Почти незаметное, но постоянное давление в висках от напряженного разговора. Да еще эта злость на саму себя. Ведь чувствовала, что все слишком просто, знала, что что-то не так. Могла ведь прийти и раньше. Но нет, все занята, занята. Все политесы разводила. Доразводилась, дотянула. И что теперь делать? Голова у Лани шла кругом. Девушка открыла глаза и выдохнула, разрывая ментальный контакт. Поздно. Вожак уже уловил все ее сомнения. Будет ли он ждать? Да и не могли они ждать слишком долго! Ящерид толкнул головой в грудь, легонько, утешая. От такого сочувствия Лани шлепнулась пятой точкой в хлюпнувшую траву. Брюки промокли практически мгновенно. Зато мозги, пусть частично, но встали на место. Она протянула руку, хватаясь за когтистую лапу и поднимаясь на ноги. Посмотрела в алые глаза, обещая сделать все возможное, передавая свою боль за нерожденных и умерших. Если придется, она будет держать этот чертов коридор столько, сколько нужно. Но боя не будет.
Девушка сдула со лба насквозь промокшую челку, отлепила от холодной кожи пряди. Задумчиво взглянула на все еще слегка моросившие тучи. Потом на широкую полосу травы, именуемую лугом. Это только на первый взгляд луг представлялся прекрасным, немного волнующимся морем. Чуть жутковатым в ночи, но волшебным. А на самом деле впереди были мокрые скользкие кочки и ямки, полностью заполненные водой. И вся эта прелесть ждала именно ее. Тонкие вибрирующие нити узора были связаны в единое целое, а, значит, необходимости в плетении не было. Придется идти ножками. Как все нормальные люди. Лани вздохнула и шагнула вперед под ощущавшимися практически на физическом уровне взглядами как группы гастов, так и демонов.
Около минуты противоборствующие стороны имели сомнительное удовольствие наблюдать за бредущей чуть ли не на ощупь, постоянно падавшей в траву, с отчетливо доносившимися мокрыми шлепками, человечкой. Даже луна распихала тучи, чтобы полюбоваться на это зрелище. Ее серебристый свет, увы, помогал мало. Точнее демонам и гастам было видно еще лучше, а вот обладавшая обычным зрением стандартного человека Лани особой разницы не заметила. Увлеченная вытаскиванием сапога из мокрой хлюпавшей глины, девушка не сразу обратила внимание на легкое, постепенно нараставшее шуршание травы и влажное чавканье. Так что слабый тычок чешуйчатой морды, отправивший шатенку в густую влажную траву, прямо в объятия репейника, а сапог назад в счастливо чвокнувшую лужу, оказался весьма неожиданным.
Когтистая лапа подцепила сапог, мгновенно высвободила его и протянула девушке. Лани хлопнула глазами, рассматривая висевшую прямо перед лицом изгвазданную обувку, потом схватила и, морщась, нацепила на ногу. Холодное и мокрое, лучше мокрого и колючего. Этот несложный вывод она уже успела подтвердить на собственном опыте. Прямо только что. Девушка вылезла из травы, отцепляя катыши и колючки репейника с камзола. Один с тихим шипением вытянула из волос. Переминавшийся с лапы на лапу взрослый крупный гаст не торопил. Лишь изредка внимательно поглядывал на армию демонов, со стороны которых поначалу доносились встревоженные рыки и шум распахиваемых крыльев. Он, конечно, по совету вожака, двигался медленно, чтобы у противника и мысли не возникло о начале атаки, но напряжение все равно ощущалось.
Ящер перевел взгляд на хранительницу. Он их никогда не видел. И высунул раздвоенный язык. Ловя прямо в воздухе сладкое, теплое ласковое прикосновение нитей силы, сплетенных этим крошечным существом. Гаст встряхнулся и прилег рядом со стоявшей шатенкой, чувствуя идущие от нее волны недоумения, сменившиеся вполне отчетливой благодарностью.
- Только до середины луга, а потом других позову. Не будем нервировать крылатых, - шепнула Лани, одновременно передавая образы. Дрожавшие, иногда расплывавшиеся. Все-таки подобной практики у нее было очень мало. Ящер повернул приплюснутую башку, растянул пасть, так что стали видны первые два ряда желтоватых клыков. Улыбнулся, поняла девушка. Покрепче уцепилась за вырост, поминая неприличным словом небольшие шишаки на спине гаста. Сиденье из них получилось откровенно никакое. Пры жок. Еще один. Лани в который раз поразилась правильности фразы «Бойтесь ваших желаний, они могут сбыться». Хотела доехать до демонов, пожалуйста. А то, что пятая точка от постоянных шлепков о наросты уже онемела и, скорее всего, превратилась в один сплошной синяк, так вы, дорогая, в заявке этого не указывали. Лопайте на здоровье.
