Среди исполненного „Composition Of Sound“ был кавер на „Then I Kissed Her“ и на одну из песен „Roxy Music“ – кажется, это была „Virginia Plain“».

Понятно, что в таком враждебном окружении даже от новомодных синтезаторов и драм-машин не было никакого проку, как объяснил Энди Флетчер журналу «Smash Hits»: «Толпа на нас не реагировала, это вывело Винса из себя, и он вырубил всю аппаратуру из сети».

Третий и, как оказалось, последний концерт «Composition Of Sound» прошел в том же составе в клубе для молодежи бэзилдонской школы Вудлэндс, где парням пришлось играть перед кучкой малышни. «Им страшно понравились синтезаторы, они тогда были в новинку, – вспоминает Флетчер. – Мы играли, а дети в это время баловались с нашими регуляторами!»

«Composition Of Sound» и не подозревали, что эта площадка станет для них судьбоносной.

Роб Эндрюс: Дэйв Гэан был популярной личностью в Саутенде и дружил с Полом Редмондом, который играл на клавишных во «French Look». Как-то вечером в среду обе группы – «Composition Of Sound» и «French Look» – пришли репетировать в школу Вудлэндс. Дэйв тоже пришел – посмотреть, помикшировать звук, покрутить ручки для «French Look». В перерыве он зашел в другой класс посмотреть, как репетируют «Composition Of Sound». Это вылилось в джем-сейшн, в ходе которого Дэйв спел «Heroes» Дэвида Боуи, и Винсу понравилось. Ну а что было дальше, всем известно.

Дэйв Гэан родился 9 мая 1962 года в городке Чигвел в графстве Эссекс. Как и его будущие товарищи по группе Винс Мартин и Мартин Гор, Гэан вырос в неполной семье. «Мои родители развелись, когда я еще был маленьким, – рассказывал он журналистам, – и мама перевезла нас с сестрой Сью и братьями Питером и Филипом в Бэзилдон. Она снова вышла замуж, и я всегда считал отчима своим настоящим отцом. Он умер, когда мне было семь».

Однако Дэйву, его сестре и братьям был уготовано еще одно потрясение – в один прекрасный день к ним домой явился их биологический отец, Лен Гэан. «Я никогда не забуду этот день, – вспоминал Гэан в интервью журналу “JoePie” в 1987-м. – Мне было десять, я пришел домой из школы и увидел в мамином доме незнакомого мужчину. Мать сказала, что это мой настоящий отец. Я помню, как плакал и повторял, что это невозможно, потому что мой папа умер. Откуда мне было знать, что этот человек жил с нами, пока мне не исполнилось три года? С этого дня Лен стал часто к нам наведываться, пока год спустя не исчез снова, на этот раз навсегда. Моя мать сказала лишь, что он переехал в Джерси, чтобы открыть отель».

Семье Гэан жилось нелегко, но, как позже заключил Дэйв, их мать Сильвия делала для своих детей все, что могла. «Я помню, в школе у меня были талоны на бесплатный обед и все такое. Штаны у меня были такие потертые, что зад просвечивал. Я рос, и подшитые штанины постепенно приходилось разворачивать, так что была видна линия предыдущего сгиба, но они все равно были мне коротки. Сейчас я понимаю, что это были тяжелые времена, но тогда мы этого и не замечали – мама нас всегда оберегала».

Дэйв и его семья жили в типичном для шестидесятых годов трехкомнатном доме по адресу Боннигейт, 54. Это практически гарантировало, что в детстве пути Дэйва и остальной троицы – Винса Мартина, Энди Флетчера и Мартина Гора – пересечься не могли, ведь они жили в противоположных концах города.

Деб Манн: Винс, Энди и Мартин ходили в школу Святого Николая – ну ладно, Винс ходил в школу в Лейндоне, но это все равно та же часть Бэзилдона, – и к тому же их объединяла церковь и Бригада мальчиков. Они не входили в модную тусовку. А Дэйв был очень, очень модный, как и я. Так что они были с одного конца города, а Дэйв и я с другого. Хотя Дэйв был на год младше меня, я пересекалась с ним в школе, клубах и так далее. Мы оба – я со своими друзьями, Дэйв со своими – ходили в центр города, в бар «Зе Шервуд», потому что это было модное место, куда ходили все модники. Но Энди и Мартина вы бы там точно не встретили.

