Рядом слышалось спокойное ровное дыхание Ульяса, а их дочь, Тария, спала у себя, в отдельной уютной комнатке. Прижавшись к мужу, Вьокко вспоминала о том, как ушла вслед за ним в Подземный Мир Сирти. Ей ни разу не пришлось пожалеть об этом. Вот только Тария до сих пор ни разу не видела своего второго деда, и это не давало покоя молодой женщине.

Надо попросить Ульяса, чтобы он разрешил нам выйти в Верхний Мир…

Тишина и покой умиротворяли, и Вьокко, незаметно для себя, опять задремала. Вдруг она сквозь сон явственно услышала голос отца:

– Вьокко…

Молодая женщина подскочила в постели, сон разом пропал. Ульяс тоже проснулся и приподнялся на локте:

– Что с тобой, моя дорогая?

– Отец… Он зовёт меня!.. Что-то случилось…

Ульяс не стал её зря успокаивать. Вьокко теперь, как и все сирти, легко общалась мысленно. А уж кому, как не дочери, услышать голос отца?

– Я должна пойти к нему.

– Мы пойдём вместе.

Вьокко немного растерянно посмотрела на мужа. Ульяс вроде и не запрещал ей бывать во Внешнем Мире, но всегда облегчённо вздыхал, когда она отказывалась выходить на поверхность. Да и сама Вьокко, тонко чувствуя его состояние, говорила:

– Мой мир теперь здесь, с вами.

Дочь часто повторяет судьбу своей матери – эти слова она слышала в детстве не раз, но, только выйдя замуж за Ульяса, Вьокко поняла, насколько точна эта фраза. Она до сих пор помнила рассказы матери о её бывшем Мире, тёплом и солнечном, где та жила прежде. Там не было ни вражды, ни злых людей, и все жители были счастливы и красивы. Неизвестно, по какой причине, но мать никогда не рассказывала об этом отцу Вьокко – Юхани. И тем более, не стремилась туда вернуться.

– Мой мир теперь здесь, с вами, – говорила она. А теперь эти же слова повторяла она, Вьокко.

Тревога жены передалась Ульясу. Отпускать её одну он, конечно же, не стал. Поэтому, в то время как Вьокко ставила на стол завтрак, Ульяс принялся готовиться к незапланированному выходу во Внешний Мир. Он взял свой ящик для проб и переоделся в неудобную одежду жителя Внешнего Мира. Дочь Тарию супруги взяли с собой без лишних колебаний: девочка непременно должна увидеть своего родного деда. И, наконец, все втроём отправились в тревожную дорогу.

Ульяс и Вьокко долго шли по Главному Пути. Можно было бы воспользоваться Сферой Пространственного Портала и мгновенно вынырнуть на поверхность, но они решили дать возможность дочери побегать на длинные расстояния.

Тария весело и беззаботно носилась, словно молодой крылан, то отставая от своих родителей, то забегая далеко вперёд и прячась в боковых ответвлениях Дороги. Именно поэтому, когда супруги подошли к нужному указателю на Древнюю Тропу, они были вдвоём: Тария в избытке чувств проскочила его и умчалась куда-то вперёд.

– Ну вот где она, неугомонная? – нахмурила брови мать.

– Догонит, никуда не денется.

– А вдруг заблудится? Здесь столько разных развилок и ответвлений – Дороги, Тропы…

– Тария заблудится? – хмыкнул отец. – Да ты вспомни, как она с первых своих дней игралась с агниками! Ей даже первая инициация не понадобилась, чтобы научиться видеть их. – Ульяс обнял жену. – У нас очень талантливая дочь. Не волнуйся за неё. К тому же, я провёл с ней занятие по лоции, и теперь она прекрасно ориентируется в Знаках.

Вьокко нетерпеливо вглядывалась в полумрак Главного Пути.

– Знаешь, я, пожалуй, полечу одна, а ты дождись Тарию.

– Одна?

– Да, а что? Я ведь уже научилась пользоваться Сферой Пространственного Портала, – успокаивающе проговорила Вьокко. – Пойми, я очень волнуюсь за отца. А ты дождись Тарию. Можете потом с ней погулять немного там, наверху, ведь девочка никогда не видела вольных просторов.

Вьокко замолчала. Они оба подумали о красоте и необъятности Верхнего Мира и – о его жестокости…

– Хорошо, – согласно кивнул Ульяс.