Безумный забег закончился несколько позже, чем Лани хотелось бы, но все-таки довольно быстро. Шатенка скатилась на траву, опять не удержалась на ногах и хлопнулась в очередную прикрытую стеблями лужу. О. А даже и приятно. По крайней мере, горевшая огнем под штанами кожа остыла. Девушка собралась и послала волну признательности склонившему голову гасту. Даже контролировать себя особо не пришлось. Лани была очень благодарна. За то, что поездка закончилась.
Глядя вслед удалявшемуся длинными рваными скачками гасту, шатенка покачала головой. Надо же. Это ее еще осторожно везли. Хлопок крыльев над головой. Знакомый аромат туалетной воды. Горас подхватил мокрую девушку, прижимая к себе покрепче, чтобы хоть как-то уберечь от холодных потоков встречного воздуха. Помогало плохо. Путешествовать с комфортом сегодня было, видимо, не суждено. Трясущаяся, клацавшая зубами Лани с трудом расцепила заледеневшие руки, отпуская демона. С промокшей одежды уже не текло, и на том спасибо. Девушка кое-как разлепила глаза, чтобы тут же столкнуться с сердитым взглядом торопливо стягивавшего с себя камзол эльфа.
Шорох перьев за спиной и новый поток прохладного воздуха заставили схватиться за подбородок, чтобы сдержать стук зубов. В следующее мгновение колотившее от холода тело окутало теплом. Даже жаром. Лани склонила голову, оглядывая блестящие огромные крылья, по угольной черноте которых пробегали алые сполохи. Капельки огня доходили до края и срывались с кончиков маховых перьев. Интересно, они жгутся? Девушка протянула руку к манящему пламени, подставила ладонь, ловя алую искру. Со стороны донеслось сдавленное шипение эльфа. А огненная лужица, словно живая, завертелась на ладони, согревая белые с синими лунками у ногтей пальцы, чтобы тонкой струйкой убежать вниз.
– Наш огонь – часть нас, - донеслось со стороны Гораса. Лани повернула голову, разглядывая обнимавшего взбешенного эльфа брюнета. Изумрудные глаза золотоволосого лорда обещали девушке большой разбор полетов по окончании всего этого безумия. Запрокинув голову, Лани несколько секунд всматривалась в огромные звезды. Странного фиолетового цвета. Потом моргнула, прогоняя с ресниц натекшие с волос дождевые капли. И снова посмотрела в лицо высшего демона. Тот тихо довольно рыкнул, наблюдая, как на согревшиеся от его тепла щеки шатенки набегает легкий румянец. В разноцветных глазах мелькнула неуверенность, ее сменила задумчивость, которую выставила вон решительность, тут же растворившаяся в начавших свой хоровод серебристых искрах. Лани, не отрывая взгляда от владыки, коснулась его руки, в этот же миг длинные влажные ресницы резко опустились, а в сознание повелителя хлынули слегка расплывчатые, но вполне различимые образы.
Огромные зеленые чащи с множеством вкусной крупной дичи и верткой мелочи, на которой так интересно тренироваться. Бег по лугам. Призыв самки. Радость победы над сильным и опытным соперником. Вон он. Тяжело уволакивает покусанный, пусть радуется, что не оторванный, хвост. Привкус крови на ставящих метку зубах. И прохладная, слегка шероховатая поверхность яйца. Тепло пепла. Маленький, в липкой слизи, которую убирает языком заботливая мама, детеныш. Широко расставил лапки и так неуверенно опирается на крошечный тупой хвостик.
Хвост растет. Как и его владелец. Вот и кровь первой пойманной самостоятельно дичи. Гордость папы. И череда весеннего гона. Тепло лавы. Передающаяся из поколение в поколение память предков. Разрастающийся город странных крылатых. И остывшее лавовое озеро. И только вулкан зовет к себе. Но на пути крылатые. Больно. Страшно. И снова гон. Яйцо. Сначала теплое, а потом холодное. Мертвое. До последнего отчаянно сжимаемое в лапах родителей, пытающихся согреть затухающую искорку жизни телами и дыханием. Боль. Отчаяние. Пестрый луг, усеянный могильными холмами окаменевших яиц. Редкое чудо рождения. В жаркие засушливые годы. Под дыханием всей стаи. Слабые, еле держащиеся на лапках маленькие ящеры. И огромная, полыхающая, дарующая жизнь жаркая гора за городом крылатых.
