даже к Ретту. Ты отличное прибавление к нашей команде, и я рада, что ты с нами.

Он подходит ко мне очень близко и поднимает пальцами подбородок. Несколько секунд, которые ощущаются гораздо дольше, он сохраняет молчание, всматриваясь в мои глаза. Я почти решила, что он может поцеловать меня, пока он не заговорил шепотом, настолько тихим, что мне пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать.

— Я действительно рад, что нахожусь здесь. Все больше и больше с каждым днем.

Я пытаюсь отвести взгляд, нуждаясь в передышке от его проникновенного и всепоглощающего взгляда, но он, используя большой палец, удерживает мою голову.

— Лиззи, если я поцелую тебя прямо сейчас, возникнет ли у тебя хоть малейшая мысль о том, что это слишком рано, или что я отвлекаюсь от прошлых отношений?

Я отвечаю честно, на одном дыхании.

— Да.

— Я понимаю.

Уголки его рта опускаются, и я замечаю, будто он… разочарован?

— Пообещай мне одну вещь.

— Какую?

— Ты дашь мне знать, как только изменишь свой ответ.

Закусив нижнюю губу и опустив свой взгляд, я слабо, но утвердительно киваю. Ну почему я всегда так чертовски честна? Я могла бы попробовать Кэннона на вкус прямо сейчас, наконец-то воплотить в жизнь свои фантазии.

Все это дурацкое стремление поступать правильно.

Но я не хочу быть чьим-то «слишком рано» или «может, эти отношения будут лучше». Я хочу все или ничего, и я цепляюсь за знакомое и безопасное — ничто — до тех пор, пока не уверена, что я — это все.

— Пойдем, — он переплетает наши пальцы, — они ждут.

Трое парней, будто на самом деле обитавшие в зоопарке, отчаянно нуждаются в душе, стоит нам выехать на дорогу. Коннер уже спит к тому времени, когда подходит моя очередь. Они все предлагали мне пойти первой — мои джентльмены — но мне нравится уделять время Коннеру, когда он бодрствует и хочет поиграть в игры или посмотреть фильм. Так что это мы и делали, и он ни разу не упомянул, что от меня пахнет, может, потому, что я не стояла лицом к лицу с каждым возможным животным.

Кроме того, холодный поздний душ еще никому не повредил.

 После маленькой речи Кэннона под деревом об обещаниях и поцелуях в сочетании с тем, как он выходит из ванной, покрытый каплями воды и одетый только в пижамные штаны, мне просто необходим освежающий душ.

Когда я проскальзываю в него, вода чуть теплая — приятный сюрприз, и после того, как я вымыла тело и волосы, принимаю сознательное решение изменить привычные действия. Вместо того, чтобы облегчить чувство неудовлетворенности, связанное с Кэнноном, я решаю, пусть оно помучает меня. В конце концов, предвкушение придает остроту жизни, и знание того, что он явно думает о поцелуе со мной, заставляет чувствовать себя трепещущей, заинтригованной и предвосхищающей. Я позволю своим неистовым желаниям накопиться ради наивысшего удовольствия, когда, или если, наступит наш момент.