— Нет, на ***, я отсюда ни за какие деньги не выйду, — послышалось мне.
То, что могло привести в такое состояние Натсэ, было по определению чем-то чудовищным. Чем-то более страшным, чем все зомби, призраки, лягушки, драконы и Ордена Убийц разом. Страшнее легиона големов и пробуждённого Огня. Настало твоё время, Мортегар...
Я встал с постели и быстро оделся, не сводя глаз с проёма. Что бы ни таилось в коридоре, оно пока не появлялось. Выжидало?..
Застегнув последнюю пуговицу на рубахе, я накинул плащ, надел шляпу — помирать, так при полном параде, чего уж — и, выдернув меч из Хранилища, шагнул вперёд. Доспехи призвать — секундное дело, успею. Может, там маневренность важнее, я ведь не знаю пока. Эх, если б эта тварь хоть рычала! А то от тишины аж жуть берёт.
Шаг, ещё один. Я переступил через порог и замер. Теперь, кажется, и у меня от лица вся кровь отхлынула. Но я всё же продержался дольше Натсэ и Авеллы. Этого времени хватило крови, чтобы одуматься и вернуться. Судя по ощущениям, в лицо бросилась вся кровь, какая только была в организме.
— Признаюсь, ваше появление, сэр Мортегар, было наиболее достойным и эффектным. И я охотно прощаю вам то, что вы даже не поприветствовали меня у себя дома, ведь я проникла сюда без приглашения. Но и вы меня поймите: мы устали с дороги, а будить вас не хотелось, вот и пришлось забираться через окно. У вас так удачно нет стёкол на первом этаже. Это какая-то местная мода? Весьма оригинально, признаю...
— З... Здравствуйте, госпожа Акади, — выдавил я из себя и убрал меч. Неуклюже поклонился. — Очень рад вновь вас увидеть.
Акади очаровательно улыбнулась:
— И абсолютно взаимно, сэр Мортегар. Я подожду внизу, с вашего позволения. Передайте, пожалуйста, моей дочери и её отважной защитнице, что я очень рада, что они подружились и находятся в добром здравии.
— Обязательно передам, — заверил я её.
Благосклонно кивнув мне белокурой головкой, госпожа Акади развернулась и поплыла к лестнице вниз. У меня подкосились ноги и, как только её светло-серое дорожное платье исчезло за поворотом, я буквально сполз на пол.
— Эй, Морти! — Из двери ванной комнаты высунулась голова Талли. — Ванну за собой мыть надо, ты в курсе, да? Ванна — это святое!
Глава 45
— Сначала, — сказал Лореотис, наполняя два стакана прозрачным дистиллятом, — ты объясняешь неумелому сопляку, как сладить с одной рабыней, а потом этот поганец у тебя на глазах валяется в койке с двумя обнажёнными красотками. Дети растут, время идёт, и ты начинаешь чувствовать себя таким старым... Эх, ладно, давай, за встречу!
Он, выдохнув, опрокинул стакан в рот. Я к своему не притронулся. Ещё даже десяти утра не было.
Госпожа Акади сидела тут же, в столовой. Мурлыкая себе под нос неразборчивую песенку, она любовалась струйкой пара, поднимающейся от чашки с чаем, которую держала в руках. Талли засела в ванной, которую я ей наполнил и согрел. Зован, как мне объяснили, завалился дрыхнуть на третьем этаже. А что касается Натсэ и Авеллы, то я пока не сумел убедить их выйти из комнаты. Наверное, я мог их понять. Что для Авеллы было непросто засветиться перед матерью в постели с другой девушкой, что для Натсэ — неприятно смотреть в глаза матери девушки, с которой она буквально пару часов назад вытворяла такое... Вряд ли в этом условно-средневековом мире открыто поощрялись подобные дела. Хотя маги Воздуха смотрели на такие вещи сквозь пальцы. Не говоря уж о рыцарях, которым вообще было на всё по барабану, лишь бы бухать и драться.
В столовую вошла госпожа Алмосая. Та самая девушка, что вела магическое искусство во время моего краткого пребывания на Материке.
— Скверное место, — объявила она. — Что сам дом, что весь город. Воздух тяжёлый, не к добру это.
— Вот и Натсэ то же самое говорит, — кивнул я.
— Натсэ — это та девушка с единственной печатью Земли? — переспросила Алмосая.
— Она.
— А леди Авелла ничего такого не почувствовала?
— Ну, по крайней мере, не сказала...
