Издавая дикие вопли, должно быть, оскорбительные для нежных ушей Авеллы, бомж убежал в сторону города, держась руками за причинное место. Холодно, небось... Я поёжился. Ладно, ничего — растает. В другой раз подумает, прежде чем справлять нужду в неположенном месте.

А хозяин, повернувшись к нам, вдруг расплылся в почтительной улыбке и даже поклонился.

— Маг Воды в наших краях — большая честь! — сказал он. — Благодарю, что проучили негодяя, господин. Могу я быть вам чем-нибудь полезен?

— А то ж! — не растерялся я. — Нам бы поспать. И поесть. И с лошадью чего-нибудь в этом духе сделать, — кивнул я на измучившуюся кобылу, которая, кажется, больше всего на свете уже хотела просто сдохнуть.

— Какие вопросы! — всплеснул руками хозяин. — Сейчас пацана пришлю, чтоб лошадку определил. А вы заходите, заходите, холодно тут... — Он демонстративно потёр плечи руками и скрылся в дверях. А я с победоносным видом повернулся к своему «гарему».

— И зачем было так жестоко с этим пьянчугой? — нахмурилась Натсэ.

— А чё он? — выступил я с речью самозащиты. — И потом: мне надо было убедиться, что я способен поступать жестоко.

— А? — озадачилась Натсэ.

— Ну, знаешь, я ведь скинул Искорку, и пока не знаю, каким теперь буду. Она на меня сильно влияла. А когда уходила, сказала, что я слабак и ничтожество, и меня все убьют. Ну вот, я и узнал, что по-прежнему могу бить на поражение.

— Н-да... — Натсэ покачала головой. — Ладно. Хватаем самое необходимое и пошли, пока мужик не сообразил, что у нас денег нет.

***

Довольно быстро стало ясно, что попали мы не в сказку.

— Что значит, «нет»? — стукнула Натсэ кулаком по грязной стойке. Кошка, прогуливающаяся по стойке, укоризненно посмотрела на хозяйку и мяукнула. Хозяин хмуро на неё покосился.

— Нет у нас двух свободных комнат, — пояснил он. — Да у нас их всего три. Две заняты. Я б, конечно, попросил оттуда, но там ведь тоже маги...

— Маги? Откуда маги? — спросила Авелла, протискиваясь между мной и Натсэ. Она очаровательно улыбнулась трактирщику, и тот тут же заулыбался. Как будто забыл о нарождающемся раздражении.

— Ну... Один — из столицы. В Сезан вроде едет, только задержался тут чего-то. А второй — уж и не знаю. Он тут неделю живёт, на полном пансионе. Никуда не выходит.

«Сезан», — услышал я. Так, нехорошо это. Надо бы побыть тише воды ниже травы, пока этот «один» не уедет. А то засветимся тут — опять начнётся кавардак. Мы ведь в розыске. Наверное.

— Ладно, одна так одна, — сказал я. — Мы разве спорим? Да мы только за!

Натсэ с наслаждением пнула меня по ноге, но ничего не сказала — видимо, те же мысли насчёт Сезана посетили и её. Я только вздохнул. Вот как мы жить будем, а? В повозке ладно, там путь-дорога, там дело одно. А тут дело совсем другое. Ведь надо же будет как-то обживаться, быт налаживать... Сперва бы отношения наладить. Поговорить... Сначала с Натсэ наедине, потом — с Авеллой, потом опять с Натсэ, снова с Авеллой, с обеими вместе. Беда в том, что я сам смутно представляю, до чего договориться хочу. Ну вот не было у меня ни разу «шведской семьи» перед глазами, понятия не имею, как у них там всё устраивается. А как-то надо. Недаром в пословице говорится: взялся за двух — не говори, что лопух...

— Прекрати! — прошипела мне на ухо Авелла.

Я очнулся. Сообразил, что, задумавшись, чуть не почесал в затылке горящим факелом. Сгореть — не сгорел бы, но именно это бы хозяина и зацепило. Вот на каждом шагу ведь палюсь, а...

— И с кошками нельзя, — вдруг совершенно обломал идиллию хозяин, успев высвободиться из-под чар Авеллы, пока она спасала меня от факела.

Кошка по имени Кошка перестала вылизывать заднюю лапку и с недоумением посмотрела на него. Натсэ тут же притянула её к себе.

— Кошка с нами, — заявила она.

— Не место тут животным, — упёрся хозяин. — И вообще, будьте так любезны, со стойки уберите её.

