Ребекка любила своего младшего брата, но будучи человеком спокойным, плохо переносила чужую гиперреактивность, пусть даже детскую. Особенно детскую. Поэтому она старалась смотреть либо на экран своего телефона, либо в окно.

Дэнни убрал в карман рюкзака портативную игровую приставку, после чего извлёк из большого отделения измятый выпуск комикса про Спайдер-Мена и принялся пролистывать, болтая ногами в воздухе. Заметив на себе серьёзный взгляд Ребекки, он тут же помахал ей, у Ребекки вырвался смешок, отчего Дэнни тоже заулыбался. Она знала, как брату не терпелось оказаться в доме, и вот он всячески старается себя отвлечь, поняла она, чтобы время в пути прошло быстрей. Очень умно.

Ребекка видела, как родители переговариваются друг с другом, но не слыша их слов из-за «Forest» группы Кьюр в наушниках; Сара поворачивалась в сторону Роберта, шевелила губами, тот периодически кивал.

Шоссе осталось позади, за окном проносились деревья, многие уже с медового оттенка листвой. Полностью позабывшаяся для Ребекки петляющая дорога то погружалась лес, то выныривала на открытые пространства, где пролегала между полей с сочной зелёной травой и зияющими пустотами вырубленных деревьев.

Наконец они свернули на указателе. Дэнни прильнул носом к окну, когда машина, спустя несколько плавных изгибов дороги, через крытый деревянный мост пересекала широкую реку, нёсшую свои воды в размеренном темпе.

– Ого, – заворожённо произнёс Дэнни, глядя на реку. Роберт озвучил название реки, заметив интерес сына, но внимание того всецело поглотил вид, Дэнни и не постарался запомнить.

– Эта река и питает озеро Стортон, – добавил Роберт тоном профессора, как говорила в шутку Сара, когда генри объяснял что-либо детям.

– Круто, – ответил Дэнни, перегнувшись через заднее сидение, разглядывая крытый мост с обветрившейся бурой краской на досках.

По обе стороны в отдалении друг от друга встречались первые дома, многие из них явно пустовали, в виду подходящего к концу сезона; Лишь дом семьи Ллойдов и ещё несколько подходили для комфортного проживания в них с наступлением холодов. Так, по крайней мере, всё выглядело на первый взгляд.

Глядя на пустующие дома за невысоким частоколом, Ребекка почувствовала лёгкую грусть, робко коснувшуюся её, точно первые снежинки в конце осени, опускающиеся на зелёную траву, с единственно целью – мгновенно растаять.

Она выключила музыку и обмотала проводом наушников свой телефон.

– … в конце концов они могли предупредить заранее, – услышала часть фразы матери.

– Было лишь начало июля, а о возврате денег они и не заговорили… пускай так, – констатировал отец и вскинул плечами, глядя поверх рулевого колеса.

– Ребекка вернулась, – рапортовал Дэнни. Закрыл комикс, перечитанный им несколько раз, убрал в рюкзак и закрыл молнию.

Отец посмотрел на неё в зеркало заднего вида, подмигнул. Его голову венчала оранжевая охотничья кепка, которую он надевал каждый раз, выбираясь за город с тех времён, когда у Ребекки менялись молочные зубы. Охотником он не был, наоборот, наставлял детей любить и уважать природу, а вот кепка ему нравилась, хоть Ребекке она и казалась дурацкой, в хорошем смысле слова.

– Почти на месте, – Сара повернулась к детям и улыбнулась, задержав на них полный любви взгляд. Их машина проезжала наспех покинутый дом Колвинов, съехавших в разгар летнего сезона ещё в прошлом году.

– А мы покидаем фризби? – с надеждой спросил Дэнни.

– Может быть вечером, – спустя пазу отозвалась тихим голосом Сара, что прозвучало скорее, как «поверь, дорогой, я бы и сама хотела, но не получится при всём желании». – Только сначала разберём все вещи, и я приготовлю нам ужин.

Дэнни к своим одиннадцати прекрасно понимал, что означал такой ответ и немного погрустнел. Увидев это, Ребекке захотелось подбодрить брата:

– Я с тобой покидаю, – сказала она шёпотом и подмигнула.

