Можете не верить мне на слово…
Послушайте Дэвида Свенвена, весьма уважаемого чиновника, отвечающего за привлечение инвестиций в Благотворительный фонд Йельского университета: “Ничтожные 4 % нашего фонда производят вполне конкурентную на фондовом рынке чистую, после выплаты налогов, прибыль в 0,6 % (годовых). А 96 % фонда, которые не удовлетворяют требованиям индексного фонда Vanguard 500 и не могут с ним конкурировать, несут чудовищные, разрушающие прибыль убытки в 4,8 % в год”.
Простое решение – индексный фонд – стало основой инвестиционных стратегий многих общенациональных пенсионных фондов, основанных гигантскими корпорациями и государственными учреждениями, как на федеральном, так и на местном уровне. Индексирование – это также доминирующая стратегия для самых крупных из них, в частности, для пенсионного плана чиновников федерального правительства – Federal Thrift Savings Plan (TSP).[19] План оказался чрезвычайно успешным и в настоящее время аккумулировал активов на сумму 173 млрд. долл., обеспечивая пенсиями государственных чиновников и служащих вооруженных сил. Все вклады и доходы имеют отсроченные налоговые платежи, как и корпоративный пенсионный план 401(k).[20] (И это условие вряд ли будет когда-нибудь отменено, ведь даже Администрация президента Дж. Буша решила взять за образец модель TSP в своей Personal Savings Accounts – программе личных сбережений, одной из разновидностей программы социального страхования.)
Индексирование пользуется популярностью и по ту сторону Атлантики. Вот что пишет, например, Джонатан Дэвис, ведущий колонки лондонского Spectator: “Ничто так не высвечивает пропасть между словами и делами британских финансовых служб, как неспособность отечественных финансистов воспроизвести успех американского индексного фонда Джона Богла. Любой профессионал в Сити знает, что основу любого долгосрочного инвестиционного портфеля должен составлять индексный фонд. С 1976 года индексный фонд Vanguard обеспечивает годовой доход с учетом сложных процентов в 12 %, превосходя результаты трех четвертей аналогичных фондов. Но вот уже почти тридцать лет невежество или профессиональный заговор молчания британских финансистов мешают рядовым инвесторам пожинать те плоды, которые в изобилии приносит индексный фонд – этот невоспетый герой инвестиционного мира”.
Глава четвертая. Почему большинство инвесторов теряют деньги вместо того, чтобы их зарабатывать
“Непоколебимые правила простейшей арифметики”
Прежде чем рассматривать индексирование как успешный инвестиционный инструмент, давайте выясним, почему же инвесторам в целом не удается получить ту прибыль, которую создают корпорации за счет роста своих прибылей и доходов и которая в конечном счете находит свое отражение в стоимости их акций. Чтобы понять причины этого, обратимся к простейшей арифметике инвестирования: инвесторы как совокупность всегда получают сформированную рынком прибыль полностью, но необходимо еще вычесть из нее затраты на инвестирование.
После вычета стоимости услуг финансовых посредников – всех комиссий за управление средствами и проведение брокерских операций, всех премий инвестиционных компаний, затрат на публикацию объявлений и прочих издержек – прибыль инвесторов в целом, естественно, уменьшается по сравнению с общей выручкой на совокупную сумму этих затрат. Если рынок дает 10 % прибыли, то мы, инвесторы, все вместе получаем валовой доход в размере этих 10 %. (Ага, как же!) Но мы должны оплатить услуги наших финансовых посредников, а в свой карман положим только то, что осталось. (И ведь нам придется заплатить им независимо от того, получили мы прибыль или остались в убытке!)
Итак, существуют два неоспоримых факта: 1) попытка переиграть рынок до вычета затрат – игра с нулевым исходом; 2) попытка переиграть рынок после вычета затрат – определенно проигрышный вариант. Прибыль инвесторов в совокупности неизбежно будет сокращена за счет доходов операторов финансового рынка. Каких же размеров могут достигать подобные затраты? Для частных инвесторов – непосредственных держателей акций – они составляют около 1,5 % в год. Этот показатель меньше (около 1 %) для тех, кто редко совершает операции с ценными бумагами, и намного больше для инвесторов, которые делают это часто (например, 3 % для инвесторов, коэффициент оборачиваемости инвестиционного портфеля которых превышает 200 % в год).
В паевых инвестиционных фондах комиссии за управление средствами и операционные затраты – объединенные под названием “доля затрат” – обычно составляют приблизительно 1,5 % стоимости фондовых активов в год. Прибавьте к этой сумме, скажем, еще 0,5 % комиссий за продажу при условии, что 5 % комиссии за первоначальную продажу распределены на десятилетний период владения ценными бумагами. Если вы планируете владеть акциями пять лет, то комиссия, соответственно, будет вдвое больше – 1 % в год.
Но затем прибавьте к этому еще и дополнительные затраты, которые не сразу бросаются в глаза и поэтому еще более неприятны. Я имею в виду скрытую стоимость оборачиваемости инвестиционного портфеля, достигающую примерно 1 % в год. Средний инвестиционный фонд имеет коэффициент оборачиваемости портфеля примерно 100 % в год. Это означает, что фонд с активами в 5 млрд. долл. ежегодно покупает одни ценные бумаги на сумму 5 млрд. долл., и продает другие на такую же сумму. При таком коэффициенте оборачиваемости брокерские комиссии, разница между ценой покупки и ценой продажи и издержки рыночного влияния составляют значительную часть дополнительных расходов.
Вывод: совокупная стоимость участия в паевом инвестиционном фонде может достигать 3-3,5 % в год[21]. Так что затраты действительно играют важную роль. Черный юмор инвестирования заключается в том, что инвесторы не только не получают того, за что заплатили. Наоборот, мы получаем то, за что не платим. Поэтому всё мы получим, только если не заплатим ничего. И это соответствует здравому смыслу.
Все инвесторы в совокупности получают ровным счетом то, за что не платят. Поэтому всё мы получим, только если не заплатим ничего.
Несколько лет назад я перечитывал книгу Луи Д. Брандейса “Чужие деньги” (Louis D. Brandeis, Other People’s Money), впервые опубликованную в 1914 году. Мне запомнился отрывок, который замечательно иллюстрирует этот простой урок. Брандейс, позже ставший одним из наиболее влиятельных судей в истории Верховного Суда США, выступал против олигархов, которые в прошлом столетии контролировали инвестиционную и корпоративную Америку.
Брандейс описывал их взаимосвязанные интересы и своекорыстное финансовое управление как “безнаказанное пренебрежение законами человеческими и Божьими, одержимость иллюзией, будто два плюс два равно пяти”. Он предсказал (как оказалось, безошибочно), что повсеместная спекуляция того времени потерпит крах, “пав жертвой непоколебимых правил простой арифметики”. Брандейс цитировал, как мне кажется, Софокла: “Помни, о незнакомец, арифметика – первейшая из наук и мать безопасности”.
Его слова поразили меня, точно молния. Почему? Потому что непоколебимые правила арифметики инвестирования настолько очевидны! (Мои критики однажды сказали, что единственное мое достижение – “поразительный дар распознавать очевидное”). Забавно, но большинству инвесторов, кажется, сложно разглядеть простейшие вещи, то, что лежит прямо у них перед глазами. Или, что даже вероятнее, они отказываются осознавать реальность, если она противоречит их укоренившимся мнениям, предрассудкам, самонадеянности и абсолютной вере в неизменность привычных им механизмов функционирования финансовых рынков.
