Большинство уцелевших от разгрома братий бежало в город Старая Ладога на юго-восточном берегу Ладожского озера. По повелению царя Михаила Феодоровича в распоряжение братии был предоставлен находившийся в городе Васильевский монастырь. Здесь валаамские иноки построили скромную деревянную церковь, освященную в честь Преображения Господня.

Более двухсот лет спустя по возобновлении Валаамской обители игумен-строитель Дамаскин перевез этот ветхий, но драгоценный для истории монастыря деревянный храм на Валаам. Он был восстановлен на Предтеченском острове. По сохранившимся описаниям, внутреннее убранство храма было крайне просто, но вместе с тем изящно. Деревянная часть иконостаса – из украшенной резьбой сосны. Иконы написаны в старинном стиле. Бревенчатые стены не были ни облицованы, ни покрашены.

Иноки перед входом в скитскую церковь на острове святого Иоанна Предтечи. Слева направо: наместник иеромонах Исаакий, настоятель на покое архимандрит Павлин, келейник настоятеля рясофорный монах Марк (Шавыкин), настоятель игумен Харитон, схимонах Пионий, схиигумен Иоанн и водитель моторной лодки иеродиакон Рафаил

Монахи в саду Предтеченского скита

Внутренний дворик скита Иоанна Предтечи

Кроме храма, на острове построили небольшой дом по старинным обычаям, в котором жили скитяне. Во дворе имелся колодец. Все три сооружения: храм, дом и колодец – были обнесены дощатой оградой. Перед церковью разбит был небольшой сад с яблоневыми деревьями и ягодными кустами. По всему острову с течением времени были построены скромные бревенчатые келлии для пустынников.

Скит Иоанна Предтечи предназначался для тех, кто избрал для себя более суровый образ подвижничества. Поэтому и пост там соблюдался строже. Такие продукты, как молоко, масло и яйца, там никогда не употребляли в пищу. Не благословлялась также рыба, а добавление растительного масла разрешалось лишь в редкие дни.

На этом уже знакомом острове, по которому отец Иакинф так тосковал, он и поселился вскоре после своего возвращения на Валаам. Тогда же бывшего игумена постригли в великую схиму – наивысшую ступень монашества. Он стал монахом-пустынником, главное послушание которого – непрестанная молитва о спасении своей души и о душах всех скорбящих. При схимническом постриге его вновь нарекли Иоанном. Официальным его званием стало звание схиигумен, которое дается ушедшему на покой бывшему настоятелю монастыря, постриженному в схиму.

Отец Иоанн так вспоминает о своей жизни в скиту: «Жил я один в небольшой пустыньке в скиту Иоанна Предтечи. Сам себе готовил и сам выращивал овощи, а за хлебом ходил в монастырь или иногда пек сам. Ночью я любил бодрствовать, ложился спать всегда после двенадцати часов, в два или в три вставал. Но, конечно, днем я спал столько, сколько требовалось естеством».

Женщинам нельзя было посещать Предтеченский остров. Сюда приезжали в основном из монастыря те мужчины-паломники, которые жаждали беседы с подвижниками о более глубокой духовной жизни.

Иеромонах Павел (Олмари-Гусев), будущий Предстоятель Финляндской Православной Церкви в 1960–1987 гг.

В начале тридцатых годов в этом скиту несколько счастливых недель провел Георгий Олмари-Гусев, тогда студент Духовной семинарии в Сортавале, ставший со временем архиепископом Павлом. В книге «Воспоминания о Валааме», вышедшей пятьдесят лет спустя, владыка с теплотой вспоминает скит Иоанна Предтечи и его начальника, схиигумена Иоанна, «рассказы которого о благотворности молитвы, особенно непрестанной молитвы сердечной, были просты, но явно основывались на собственном опыте. Не столько имело значение его учение, лишь кратко изложенное в нескольких беседах, сколько сама личность отца Иоанна и окружавшая его обстановка, например его отшельническая бревенчатая изба посреди густого ельника».

Одно из воспоминаний отца Иоанна о годах, проведенных в скиту, связано с необычным празднованием Святой Пасхи. Он встречал этот большой и радостный праздник на острове в полном одиночестве. «Отец Самуил уехал сразу после службы в монастырь, а я остался один, в совершенном безмолвии, сходил на колокольню, позвонил да по острову походил… Полнейшая тишина, никого нет, только птички весело поют, особенно дрозд заливается на разные мотивы…»

С течением времени сократилось число пустынников, и жизнь отца Иоанна на острове осложнилась. В конце тридцатых годов он стал переходить на зиму в главный монастырь. Там он исполнял послушания – был помощником духовника монастыря и в очередь с другими совершал богослужения.

С начала тридцатых годов на Валаам устремились паломники из Финляндии и других стран. Летом 1932 года члены Русского студенческого христианского движения (РСХД) из Хельсинки совершили поездку на Валаам. В группе этой эмигрантской молодежи была и Елена Акселевна Армфельт.

Те, кто после революции бежали из России в Европу и вообще на Запад, были в основном православными. Поэтому неудивительно, что там, где оседали такие переселенцы, стали во множестве появляться православные храмы. Во вновь открываемых приходах активизировалась и деятельность молодежи.

Одним из православных объединений, существовавших во многих странах Европы, было Русское студенческое христианское движение, которое зародилось в Париже. Его основателем был протоиерей Сергий Четвериков. До Второй мировой войны он посещал Финляндию и во время одной из таких поездок провел несколько месяцев в Валаамском монастыре.

Русское студенческое христианское движение имело в Финляндии два отделения – в Хельсинки и Выборге. Отделение в Хельсинки возглавила Елена Акселевна Армфельт. Она стремилась к тому, чтобы духовной составляющей кружка было Православие. Это означало постоянное участие в богослужебной жизни Церкви, следование святоотеческому учению. Основным видом их деятельности были еженедельные лекции на церковные темы. Чаще всего они проводились по вечерам в маленькой квартирке Елены Акселевны. Кроме того, члены кружка материально поддерживали детей из обедневших русских семей, устраивали поездки и встречи с членами других отделений РСХД.

Протоиерей Сергий Четвериков, духовный писатель, помогавший игумену Харитону в работе над книгой «Умное делание. О молитве Иисусовой»

Из-за революции ход в православную Русь был накрепко закрыт. И все же по западную сторону границы остались некоторые оплоты Православия, в частности в Прибалтике – Пюхтицкий женский монастырь, ставший одним из главных центров паломничества православных русских людей, оказавшихся на Западе.

Члены русского православного кружка побывали в эстонской Пюхтице[3]. Эта поездка была полезной и придала им сил. Еще более глубокое впечатление произвело на молодых людей знакомство с Валаамом.

С провозглашением независимости Финляндии в границы страны вошел и Валаам, что дало возможность выжить монастырю. В России же вскоре после революции монашеские обители стали закрывать. Жизнь Валаама продолжалась, правда, постепенно затухая, так как не было возможности принимать послушников из России. Все же в монастыре и в новых условиях сохранялись те традиции, в которых он жил в течение многих веков.