– Думаю, скоро, – Сара поставила на барную стойку перед детьми по полукругу яичницы. – Наслаждайтесь вашим завтраком, сегодня повар особенно хорош, – голосом она попыталась изобразить типичного официанта, на что Ребекка посмотрела на неё поверх телефона, приподняв бровь. Во взгляде читалась любовь, а также фраза «мы будем любить тебя и такой».

– Спасибо, мам, – сказала она и положила телефон рядом с кружкой кофе.

– Дэнни, возвращайся в наш мир, – произнесла Сара, возвратившись к плите, где взяла сковороду и переложила в раковину, отчего капли воды в ней, коснувшись раскалённой сковороды, зашипели.

– Сейчас, – отозвался Дэнни теми десятью процентами внимания, что он приберёг для мира вне телефона. – Всё равно горячее, – пояснил он, чувствуя, что мог проявить бестактность. Ведь мальчиком он был хорошим.

– Как провели первую ночь? – Сара с кружкой кофе в руке опёрлась на край столешницы, повернувшись к детям.

– Как убитая, – ответила Ребекка, уплетая яичницу. Кошмар она свой не вспомнила, как и пробуждение от него же посреди ночи. – Видимо впечатления меня уморили.

Дэнни наконец отложил сотовый и присоединился к сестре. Сделал он это не потому, как хотел поскорее приступить к трапезе, а чтобы не пришлось отвечать на вопрос мамы, потому как ночью он слышал странные звуки, и были они явно из спальни родителей. Ранее, когда они с Ребеккой встретились у входа в ванную (Роберт на тот момент уже уехал, а Сара спала), Дэнни едва не спросил, слышала ли и она что-то такое, но вовремя прикусил язык и, раскрасневшись, пошёл чистить зубы.

– А ты как спал, Дэнни? – спросила Сара, глотком допив кофе.

– Отлично, – не поднимая глаз, быстро ответил он с полным ртом яичницы.

– Дорогой, не говори с набитым ртом.

– Хорошо, – отозвался Дэнни, и изо рта на тарелку шлёпнулся кусочек яичницы. Он поднял на маму сконфуженный взгляд, который Сара сочла достаточно комичным, чтобы рассмеяться.

– Мы с Дэнни думали пройтись, как позавтракаем, хочу показать ему округу, – сказала Ребекка. – Самой бы ещё вспомнить, что где. Давай с нами, – с воодушевлением предложила она и вилкой отправила в рот кусочек яичницы.

– Да, мам, пошли, будет здорово, – закивал Дэнни.

Сара посмотрела поверх стола в окно, на их задний двор с пологим уклоном, упиравшимся в стену из сосен, почти на самой границе участка ютился крохотный белый сарай, к нему вела дорожка, выложенная из плоских камней. Слева от сарая, ближе к дому, на каменной площадке под навесом стоял барбекю, аккуратный и без единого пятнышка, словно им никогда и не пользовались, рядом стол с каменной столешницей и кованные стулья. Низкие облака заволокли собой всё небо, отчего оно слепило белизной.

Сара хотела пойти с ними несмотря на моросящий дождь, побыть с детьми, чему, с сокрушением сознавала она, за последний год уделяла недостаточное внимание из-за развода, маячившего на горизонте уродливой тенью в тумане, причём тень с течением времени неуклонно обретала вполне реальные очертания, словно навстречу ей нёсся огромный грузовик с выключенными фарами. Но Сара ощущала почти физическую необходимость поскорей начать и закончить с приведением их дома в порядок, когда вернётся Роберт, потому как чувствовала себя в доме… неуютно, сделала очередное чистосердечное признание Сара. Что именно означало в данном случае «привести в порядок», Сара пока не знала – на первый взгляд, всё в доме пребывало в идеальном порядке (за исключением пыли, которую она не принимала в расчёт, так как устранить её не составит труда), но что-то определённо следовало изменить.

Ещё вчера, даже не переступая порог, а лишь смотря на дом из машины, Сара отметила резкое ухудшение настроения. Сейчас Сара внезапно вспомнила, как в тот момент, сидя на пассажирском кресле под нервировавший треск остывающего глушителя (звук такой, словно кто-то скребёт острыми коготками по металлу), руки покрылись мурашками, она едва не попросила Роберта развернуться и уехать обратно, и факт, что она забыла столь взволновавшее днём ранее впечатление, её смутил.

Так что же случилось потом? пыталась вспомнить она.

Затем ощущение постепенно, но верно сошло на нет – вот что. Она отвлеклась на готовку, мытьё посуды, к ночи вовсе была сама не своя, как и Роб, впрочем.