— Иди ко мне, моя хорошая, — проворковала Натсэ, забирая кошку. — Не сиди, там грязно.

А хозяин, похоже, вспомнив, что он всю ночь работал и очень устал, продолжил мелко пакостить. Посмотрел на меня. Точнее — на мой факел.

— И с открытым огнём тоже нельзя. Опасно. У нас — вот! — И он грохнул на стойку масляный фонарь. Слов нет, вещица красивая. Для меня, как иномирянина, так и вовсе антиквариат.

— Да бросьте, — попытался я улыбнуться. — Мы же аккуратненько...

— Никаких, — мотнул головой хозяин. — При всём уважении, дамы и господа. Кошка скаканёт, факел сшибёт... Нет, ну вы загасите его, и тогда — пожалуйста.

Сказать, что факел не гаснет в принципе, я не рискнул. Слишком уж легко будет отсюда провести ниточку к мысли: «А не огненные ли маги ко мне приехали?». Хотя не успеет он этой ниточки провести. Как только я ляпну глупость — Натсэ ему глотку перережет. И мне по голове настучит... Авелла потом пожалеет, конечно.

— Это не простой огонь, — сказал я. — Олимпийский.

— Чего? — скривился хозяин.

— Нельзя его гасить, говорю!

— Ну и жить у меня, значит, тоже нельзя. — Хозяин сложил руки на груди. — И вы, пожалуйста, мне тут магией не угрожайте! Мы свои законы знаем. И магическая стража в городе имеется.

Я уже прикидывал, сколько мы успеем спокойно поспать в тепле, если вотпрямщас убить хозяина трактира, когда в конфликт вмешалась Авелла. Она молча перегнулась через стойку и легонько подула в сторону хозяина.

Тот вздрогнул. Как-то по-дурацки улыбнулся.

— Вы нас проводите? — захлопала глазками Авелла, изображая невинную феечку.

— К-к-конечно, — пролепетал, краснея, взрослый небритый мужик. — Ладно уж. Идите, чего там. Осторожнее только...

— Хозяин, я там, того, — шмыгнув носом, подошёл к стойке паренёк лет пятнадцати. — Кобылу определил. Можно спать?

— А тебе лишь бы спать! — рявкнул на него хозяин, мигом переключившись в боевой режим.

— Так всю ночь же ж...

— Господ, вон, проводи в свободную комнату и спи. Бездельник...

Он подвинул парню масляный фонарь, совершенно позабыв об имеющемся у нас факеле.

Глава 2

Подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж, было страшно. Она скрипела и качалась так, что казалось, того гляди рухнет. Я немного успокаивал себя той мыслью, что мы с Авеллой — маги Воздуха, и уж как-нибудь сами спасёмся и Натсэ не дадим разбиться. Паренёк с фонарём, однако, шагал уверенно, а он вроде как помирать не хотел — он спать хотел, это другое. Так что я всё-таки взял себя в руки. Не такая уж и высота. Я однажды со скалы навернулся — и ничего, выжил. А уж про падение с Летающего Материка и вовсе вспоминать не хочется.

— Ну, вот ваша комната, — сказал «капитан очевидность», открыв ключом хлипкую дверку.

Н-да... Девчонки молчали, я тоже не стал материться. Мрачное помещение с низким потолком и узкой кроватью. Доски пола почернели от старости. Трёхногий столик опасно покосился, когда наш проводник поставил на него фонарь. Фонарь тут был необходим — окно мало того что выходило на теневую сторону и пока слабо улавливало рассвет, так ещё и стёкла были такими грязными, будто их не мыли никогда. Хм... «Будто»? Оптимист...

— Эй, погоди! — окликнул я попытавшегося улизнуть пацана. — А спать мы тут как будем?

— Я не знаю, — шмыгнул он носом. — Я на соломе сплю. Могу подтащить.

— Во, давай, — обрадовался я. — И застелить чем-нибудь — она колется, небось.

— Сей момент, — кивнул пацан, но исчезнуть я ему снова не дал:

— Стоп! А поесть?

— Там, внизу, в зале.

Мы остались одни. Втроём.

— Да уж, — вздохнула Натсэ. — Жаль, что у меня с собой денег нет... Там хоть немного было, но всё же. Могли бы дальше проехать, подыскать что поприличнее.

Говоря, она устроилась в углу, свернулась калачиком, обняв кошку и закрыла глаза.

— Ты же не собираешься так спать? — поинтересовался я, втыкая факел в дырку в полу.

— По-моему, уже собралась, — тихо сказала Авелла.