— Позор... Нет, ну как ей не стыдно? Маг Воздуха, с таким потенциалом, и не почувствовать...
— По-моему, — мягко перебила Акади, — Авелле сейчас как раз очень стыдно. Не хотите чаю, госпожа Алмосая?
— С удовольствием, госпожа Акади.
Убедившись, что дамы заняты беседой и чаепитием, я повернулся к Лореотису.
— Как вообще... всё? — спросил я.
— Всё Огонь, — махнул рукой Лореотис и подвинул к себе мой стакан. — Что тебе рассказать? Спустились с Материка. Твоя мирская нас перехватила, сказала, что надо разбегаться в разные стороны. Верно, в общем, сказала. Пацан вообще без сознания валялся, еле откачали. Ему брюхо вскрыли так, что чуть кишки не вывалились. Сестра твоя над ним два дня сидела, глаз не сомкнув, всё за руку держала. У меня аж сердце дрогнуло. Признаться, не думал, что у них всё настолько серьёзно.
Я и сейчас об этом предпочитал не думать. Конечно, я был рад увидеть Талли, и даже немножко рад увидеть Зована (которого пока так и не увидел), но от мысли, что они вместе, становилось не по себе. Знать бы ещё, что это. То ли братское беспокойство за сестру, то ли ревность. Ведь Талли мне в самом начале нравилась. Может, даже больше, чем нравилась, до тех пор, пока не появилась Натсэ.
— А Алмосая? — понизив голос, спросил я. — Она-то чего с вами забыла?
— Дорогая! — без тени смущения повысил голос Лореотис. — Ты чего с нами забыла?
— Страстная любовь и неуёмная жажда приключений заставили меня покинуть Материк, — тут же отозвалась Алмосая и, как ни в чём не бывало, вернулась к негромкой беседе с Акади.
— Обожаю этих Воздушных магичек, — усмехнулся Лореотис. — К ним, конечно, нужно привыкнуть, но они того стоят.
— Это да, — признал я, подумав об Авелле.
Лореотис, как всегда тонко чувствовавший момент, вернул мне стакан, и мы с ним таки выпили. Дистиллят пошёл исключительно на пользу. Подавил остаточный стресс, взбодрил и даже частично снял усталость после бурной ночи.
— Кружили рядом с Сезаном, слушали сплетни, — продолжил Лореотис, закусив дистиллят парой ложек приготовленного Авеллой супа. — Сплетен было на удивление мало. Я так понял, нас из клана никто и не ищет толком.
— Вот и нам так показалось, — кивнул я.
— А потом Акади нарисовалась. Воздушники, оказывается, на ушах стоят, там теперь эта сумасшедшая девчонка заправляет.
— Денсаоли, ага.
— А ты откуда знаешь? — сдвинул брови Лореотис.
Пришлось рассказать ему про Асзара.
— А-а-а... — Лореотис странно усмехнулся. — Этот двуцветный пудель...
— Ты его знаешь, что ли?
— Как не знать. В нашей ведь академии учился. Н-да, несладко ему пришлось.
— Может, и Гетаинира помнишь? Он, вроде как, хотел в Орден вступить... Ну, он такой... У него ещё семья погибла в деревне, когда болота...
— Угу, и этого помню, — кивнул Лореотис. — А что, он тоже тут?
Я быстренько рассказал ему о Гетаинире. Лик Лореотиса изрядно потемнел, когда я дошёл до предательства и нападения на Авеллу.
— Сам тоже хорош, — буркнул он, когда я закончил. — «Деньги у жены в Хранилище». Зачем было на жену указывать?
— Не подумал...
— Вот то-то и оно. Вечно у тебя одно сплошное «не подумал». Ладно. Давай ещё по одной. Факел-то где? Надёжно спрятал?
— А вот теперь, Лореотис, — вздохнул я, пододвинув к себе вновь наполненный стакан, — о самом грустном...
***
Они все стояли и смотрели на меня, раскрыв рты. Все четверо (Талли, наконец, выползла из ванны и присоединилась к остальным, закутавшись в полотенце).
— Твою. Мать, — первым пришёл в себя Лореотис. — Придурок, да ты что, вообще рехнулся?
— Подумаешь, факел, — буркнул я, глядя на свои руки, сцепленные на столе.
— Это, сэр Мортегар, не просто факел, — тихо сказала Акади. — С помощью таких факелов в древности даже мёртвых воскрешали...
Я вспомнил оживающих болотных утопленников из своего сна, и мне сделалось не по себе, но я подавил дрожь.
