В отличие от Гетаинира, меня тяготила ещё одна неприятная мысль: как там мои дорогие супруги? Что если заклятие Авеллы закончится, и они останутся беззащитными посреди леса? Хотя их, конечно, сложно назвать беззащитными в полном смысле этого слова. Но тем не менее... Надо было мне быть потвёрже и настоять, чтоб они дома остались. А с другой стороны — послушались бы они меня? Что-то сильно сомневаюсь. По-моему, девчонки прекрасно спелись, к тому же у одной — страсть ко всяким авантюрам, а у другой — богатый опыт этих самых авантюр.

Мы сделали довольно большой крюк, огибая группу тесно растущих деревьев, и снова выбежали к краю болота, поросшему кустами.

— Вот, — выдохнул Гетаинир.

Я и сам видел, что «вот». Приятного в зрелище было мало. Огромная заболоченная поляна и полчища лягушек, которые прибывали со всех сторон, будто готовясь к чему-то. Может, уже к непосредственному нашествию на Дирн?..

— Как же их много-то... — В голосе Гетаинира послышалась нерешительность.

У меня сердце ёкнуло. Вот это — много?.. Кгхм... Как бы ему потоньше намекнуть, что, согласно моим видениям, это — даже не десятая часть. Это я ещё про голема молчу. Блин, ну вот почему в этом мире так тухло с настоящими героями, а? С такими, которые, плюнув на всё, берут оружие и идут навстречу превосходящим силам противника, как... Как я!

Мысль была настолько неожиданной и яркой, что я даже забыл, где нахожусь. Так и замер с выпученными глазами, осенённый неожиданным откровением: оказывается, я уже себя не презираю. Я, может, даже отчасти собой восхищаюсь... Как же теперь быть с этими непривычными ощущениями? Подавить в зародыше, ибо не фиг, или воспитать и взлелеять? Я — герой, с ума сойти. И ведь никакого отторжения эта мысль не вызывает.

— Я могу выйти к ним с Водной печатью, — предложил я, исходя из своего нового, героического самоощущения. — Если они меня признают, я... Ну...

— А если не признают? Не вздумайте, сэр Ямос. Ваша сестрёнка с меня голову снимет, а жена будет смотреть и плакать. У меня есть более рациональное предложение — давайте вернёмся сегодня домой живыми.

— А завтра днём придём сюда резать спящих лягушек?

— Именно!

Мы помолчали, наблюдая за тем, как под светом набравшей силу луны новые и новые лягушки собираются на болоте. Я заметил, что они кучкуются вокруг жаб. Жаб было — штук семь-восемь, и вокруг каждой собиралось штук по двадцать-тридцать лягушек, нетерпеливо приплясывающих. Всё это походило на выступления уличных проповедников. Вживую я их никогда, конечно, не видел — только в кино — но сходство было несомненным. Жабы что-то утробно вещали, лягушки тихонько верещали в ответ.

— И жаб много, — процедил сквозь зубы Гетаинир. — А ведь это только одно гнездовище... И откуда повылазили? Пару дней назад их не доискаться было...

— А вы искали? — спросил я и почувствовал, как Гетаинир вздрогнул. Похоже, он позабыл о моём присутствии и сказанул лишнего.

— О чём это вы? — неуверенно сказал он.

— Не очень понимаю. Я только приехал — вы сразу заявили об огромной опасности, о лягушках. А теперь говорите, что тогда лягушек было не доискаться...

Я призвал Воздушную руну и приготовился выхватить меч из Хранилища. Чутьё обострилось, и оно говорило, что от Гетаинира повеяло опасностью, едва ли не большей, чем от лягушек. Лягушек-то я в данный момент не боялся. Они казались чем-то само собой разумеющимся, стихийным. Может, из-за того, что я был магом Воды — не знаю.

— Сэр Ямос, вы меня немного неправильно по...

Его прервал крик. Даже не крик — визг, который я узнал бы из тысячи. Это визжала Авелла.

Я резко развернулся, рука обхватила рукоятку меча. Сердце припустило во весь опор...

— ***! — воскликнул Гетаинир.

Мне не потребовалось поворачивать голову, чтобы понять, о чём это он так образно высказался.

Лягушки на полянке тоже услышали визг, который для них шёл аккурат с нашей стороны.

Глава 28

Этого следовало ожидать, — думал я, не то убегая от полчища лягушек, с бешеным кваканьем несущихся за нами, не то спеша на помощь Авелле. Следовало сразу понять, что там, где я, там не может быть «всё по плану» и «всё гладко».

— Сэр Ямос! — выкрикнул на бегу Гетаинир. — Если вы хотите испытать вашу Водную печать — сейчас самое время.

А у меня в голове крутилась одна лишь мысль, дурацкая и совершенно не нужная сейчас: «Если человек на бегу может спокойно говорить, значит, он бежит не в полную силу». А значит, и я бегу довольно слабо.

Одним прыжком я переместился вправо от Гетаинира, зажёг Огненную печать и направил ресурс в скорость. Ноги сделались лёгкими, в голове стремительно прояснилось, мозг мгновенно анализировал ландшафты и рельефы, а зрение обострилось до чрезвычайности.

Позади выругался Гетаинир, влетев в куст. А я лишь прибавил ходу.

Магическое зрение

Впереди горели два огня. Один напоминал костёр — это Авелла, другой — факел — это Натсэ. К кваканью бульканью и рычанию сзади добавились такие же звуки спереди. Я, увидев просвет между деревьями, прыгнул вперёд, на лету выхватывая меч из Хранилища. На лету же, почти не глядя, рубанул им по какой-то фигуре, внутри которой не горел огонь, и с восторгом ощутил, как лезвие разрезало плоть. После «поединка» с призраком Мекиарис мне, кажется, было важно это — почувствовать, что мой меч по-прежнему настоящий, и им всё ещё можно убивать врагов.

Я упал на бок посреди ещё одной поляны, до которой пока не добрались болота. Тут же вскочил, завертел головой, оценивая обстановку.

Авелла валялась неподалёку, не подавая признаков жизни, но огонь в ней пылал, так что я не впал в панику. Натсэ стояла над нею с обнажённым мечом. На меня она только бегло взглянула, убедилась, что я тут не как жертва, а как боец. И тут же взмахнула мечом — на неё прыгнула из леса лягушка. Что ж, милая, сюрприз, радуйся, я тут ещё гостей привёл.

На поляну кубарем выкатился Гетаинир. Поднялся, сунул руку в сумку и крикнул:

— Факелы!

В сумке у него и вправду оказались короткие факелы и коробок спичек. Я с трудом подавил желание использовать печать. Несмотря на рёв и рычание со всех сторон, какие-то крохи времени у нас оставались, а значит, нужно хранить тайны. Есть такие тайны, которые очень важно хранить!

— Дай сюда! — Натсэ вырвала у Гетаинира факел, и тот тут же поднёс к нему спичку. — Назад, мразь! — Натсэ махнула вспыхнувшим факелом перед мордой очередной лягушки, выбежавшей из леса. Лягушка, взвизгнув, отпрянула.

Гетаинир зажёг ещё один факел, попытался всучить его мне, но я отмахнулся. Сделал шаг в том направлении, откуда мы с ним прибежали, откуда доносился топот целого стада кровожадных тварей. Активировал синюю печать.

— Стоять! — заорал я на первых пятерых лягушек, выбежавших на поляну. — Магия Воды, всем выйти из сумрака!

— Аве... Боргента! Белянка, мать твою, а ну вставай! — слышал я сзади голос Натсэ. — Хватит сачковать, нас тут без тебя на лоскуты порвут!

Пожалуй, если бы не Гетаинир, нас бы не порвали. Натсэ, как маг Земли, могла многое. Я — вообще всестихийник, и даже если без Огня — всё равно отбились бы как-нибудь. Но для Гетаинира Натсэ была простолюдинкой, а я — Водным и Земляным магом. Если я устрою ураган, то засвечу третью печать. Это уже будет даже не «подозрительно», а просто явка с повинной. Так что Авелла нам действительно необходима как Воздух.

Пятеро лягушек остановились, но те, что неслись за ними, не сразу понимали, что к чему. Они напирали сзади, толкали друг друга, и толпа постепенно приближалась ко мне, сверкая жёлтыми и оранжевыми глазами.

— Назад, — сменил я стратегию. — Все — назад! Повелеваю магией Воды!

Не знаю уж, надо ли было им постоянно напоминать словами о магии Воды. Но мне сейчас не до экспериментов было. Я видел, что лягушки пятятся, а значит, что-то из того, что я говорю и делаю, работает. А работает — значит, не надо ничего менять. Краем глаза я покосился на Авеллу. Она с трудом поднималась, одной рукой держась за плечо Натсэ, а другой — за голову. Между пальцами просачивалась кровь, но, по крайней мере, Авелла была жива.