Истина Христова Воскресения есть истина всецелая, полная, всеобъемлющая, не только истина веры, но также и истина разума. Потому-то божественный Златоуст в своем огласительном слове, в этом победном пасхальном призыве от времен древнейших и до наших дней, свидетельствует: „Воскресе Христос, и низложися ад! Воскресе Христос, и падоша демони! Воскресе Христос, и радуются ангели! Воскресе Христос, и попрася смерть! Воскресе Христос, и воцарися жизнь!“
Посему, дорогие и родные нам по духу отцы и братия святой Трифоно-Печенгской обители, пребудем во всю нашу жизнь достойнейшими Христова звания: будем жить Христом Спасителем нашим и радостию Его Воскресения! Не будем приобщаться той духовной смерти, какую видим теперь вокруг нас. Не будем смущаться грозными знамениями нашего времени. Не будем устрашаться гонительства врагов Креста Господня, ибо злоба нынешних времен – ничто в сравнении с вечною победою Господа нашего Иисуса Христа, умертвившего смерть и даровавшего нам жизнь! Жива Христова Церковь и навеки неодолима, в крепком единении с ней будем живы и мы, грешные и недостойные ея чада!
Облобызав всех вас, любезнейшие отцы и братия, святым Христовым лобзанием, нахожу необходимость побеседовать с вами о текущих событиях жизни. Посланная вами святая икона преподобного Трифона, Печенгского чудотворца, с несколькими небольшими образками, получены здесь в сохранности. Наши отцы, получившие от вас образки, благодарят за память. 17 минувшего марта вам послан казенный пакет за № 291, заключающий в себе книги валаамского издания, с описанием нашей обители, и два альбома – видов и мастерских Валаамского монастыря. Примите все это от нас в подарок и в молитвенную память о своей духовной родине.
Сообщаю про себя, что великой милостью Божией Господь хранит нашу обитель. Братия наши живы и здоровы. Усердно трудятся все, каждый в своем служении. После вашего отъезда у нас отошли в вечность: монах Наум, монах Агапит, схимонах Макарий и иеросхимонах Антонин Хлопинский. Кроме того, в России скончались: иеромонах Кирилл Зигфрид, живший ранее на Предтече, иеродиаконы: Иануарий и Епифаний и м. Феона. На днях нашу обитель посетил владыка-архиепископ Серафим и посвятил во пресвитера иеродиакона Андрея.
Недавно я удостоился получить собственноручное письмо святейшего отца нашего Патриарха Тихона, следующего содержания: „Всечестный о. Игумен! Приветствую Вас с днем Ангела Вашего и молитвенно желаю Вам здравия и спасения. Сегодня имел утешение служить Литургию, а накануне всенощное бдение в храме Вашего подворья в Москве. Молились о Вас, и трапезовал у отца Галактиона. Служба и порядок хорошие. Молящихся было много. Призываю на Вас Божие благословение и прошу Ваших святых молитв. Ваш послушник и благожелатель Патриарх Тихон. 23 января/5 февраля 1922 г. Москва“.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский (Сергиев)
Отец Галактион сообщает, что при служении у нас на подворье Патриарха служба происходила очень торжественная, некоторые стихиры и величание были добавлены нашим преподобным. Владыка Патриарх остался очень утешен, что спустя после этого несколько дней отец Галактион был у Святейшего по делам и удостоился чести быть приглашенным к чайному столу Патриарха.
Кроме Московского подворья, получены письма из ПТГ. [Петрограда.] Братия все живы и благополучны, за исключением отца Стефана, которого советская власть арестовала за купленное им гарное масло, которое оказалось потом краденым. Как удастся отцу Стефану выйти из этой беды, не знаю. В России невероятный голод, сильнее, чем при Борисе Годунове: по Волге целые селения вымерли. С ужасом ожидают весны, когда голод усилится. Цены на все с каждым днем повышаются, а советские деньги падают. Теперь, например, один миллион большевистских денег равняется двадцати финским маркам. Один Бог ведает, что таится в недрах будущего нашей дорогой Родины?..
Праведник нашего времени отец Иоанн Кронштадтский в одном из последних своих творений говорит: „Всеблагое Провидение не оставит Россию в этом печальном и гибельном состоянии. Оно праведно наказует ее и ведет к возрождению. Не напрасно Тот, Кто правит всеми народами, искусно, премудро, метко кладет на свою наковальню всех, подвергаемых Его сильному молоту. Крепись, Россия! Но и кайся, молись и плачь горькими слезами пред твоим Небесным Отцем, Которого ты безмерно прогневала!“ Дай Бог, чтобы эти слова отца Иоанна, дышащие надеждой на лучшее будущее России, оправдались.