Сара поняла, что пауза затянулась, а Дэнни с Ребеккой ждут ответа. Она тепло им улыбнулась, пряча тревогу на лице.

– В другой день, – склонила голову на бок она. – Сегодня мы с вашим папой будем расставлять вещи. Так что не задерживайтесь, вы все тоже приглашены на данное мероприятие.

Дети составили тарелки в посудомоечную машину.

– Передайте повару, он и впрямь сегодня в ударе, – Дэнни поцеловал пальцы и вскинул вверх на итальянский манер, а затем отпустил маме поклон до пола, вызвав у неё очередной перезвон смеха.

2

Роберт перенёс в дом все вещи сам, предложив Саре не мокнуть под дождём.

Прислонившись в коридоре к арочному проходу кухни и молча наблюдая за его работой, Сара настороженно ожидала, когда Роберт предпримет попытки заманить её в спальню, узнав, что детей нет дома. Но Роберт выглядел сосредоточенным и даже не заговаривал о вчерашней ночи, и её это вполне устраивало.

Роберт осторожно поднялся по ступеням и прошёл в дом, неся эпполовский моноблок обёрнутый прозрачной плёнкой с покрывавшими её капельками дождя, точно росой. Она закрыла за ним дверь, поёжившись из-за явственного холода, идущего с улицы, и встала рядом с мужем.

– Это всё? – участливо поинтересовалась она, окидывая взглядом их пузатые чемоданы и большие пакеты, загородившие собой чуть ли не половину всего коридора.

– Всё, – выдохнул Роберт, он тоже смотрел на груду не распакованных вещей.

– Предлагаю оставить это здесь, – произнесла она.

– Да уж, – улыбнулся Роб.

В тишине, Сара стояла рядом с мужем, мысленно готовясь к обсуждению животрепещущей темы – можно ли вчерашний секс считать кнопкой, нажав которую, они вернули их брак к заводским настройкам, на год назад, до той роковой ссоры, поставившей под сомнение совместное будущее.

– Дорогая, ты не против, если я сейчас немного поработаю? – спросил вдруг Роберт, снял запотевшие очки и протёр линзы о края рубашки.

– Нет, – немного ошарашенно ответила она, стараясь сохранить в голосе спокойствие. – Конечно не против.

– Тот проект для студии, – проговорил Роберт, стоя всё ещё в тёмно-зелёной куртке, он подхватил моноблок, подперев его коленом, чтобы лучше ухватиться. Выглядел он в этот момент, подумала Сара, совсем как Дэнни, которому не терпелось поиграть в новую видеоигру. – Думаю, есть подвижки, – в голосе проступала радость и возбуждение.

– Серьёзно? Это же замечательно.

– Тогда… я пошёл? – он улыбнулся, приподняв брови.

– Да, конечно – она закивала, спустя пазу добавила: – А я пока вдохну в этот дом жизнь.

Роберт произнёс «Ага» и пошёл по лестнице, но Сара успела заметить, как он на доли секунд поморщился, будто её последняя фраза вызвала у мужа неприязнь.

3

Сара начала с кухни. Она собрала золотистые волосы в конский хвост, нашла в чемодане свои вещи и переоделась в облегающие чёрные штаны, подчёркивавших упругость форм, и розовую футболку.

Загрузив посудомоечную машину, перебрала посуду в шкафах и, убедившись в её чистоте, мокрой тряпкой протёрла столешницы и полки. Мягкой щёткой, найденной в кладовой, собрала пыль с окон, ею же протёрла плафоны люстры, мокрой шваброй промыла плиточный пол. Перед тем, как перейти с ведром воды в гостиную, она выгрузила чистую посуду из посудомоечной машины для просушки.

Гостиная представляла собой просторное помещение с камином с одной стороны и эркером с противоположной (именно Сара предложила мужу обустроить гостиную подобным образом, когда тот возводил дом практически с нуля, доставшийся по наследству от отца). В эркере утопали два кожаных кресла и журнальный столик из дерева. Перед камином стояла тахта и журнальный столик из стекла, чью поверхность занимали лишь два пустых подсвечника и миска из цветного стекла. Деревянный пол с глубоким коричневым оттенком перед тахтой покрывал овальный формы ковёр с длинным ворсом. Камин, выполненный из крупного серого камня, имел безопасную кованную дверку с большими окошками из калёного стекла, позволявшую, как согреваться вечерами, сидя перед ним, так и любоваться всей величественностью огня. По обе стороны от камина находились шкафы, с пустующими, не считая декоративной тарелки с узорами, стилизованными под письменность Майя, и трёх одинаковых ваз, полками.