Первобытный индус, который в утреннем своем тайноведении и прозрении в сущность явлений мира слагал свои ведовские песнопения, называющиеся «Ведийскими Гимнами», воспринимал лик Огня, и земного и небесного, как Светозвук, Огонь для индуса поет, он неразъединим с говорящим голосом. Белый рождаясь, красный взрастая, пламецветный бог среди темных, Агни мчится на красных конях. А кони не только сияют своим явлением, но и будят звук. Конь блещет своею гривой и хвостом и всем своим искрометным огнедышащим ликом, но в то же время он поет своим ржаньем, таким звонким, что этот звук гласит победу.

«Веды» поют, что один у бога Солнца красный конь, но два их и больше красных коней у Огня. На луке одна тетива, и стрела поет, досягая. Песня стрелы многозвучна. Так точно в древности возникла из лука у волшебников Египта арфа. И одна струна-тетива превратилась в две и четыре. И потом их стало и шесть и восемь. И даже до двадцати. Так точно умножается число коней Агни в индусских песнях, число его путей, лучезарных дорог Светозвука, в мировых пространствах.

«Веды» поют. «В черных ночах – красный свершитель, Агни». А творцы свершений всегда творят свою работу – песней и с песней. «Агни, услышь мой зов, мчат ли тебя два вороные коня, или гнедые, или два рыжих». «Карие кони – твои, и те, красноватые, и красные эти – твои жеребцы». «Путь Агни и черный, и белый, и красный, путь Агни – блестящий, румяный, и желтый». Поздней, когда ум индуса утончает свои построения в «Упанишадах», он поет: «Вот имена семи языков Огня, семь перепархивают: черный, лютый, мыслебыстрый, алый, дымный, рассыпчато-пенный, всесияюще-яркий». А свойство языка – говорить и петь. И все создания индусской поэтической мысли пронизаны пением Огня, все паутинные построения индийской умственности тонкими лунно-радужными тропинками ведут в Светозвук.

Пропевший «Упанишады» чтец голосов мира, индус, говорит, что лик Истины сокрыт золотым диском. Но он же говорит, что этот лик открывается верному и что ведет к достиженью, по красивой дороге, Огонь.

«Веды» поют: «Ты с блестящею речью поэт, о, Агни, с языком лучезарным певец». Казнохранитель богатой казны, лучисто-волосый, владыка двоякого мира, он, чей утонченный в воздухе путь наилучший, хранящий в себе полноту бытия, хранитель племен человеческих, хранимый в доме, как новорожденный ребенок, владыка всех почитаний, сын двух матерей, лучший вождь, любовник Зари, тысячеглазый Агни, смотрящий на человека, знающий все, веселый гость, испытанный друг, полновластный хозяин, Огонь распространяется в мире световою волной, и слово его идет к небу.

Есть еще, полное означительной глубинности, индусское сказание о связи растений с Огнем. Первотворец, Праджапати[2], древле был Вселенной. Но растенья своевольны и полны хоти. Растения взобрались по нему. Они захотели стать выше, чем он, Первотворец. И они выросли на нем и над ним. Он не мог быть выше растений. Он зачах, покрытый их сетью. Тогда возник Огонь. И едва он возник, как сила растений перешла в него.

Не потому ли Огонь шуршит и шелестит, как деревья, и, смотря в костер, видишь ветви, вершины леса, слышишь голос чащи, видишь цветенье цветов на ветвях, удлиненные стебли пламени, слышишь гуд тысячелетнего бора?

До наших дней донесшие, через века, свое Огнепоклонничество, разумеющие голос Огня, парсы, также сочетают ощущение пламени с говорящим глаголом, в священных книгах «Авесты» они, говоря об Огне, построяют в словесной живописи Светозвук. Они говорят: «Когда с приближеньем рассвета поет петух, этот барабан мира, демоны дрожат, испуганные. В час озаренья зари, птица знанья, Пародарс, та, что провидит, слышит голос Огня. Тогда зловражеский дух Бушиаста, длиннорукий, рушится из области Севера, кличет из области Севера, лжет, говоря: „Спите, о, люди. Спите, грешите. В грехе живите. Греша, дремлите. Грешники, спите!“ Но громко поет петух, веселится лучезарный Создатель, и Демон, обессиленный, рушится назад, в область Севера».

Если так говорят об Огне два благородные азийские народа, эллинская мудрость, преломленная призмой начального христианства, говорит родственно, в лице Дионисия Ареопагита. В его книге «О Небесной Иерархии», где речь идет о силах небесных, о чинах ангельских, о серафимах, херувимах, престолах, о господствах, властях, началах, первоангелах, ангелах, – а что есть ангел, как не воплощенный Светозвук? что есть ангел, как не поющий цветок, как не глаголящий свет, как не лучистый псалом, как не плавучее сновидение, опровергающее нашу будничную мысль и говорящее о таинствах Мировой Музыки, о безграничности досягновений души и распростираний Духа? – мы читаем: «Огонь существует во всем, проникает все, приемлется всем.

Хотя он дает свой свет целиком, он в то же время хранит его скрытым. Его не знают, когда ему не дают вещества, дабы являть свою силу. Он не видим, но неукротим, и он имеет власть преображать в себе все, к чему он касается. Он все молодит своей жизненной силой. Он всегда в движении. Он движется сам и движет всем. Он имеет власть схватить, а его нельзя взять. Он незримо соприсутствует во всем. Им пренебрегут и подумают, что он не существует, но лишь подвергни трению некое вещество, и вдруг, как меч из ножен, он вырвется, сияет собственной своей природой и улетает в воздух. В нем можно найти еще и другие качества. Вот почему богомудрые возвестили, что небесные сущности образованы из Огня, и этим самым, сколь возможно, созданы по образу Бога»[3].

Он имеет еще и другие качества. Одно из них – звуковое свойство – способность петь. Он все молодит своей жизненной силой. А молодость всегда любит и поет. Он весь движение. А движение невозможно без звука. Из него созданы небесные сущности, первоангелы и ангелы. А святой Василий говорит, что дело ангелов псалмопевчество.

Если от гор и речных побережий Индии, от свежих плоскогорий Ирана, от горних областей псалмопевческих ангелов и первоангелов, облеченных в огненные одежды, мы обратимся к миру нашей собственной природы, раскинутой кругом, если мы прильнем к ней приникновенно, мы везде ощутим в природе Музыку, певучее соответствие ее частей, напевный лад всех соотношений, одновременность тайнодействия света и звука, сопричинность и существование их, многосложную песню Огня, гармонизирующий Светозвук.

Вот «Рассвет».

Из этой природной картины, где Музыкальная Воля ежедневного миротворчества силою Светозвука обращает бездейственную дремоту в пряжу бодрствующего сознания – перенесемся мгновенно в концертную залу, где дух творит подобное не волею протянутых лучей, а колдующей волею рук.