Дэйва с его будущими товарищами по группе объединял здоровый интерес к поп-музыке. «Я покупал пластинки-“сорокапятки”. Слушал “Slade”, “T-Rex” – всю эту глэм-роковую музыку – а смысл моей жизни заключался в передаче “Top Of The Pops” по четвергам». Дэйв был очень привлекательным подростком, девушки на него так и вешались. Его бывшая соседка Мэнди Морган до сих пор готова говорить о нем часами: «Больше всего мне запомнилось, что он был очень красивым. Все девчонки были от него без ума, и я не думаю, что кто-то удивился, когда он стал так знаменит. Мы с подружками часто сидели на газоне возле его дома, ждали, когда он пойдет мимо. Прискорбно, конечно, но именно этим мы и занимались в тринадцать-четырнадцать лет».

Поведение Дэйва начало причинять серьезное беспокойство, когда он пошел в школу Барстейбл на улице Тимберлог-клоуз, рядом с Боннигейт.

«Нас распределяли по классам в зависимости от оценок, – объяснял Гэан журналу «№ 1» в 1985 году, – меня бесили умные детки, я начал прогуливать и нарываться на неприятности с законом. Я был исключен и трижды попадал в суд по делам несовершеннолетних за дела вроде угона или поджога машин и раскрашивания стен. Я был довольно буйным. Мне нравился азарт, который испытываешь, угоняя машину или убегая от полицейских. Такой кайф – с бешено бьющимся сердцем прятаться за стеной и думать: „Поймают или нет?“.

Когда к нам домой являлись представители закона, мама ради моего спасения делала все, что могла. Помню, однажды к дому подъехала полицейская машина. „Это за тобой?“ – спросила мама. „Да“, – ответил я. Я отчетливо помню, что она им сказала: „Дэвид всю ночь был дома“. Но в ту ночь я краской написал на стене свое имя!»

Дэйв до сих пор признателен матери за то, что она всегда поддерживала его, несмотря на то, что он «путался не с теми людьми»: «Я не знаю, какого рода внимание мне было нужно, но я хотел быть замечен; по правде говоря, этими своими мелкими преступлениями я доставил маме немало хлопот».

Школьные приятели Ник Барнс и Марк Леви вспоминают то время, когда этот малолетний нарушитель спокойствия учился в школе Барстейбл.

Ник Барнс: Было одно происшествие на большой перемене, когда мы сидели в общем зале. Насколько я помню, Дэйв ходил по залу и всех доставал, и в итоге несколько парней – возможно, в их числе были Кевин Кинг, Алан Холл, Гэри Риддис и Гэри «Нобби» Холл – схватили его за ноги и свесили вниз головой из окна третьего этажа перед учительской. Наш учитель мистер Уорд, проходя по двору, посмотрел на Дэйва и спросил: «Ну и какого черта ты там делаешь? Тебе больше заняться нечем? Ничего умнее не придумал?»

Марк Леви: Он был шумным, но при этом любимцем девчонок. Мы с ним пересекались только на черчении: у него получалось почти так же плохо, как у меня. Он был не самым образцовым школьником. Я помню, как учитель черчения, мистер Вэннер, задал ему и его дружку Марку Лонгмуиру хорошую трепку, когда застукал их курящими в туалете – ну да с кем не бывало.

Как и Винсу Мартину, Дэйву не терпелось распрощаться со школой. «Я ушел оттуда при первой же возможности, в шестнадцать лет, – рассказал Гэан журналу „№ 1“. – Толку от моего сертификата о сдаче экзаменов по рисованию и черчению не было». Их с Винсом роднит еще и количество профессий, перепробованных после школы: «Я сменил множество работ. За восемь месяцев я успел поработать в двадцати местах, от парфюмерной фабрики „Ярдли“ и супермаркета „Сейнсберис“ до стройплощадки. Я приносил домой неплохие деньги, часть отдавал маме, часть спускал в пабе. В конце концов я понял, что надо начинать строить хоть какую-нибудь карьеру, и попытался устроиться помощником монтера в „Норт Темз Гэс“. Сотрудник службы пробации[23] велел мне говорить на собеседовании только правду и признаться, что я состою на учете, но уже перевоспитался. Разумеется, из-за этого на работу меня не взяли. Это сильно пошатнуло мою веру в себя, ведь я уже прошел столько IQ-тестов и попал в шорт-лист».