– Правда? – глаза Дэнни просияли.

– Правда, мелкий – ответила она и легонько ударила его миниатюрное плечико. Дэнни в очередной раз подметил для себя, как ему повезло со старшей сестрой, хоть прозвище «мелкий» ему и претило.

В багажнике теснились коробки со всем необходимым: что-то из верхней одежды, нижнее бельё, предметы личной гигиены, три больших пакета продуктов, а также бутылка дорогущего красного вина, купленная Робертом без ведома жены неделю назад в специализированном магазине к сегодняшней ночи, обещавшей пустить новый виток их супружеской жизни. По крайней мере он надеялся, что секс в первую ночь в загородном доме будет не таким безжизненным, как в последний год. Завтра рано утром Роберт один съездит за остальными вещами, составленными в коридоре квартиры.

2

В тот самый момент, когда Дэнни спрашивал про фризби, Сара увидела старика на крыльце обветшалого дома. С седыми патлами волос, он стоял перед ступенями в распахнутом полосатом халате из-под которого виднелись семейные трусы. Он и не силился прикрыться, когда проезжала машина. Его вид вызвал озадаченность у Сары, которую Ребекка восприняла в ответе на счёт фризби за привычное родительское пренебрежение пустяковыми затеями своих детей. В другое мгновение одноэтажный домик старика скрылся за деревьями, Сара пожалела, что вообще посмотрела в этот момент в окно, потому как настроение пошло на спад. Лёгкое предвкушение переезда, с которым она проснулась рано утром, затем трансформировавшееся чуть ли не в эйфорию во время короткой пробежки, вдруг уступило место беспокойству.

Она продолжала смотреть в окно, муж в этот момент говорил о том, как здорово бы было отметить новоселье, если можно так выразиться, и пригласить их общих друзей; за двадцать лет совместной жизни она уяснила, Роберт, будучи человеком не терпящем длительного пребывания в обществе, при любом удобном случае стремится закатить вечеринку, будь то утверждённый проект, или же день рождение любимого режиссёра (Вуди Аллена). Словно он отринул от себя привычное общение, а взамен воздвигнул собственный культ вечеринок. Почему нет, если собирать пустые бутылки и оттирать от капель мочи пол в туалете – роль Сары.

Смешанный лес сменился сосновым бором. Сара смотрела на мелькавшие ветви, в чьих переплетении вяз золотистый солнечный свет, и подумала о лице старика в халате, в нём читалось безумие.

Роберт надавил на тормоз, включил сигнал поворота, хоть машин и не виднелись на прямой дороге, пролегавшей среди леса ни спереди, ни сзади, и свернул налево.

Грунтовая дорога с порослью травы посередине шла по наклону вниз, нависавшие ветви деревьев закрывали небо, создавая ощущение надвигающихся сумерек. Дэнни в этот момент окончательно перестал копошиться с игрушками и тоже во всю смотрел в окна «Лексуса». Они миновали дом единственного соседа, Форда, который жил один, в зарослях травы его подъездная дорожка была едва различима, а рядом с домом виднелась табличка с надписью «Продаётся».

Машина с тихим урчанием по инерции катила вниз, нависавшие ветки скребли по крыше. Нога Роберта застыла над тормозом, он прильнул к рулю, высматривая справа поворот к их дому, в котором он не был уже более десяти лет. Он отметил, как растительность, словно в попытке самоутвердиться перед человечеством, алчно и бездумно губившем леса в личных целях, будто бы в здешних местах принялась отыгрываться. Деревья выросли вдвое, по крайней мере так ему показалось, а кустарники заполняли всё свободное пространство между стволами.

Наконец показался поворот. По мере приближения к нему автомобиля, деревья, точно занавес, неторопливо разошлись, дозволяя проехать дальше.

Здесь грунтовая дорога пошла ухабами и ямами, заполненными мутной водой, Дэнни подумалось, что она напоминает какао с молоком, которое готовит ему мама каждое утро перед школой. Колёса погружались на четверть в воду, после чего выныривали, перекатывая на серебристых дисках мутные струйки.

– Неужели за всё это время здесь не могли отремонтировать дорогу? – легонько помотала головой Сара, приподняв бровь.