В заключение сего послания низко кланяюсь Вам, дорогой отец Игумен Иакинф, и честным отцам нашим: Азарии и Аввакуму и всей христолюбивой братии Вашей. Взаимно прошу Ваших святых молитв. Остаюсь с искреннею любовию во Христе, Вашим всегдашним собратом и сомолитвенником [игумен Павлин]».
Крестный ход в Печенгском монастыре (игумен Иакинф в центре на ступенях храма)
У отца игумена Иакинфа тоже была потребность поделиться с валаамскими братиями своими заботами, поблагодарить их за участие и внимание. Он пишет 6 октября 1924 года монаху Иувиану:
«Честнейший о Господе о. Иувиан. Ваш пакет, посланный 18 сентября, я получил 1 октября, сердечно вас благодарю за все. За беспокойство прости, что я все тебе докучаю своими разными просьбами. Еще прошу: потрудись узнать, нет ли где в Финляндии в каком-нибудь городе кос (горбуш). Если найдутся таковые, сообщи нам адрес, тогда мы сделаем заказ. Горбуши нам очень нужны: старые совершенно издержались, совсем, так что на будущее лето нечем косить будет, а другими косами (стойками) наши иноки не умеют косить. Инока Рафаила я что-то не знаю, где был он на послушании и какое его мирское имя. Где живет иеромонах Нифонт? Что-то о нем не слышно ничего. Он прислал мне крестики и календари еще зимой, но и по сие время не присылает счета на них. Вашему авве Павлину везет – крест с украшениями получил. Наверное, очень красивый. А когда надевает он этот крест? А ты, честнейший, и не сообщил нам об этой вашей радости. Сообщаю тебе, друже, пока секретно. Отец Азария очень тяготится житием в Печенге. В начале сентября этого года собрался уже ехать на Валаам без всякого разрешения и вещи некоторые сдал. Но пока остался до весны, весной хочет ехать непременно. Но я не намерен задерживать его, пусть идет с Богом. Его тяготит, как я полагаю, духовничество, не может переваривать.
Однажды я в скорбную минуту и свободное время, перебирая письма с Валаама, рассматривал содержание их. Приковало мое внимание твое письмецо, писанное в 1922 году, в котором помещены выдержки из писем епископа Игнатия [Брянчанинова] скорбящему игумену Дамаскину. Действительно золотые слова, которые вытекали из опытного, духовной мудрости, сердца. Прочтя их в утешение себе, я не мог удержаться от слез, так они повлияли на меня. И тобой метко и прозорливо было выражено: „Все это предлагаю Вашему вниманию в уверенности, что в свое время Вы помянете приведенные слова владыки Игнатия“. Да, я поминаю, даже неоднократно. Шлю сердечный поклон с благодарностью.
Признательный игумен Иакинф».
Игумен Иакинф тосковал по Валааму. Со временем «прибавились кое-какие неприятности», тогда он объявил братии, что хочет вернуться в родную обитель. В письме игумену Павлину он так рассказывал о происшедшем: «12 октября вечером после ужина монах Алексий сказал, что мне не нужно было принимать на жительство в монастырь лопаря. На это я сделал отцу Алексию строгий выговор и говорил ему настолько внушительно, что многие из братии слышали. На следующий день в трапезной после обеда я сказал братии, чтобы они не расходились. Все, что поднакопилось у меня сказать им, думаю, кстати все выскажу, и сказал следующее: „Святые отцы и братия! Слава Богу, покос закончили, пожню разделали и прочие летние работы справили успешно и благополучно. За все ваши труды спаси вас Господи, трудились хорошо. Теперь мы только своими трудами и существуем, доходов со стороны нет. С окончанием летних трудов, теперь прошу вас, ходите в церковь почаще; очень редко ходите, точно миряне: ходите только по воскресным дням, надобно ходить и на буднях“. Затем стал говорить громко и отрывисто: „Святые отцы! Скорблю и скорблю о том, что вижу среди братии упадок духовной жизни. В доказательство этого привожу следующие случаи. Отец Анатолий бранился при всех матерной бранью, а когда духовник сделал ему замечание, Анатолий сказал: ‘Молчи, а то и тебе то же будет!’ Отцы! Что тут духовнику оставалось сделать? А то, что кулаком слезы утереть и уйти с покоса. Он так и сделал: кулаком слезу утер и удалился с покоса. (При этом духовник, находившийся тоже в трапезе, заплакал.) Далее: казначей продал малинку, у игумена не благословился и сараюшку стал строить, тоже без благословения. Отец эконом стал разделывать пожню, тоже не благословился. Есть и другие подобные самочиния. Так поступать нехорошо. Вы позабыли, что я игумен и с властью, и всякая власть от Бога: кто противится власти, тот противится Богу. Отчего это так стало и кто же в том виноват? Виноват игумен, ибо я слабо управляю вами.