Он подумал о том, что отец Вьокко, наверное, по-прежнему живёт уединённо в скиту, в непролазной тайге, куда редко кто забредает. Так что опасности для жены вроде бы не было. Вьокко не стала больше терять времени, мгновенно создала Сферу Пространственного Портала и исчезла. Ульяс повернулся на звук голоса подбежавшей дочери:

– А где мама?

– Она очень торопилась к дедушке, поэтому улетела одна.

– А мы?

– А мы торопиться не будем. Мама разрешила нам немного погулять.

– Здесь? – в вопросе девочки звучала настороженность, готовая перейти в обиду.

– И здесь, и там, наверху.

Тария сразу же успокоилась.

– А долго ещё идти?

– Да, долго. Без полёта не обойтись.

– Тогда давай мы сейчас же улетим наверх, а там погуляем подольше! – Девочке не терпелось увидеть неведомый Верхний Мир.

– Хорошо, – согласно кивнул Ульяс и принялся вызывать агников.

Что-то насторожило Юхани, и он некоторое время вслушивался в спокойные звуки леса. Затем старый нойд взволнованно поднялся с поваленной ели – он ощутил шаги дочери! Именно так – ощутил, а не услышал. За многие десятилетия у него выработалось ощущение присутствия другого существа, будь то зверь лесной или человек. Старик даже не задумался, откуда здесь появилась дочь. Не всё ли равно…

«Молодец, дочь, услышала зов отца! Не зря, значит, я обучал её всем премудростям жизни в благословенных богом лесах. Не зря мы с Ирене увезли Вьокко сюда, в глушь, не зря. А грамоте и вере отцовской сами её выучили, без ихних интернатов…»

Вьокко появилась из-за деревьев – похорошевшая, в диковинном убранстве, сильно смахивающим на разукрашенную мужскую одежонку цвета зимнего неба. Она приблизилась к отцу и сдержанно остановилась. Юхани был не в обиде: он сам учил дочь строгости в чувствах. Но сегодня сам же нарушил своё правило, обнял дочь и крепко прижал к груди, понимая, что это – в последний раз.

– Пришла, моя дочь, мой подснежник! – Отстранившись, он рассматривал её. – Ты расцвела, стала ещё красивее! Значит, хороший муж тебе достался. Я очень рад этому.

– Я услышала твой голос, отец, и очень испугалась за тебя.

– Присядь, – Юхани опустился на поваленную ель, – и хорошо, что пришла. Мне попрощаться с тобой нужно, дочка. Твоя мама позвала меня.

– Что ты, отец! – на лице Вьокко отразился испуг. – Ты ещё совсем не стар!

– Вот и хорошо, что не стар, – покивал головой Юхани, – значит, никого не буду обременять. Только не об этом я сейчас хочу с тобой говорить, дочка. Скажи, действительно ли хорош Ульяс, муж твой, не обижает ли?

– Нет, нет, отец, не волнуйся за меня! Вернее, за нас… У нас с Ульясом есть дочь, твоя внучка – Тария. – Тут Вьокко виновато опустила голову. – Прости, отец, что мы не смогли выбраться к тебе раньше…

– Внучка – это же прекрасно! – воодушевился старый нойд. – Ирене очень обрадуется, когда я ей расскажу об этом. Но где же они?

– Сейчас придут. Ульяс покажет ей наши края…

– Дочка, не печалься, – Юхани погладил её руку, – поверь, отдавая тебя Ульясу, я прекрасно понимал, что ты уходишь в другой мир, где мне нет места.

– Я действительно живу в другом Мире, отец… Его жители не любят… злых людей.

– А кто же их любит, злых-то? Мы с Ирене и сами ушли от них подальше, в лесную глушь, и тебя увели… Теперь слушай внимательно, – строго обратился он к дочери, оборвав свои воспоминания, – я скоро уйду из этого мира и уже всё приготовил для своего погребения…

– Отец!..

– Не перебивай. И запомни: чтобы никаких слёз не было! Я ухожу к Ирене в радости, и ты не горюй. Только огонь поддерживай три дня, как положено.

– Отец!

– И хватит об этом. Ну, где же там моя внучка?..

Сфера Пространственного Портала исчезла, оставив Ульяса с дочерью на зыбкой почве Верхнего Мира. Ульяс не боялся этого: по ходу своей работы наверху ему часто приходилось преодолевать здешние болота, да и обувь у них была соответствующая, не чета здешней. Тария же не то, что испугалась – наоборот, стала весело прыгать по раскачивающимся кочкам, вертя при этом головой и не переставая удивляться неведомому миру: